Крылья колдуна (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 27

— Это была вынужденная мера! — воскликнула Тиль. — Давай сначала поймаем трехголового пса с огромными клыками, который затаился где-то за углом, а потом уже будем выяснять отношения.

— Отношения, — со значением повторил Ланс. — Сама признала, что они у нас есть.

Он взмахнул плетью, и та, закрутившись, стегнула за угол и, не найдя цели, вернулась назад. Ланс заглянул в темный проход.

— Ну-ка, посвети, — попросил он Тиль.

Она шагнула за ним следом, рассеивая мрак, и Ланс присел у безжизненного тела, лежащего у стены неопрятной лохматой кучей. Три собачьи головы были запрокинуты, кровь, вытекшая из ровной раны на грудине — там, где три шеи соединялись, — загустела на каменном полу и глянцево блестела, как черное зеркало.

— Он уже холодный. Его убили ночью, — мрачно сказал Ланс, выпрямляясь.

Тиль наоборот присела у мохнатого тела, положила ладонь на выпуклый лоб средней головы, погладила черную шерсть — жесткую, колючую — и желтый светящийся комочек, пухлый, как шмель, отделился и стремительно улетел, просочившись сквозь потолок.

— Он бы и сам упокоился, скорее всего, — пояснила Тиль, поднимаясь. — Но смерть насильственная и, вероятно, от руки человека, которого он считал другом. Подпустил бы цербер к себе чужака? Сомневаюсь. Так что я решила подстраховаться. Трехглавый призрак нам не нужен.

— Не нужен, — эхом подтвердил Ланс и взял ее за руку. — Ты это слышишь?

Тихий рокот, напоминающий ворчание старика, прокатился над ними, повторился эхом где-то вдалеке. Камни затрещали, словно кто-то зло заскрипел зубами. С потолка посыпался песок и каменная пыль, а земля под ногами задрожала.

— Бежим! — выкрикнул Ланс, увлекая Тиль за собой.

Они успели завернуть назад за угол и увидеть, как тонкий ломтик света, куда уходила лестница, схлопывается, отрезая им путь наверх. Потолок и стены сминались, крошась и падая, и Тиль, ахнув, потащила Ланса назад. Они бежали по узкому коридору, который позади них расплющивался под тяжестью камней и переставал существовать, от грохота заложило уши. Глухая стена впереди вынырнула из мрака, и Ланс утянул Тиль за собой в темное ответвление коридора. Они оказались в узком зале, и обвал пронесся мимо них, закупорив выход камнями, как бутылку пробкой.

Постепенно шум стал стихать, камни шуршали, устраиваясь удобнее, то и дело раздавался стук, шорох, потом пронесся тихий вздох, словно земля наконец успокоилась, и остался лишь быстрый ритмичный стук под ладонью. Опомнившись, Тиль убрала руку с груди Ланса, высвободилась из тесных объятий. Колдун посмотрел на нее, сглотнул, и крохотная царапинка на его шее — наверняка порезался, когда брился, — дернулась.

— Матильда, — сказал он. — Нас что, похоронили заживо?

30.

Серый потолок, серый пол, выход плотно завален камнями, так что и мышь не пробежит. Тиль пошла вдоль стены, прислушиваясь, приглядываясь, пытаясь уловить движение воздуха, которое могло бы означать возможность спасения.

Ланс сидел посреди зала, обхватив голову обеими руками, и раскачивался. Тихий жалобный стон вырвался из-за сжатых зубов.

— Слушай, Ланс, ты только что рассказывал, как ходил на свою могилку, чтобы победить страхи, — сердито напомнила Тиль. — Давай, продемонстрируй на практике, какой ты крутой.

Ланс вскинул на нее глаза, перестал раскачиваться.

— Мы здесь вдвоем, два сильных мага, не скованных железом и запирающими знаками, — продолжила увещевать его Тиль. Она подошла к нему, присела на корточки. — Мы выберемся.

Колдун, выглядевший совершенно несчастным, неуверенно кивнул, глядя ей в глаза.

— А если нет, — улыбнулась Тиль, — то, по крайней мере, один из нас сможет съесть второго.

— Я сильнее, — хрипло произнес Ланс, откашлялся.

— Это мы еще посмотрим, — ответила Тиль. Она глянула вниз, и улыбка исчезла с ее лица. — Ланс! Вот что охранял цербер! Ну-ка, встань.

