Крылья колдуна (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 30

— На сегодня я вас подменю, — предложила директриса, маячившая в дверях и неотрывно глядящая на постепенно оголяющийся торс Ланса. — Что вы проходили со старшеклассницами на прошлом уроке?

— Они писали сочинение. Я хотел определить общий уровень грамотности и умение излагать мысли, — сказал он, сняв рубашку и аккуратно повесив ее на спинку стула.

— Но сочинения сгорели, — скорбным тоном добавила Тиль. — Дядя так горевал! Так горевал!

— Что ж, — понимающе кивнула Петра. — Напишут еще одно. Я принесу вам тетради на проверку.

Она скрылась за белыми дверями, бросив напоследок взгляд на Ланса, а Тиль злорадно улыбнулась.

— Дышите, — попросила доктор, прикладывая стетоскоп к спине колдуна.

— Как ты можешь быть одновременно такой хорошей и такой вредной? — спросил Ланс, осуждающе глядя на Тиль.

— Рот на замок, — строго приказала доктор.

— Золотые слова, — согласилась с ней Тиль, разглядывая стикеры: «140/100 — 90/60. Срочно!!!», «Ферритин на нуле!». Почти на каждом стояли восклицательные знаки, некоторые слова были трижды подчеркнуты или обведены. — Похоже, ученицы не могут похвастаться крепким здоровьем, — заметила она.

— Боюсь, что так, — печально подтвердила доктор. — Повернитесь. Откройте рот.

Ланс послушно открыл рот и высунул язык.

— А теперь закройте, губы не смыкать. Ага! У вас неправильный прикус! — обрадовалась женщина. И Тиль невольно улыбнулась.

— Это единственный мой недостаток, — улыбнувшись, сказал Ланс, но на доктора его обаяние, кажется, не действовало. Она посветила ему в глаза фонариком, ощупала голову.

— Все в порядке, — сказала она. — Головокружения есть?

— Были.

— Тогда отдохните денек, полежите. Но поводов для больничного я не вижу. Одевайтесь. Теперь ты, Матильда. А вы, Ланс, можете идти.

— Я подожду, — сказал он, надевая рубашку.

— За дверью, — добавила доктор.

— Разумеется, — проворчал колдун и вышел, на ходу застегивая пуговицы.

Доктор дописала что-то в бланке, спрятала его в картонную папку, а Тиль села на краешек стула. Было странно оказаться в роли пациента, но женщина, сидящая за столом, производила умиротворяющее впечатление. Рыжеватые волосы пушились светящимся нимбом вокруг головы, изогнутые брови были яркими, как беличий хвостик.

— Похоже, вы с дядей не слишком ладите, — заметила доктор, сняв очки. Карие глаза смотрели на Тиль тепло и с участием.

— Пожалуй, что так, — согласилась она.

— Он тебя не обижает?

— Да он меня достал просто невыносимо! — выпалила Тиль и успела испугаться порыву, но, кажется, в роли подростка это выглядело органично.

— Он собирался остаться при осмотре, — осторожно заметила доктор. — Тебе семнадцать. Дядя… трогал тебя?

Тиль невольно хмыкнула, но, опомнившись, покачала головой.

— Нет. Он слишком опекает меня. Лезет не в свое дело. Задает вопросы. Волнуется. От него не продохнуть! — искренне пожаловалась она, но, к ее удивлению, доктор лишь облегченно рассмеялась.

— Выходит, он не так уж плох. Просто пытается заботиться о тебе, как умеет.

— Наверное, — угрюмо согласилась Тиль.

— Ладно, оставим в покое дядю и осмотрим тебя.  Расстегни рубашку.

— Шшем, — сказала Тиль, прикоснувшись ко лбу доктора, и женщина так и застыла со стетоскопом в руках.

Дверь распахнулась через мгновение, Ланс, проскользнув в щель, закрыл замок движением ладони.

— Ты подслушивал, — констатировала Тиль.

— А ты ябедничала, — не смутился он. — Зачем ты ее заколдовала? Не хотела, чтобы она тебя осматривала? Потому что ты анаэта?

Тиль подошла к стеклянному шкафу и, открыв дверку, взяла пузырек с валерьянкой. Высыпав на ладонь несколько желтых таблеток, закинула в рот. Ланс протянул ей бутылку с медицинским спиртом, но Тиль лишь укоризненно на него посмотрела.

— Ланс, отстань, бога ради, — попросила она. — Я хочу посмотреть данные по девочкам. Если кто-то из них маг, то возможны яркие отклонения от нормы. Но, боюсь, круг подозреваемых таким образом нам не сузить. Со здоровьем тут не очень.

Тиль откатила доктора вместе со стулом в угол кабинета, взяла верхнюю папку из стопки.

— Ага! Самые интересные случаи она держит под рукой. И тут, кажется, половина старшеклассниц, — энтузиазм в голосе Тиль растаял. — Гемоглобин зашкаливает, тахикардия, высокое давление — косвенные признаки есть у десятка человек. Что ты делаешь? — спросила она с раздражением, глянув на колдуна.

Ланс застегнул последнюю пуговицу на белом халате, найденном в шкафу.

— С ней ты была откровеннее, чем со мной, — пожаловался он. — Это все потому, что она доктор?

— Ланс, не выдумывай, — устало возразила Тиль. — Тебе я тоже всегда честно и откровенно говорила, что терпеть тебя не могу. — Она взяла следующую папку, полистала бумаги. — Нет, это путь в никуда, — вздохнула она. — Тут все больные. Это странно, Ланс. На самом деле странно. Ты сделаешь артефакт для определения мага?

— Сделаю. У меня есть все необходимое в багажнике машины, — сказал он, открывая верхние створки шкафа. — А тут медицинские карты преподавателей. Надо?

— Взрослый маг не станет так глупо подставляться, — засомневалась Тиль.

— Ты права, — ответил Ланс. — Гляди-ка, Вивиан Брунелеки. Наша мертвая Вивиан!

Он полистал желтоватые страницы толстой тетради, и Тиль подошла, стала рядом.

— Она пила успокоительные, — ткнула она пальцем в неразборчивую надпись. — Жалобы на бессонницу, головную боль… Дай-ка сюда. — Отобрав у него медицинскую карту, Тиль нахмурилась, разбирая почерк, вернулась в начало. — Ни слова об аллергии, — сказала она. — Причина смерти тоже не указана.

Тиль вернула карточку Лансу, откатила стул с доктором на прежнее место и, склонившись, прижала указательные пальцы к вискам женщины.

— Вы провели осмотр. Я полностью здорова. Все в порядке. Мы попрощались, я пошла на урок, — размеренно произнесла она. Белый свет заструился из кончиков ее пальцев.

— Ух ты! — восхитился Ланс. — Ты можешь внушить что угодно кому угодно?

— К сожалению, нет, — вздохнула Тиль. — Высокоуровневые маги не поддаются внушению. Иначе ты бы уже был очень далеко отсюда, на пути к южному полюсу, терзаемый непреодолимым желанием изучать пингвинов.

— Ладно, — вздохнув, сказал он.

— Что «ладно»? — переспросила она. — Поедешь к пингвинам?

— Я от тебя отстану. На какое-то время.

— Правда? — не поверила Тиль.

— Мне надо переварить все это. К тому же, кажется, от моей настойчивости ты только замыкаешься еще больше.

— И что, будешь вести себя как нормальный?