Она нетерпеливо потянула колдуна за руку, заставляя подняться. Склонившись, вперилась взглядом в пол. Исчерканные знаками, со следами воска и копоти камни лишь слегка запылились, будто ритуал здесь проводили совсем недавно. Матильда прошла вдоль круга, нарисованного углем, присев, потрогала засохшие потеки воска и выдернула опаленный почти до основания огарок свечи. Понюхав свечку, она поморщилась и выпрямилась, хмуро глядя на бурое пятно в центре круга. Повернувшись, уткнулась в грудь Лансу, который ходил за ней, как привязанный. Он забрал у нее свечу и отбросил к стене.

— Матильда, — сказал он и, взяв ее руку, положил себе на грудь. Сердце его колотилось в бешеном ритме. — Я долго не выдержу.

Тиль обеспокоенно на него посмотрела: по виску Ланса ползла капля пота, губы, обычно готовые сложиться в насмешливую улыбку, были сжаты до белизны, зрачки затопили почти всю радужку. Колдун часто дышал, с сипом выдыхая воздух, и Тиль быстро влепила ему пощечину. Звонкий шлепок отразился эхом от каменных стен.

— Ты чего? — возмутился он.

— Привожу тебя в чувство, — нахмурилась Тиль.

— Прежний способ мне нравился больше, — пробурчал Ланс, прижимая ладонь к щеке.

— Ладно, давай попробуем выбраться, — задумчиво сказала Тиль. Она подошла к камням, блокирующим выход, вытянула вперед руки. Белый свет полился из центра ее ладоней, ударил по валунам, кроша их в пыль. Хрупкое равновесие нарушилось, длинная трещина быстро побежала по потолку.

— Хватит! — воскликнул Ланс, хватая ее за руки.

Валуны покачнулись, заскрежетали, каменный язык вытянулся в узкий зал. Ланс расправил куртку и швырнул ее к выходу. Кожанка растянулась как парус, заклепки рукавов впились в противоположные стены зала. Камни быстро набивались, растягивая тонкую преграду, утыкаясь в нее острыми гранями.

— Ланс! — жалобно воскликнула Тиль. — Прости, я сделала только хуже!

— Что ж, ты умеешь признавать свои ошибки, — заметил Ланс и потрепал ее по макушке, — это похвально.

Шум камней стих, выпирающее брюхо кожаного паруса встопорщилось, как после сытного обеда.

— Придумай какой-нибудь артефакт, — попросила Тиль и вдруг просияла: — Портал! Ты умеешь?

— Нет, — ответил Ланс. — Не моя магия. Я слишком здесь и сейчас, понимаешь?

Тиль запустила пальцы в волосы, прикусила губу, глядя на истончившуюся едва не до прозрачности кожанку. Ланс расстегнул ремень, вытянул его из штанов, и Тиль с недоумением на него посмотрела.

— Но я попробую, — сказал он, застегивая ремень в кольцо. — К счастью, совсем недавно у меня появились очень яркие воспоминания, которые я неоднократно прокручивал этой ночью. Что-то вроде якоря. И он неподалеку — у той самой могилки с ангелом. Может и получится.

— То есть прошлой ночью ты только и думал о том, что произошло у могилы? Да ты озабоченный! — фыркнула Тиль.

— Да, — осклабился Ланс. — Вот нам повезло, правда?

Камни снова зашуршали, очередная волна еще больше натянула куртку, трещина на потолке раздвоилась как змеиный язык. У Ланса задрожали руки, и ремень выпал.

— Я не могу, Матильда, — обреченно прошептал он, вытирая лоб рукавом рубашки.

— Ладно, — обреченно вздохнула Тиль и шагнула к нему.

— Только не драться! — выставил он вперед ладони.

— Не буду, — ворчливо пообещала она и обняла его. — Ты справишься, — прошептала Тиль ему в ухо, едва не касаясь мочки губами. — Я видела твои крылья. Ты один из самых сильных магов, которых я только встречала.

Ее пальцы запутались в его волосах, погладили шею. Ланс серьезно посмотрел на нее, покачал головой.

— Слова не работают, — прошептал он и, склонившись, коснулся губами ее губ, притянул к себе, обняв за талию, и Тиль привстала на цыпочки, запрокинула голову, скользнула кончиком языка в его рот. Ланс тихо застонал, вжимаясь в нее, впиваясь губами, лаская жадно, нетерпеливо. Камни снова угрожающе затрещали, и Тиль отпрянула.

— Давай, работай, — сердито приказала она, отворачиваясь, чтобы скрыть раскрасневшиеся щеки.

— Света добавь, — попросил он, и от Тиль так ярко полыхнуло, что глаза Ланса заслезились.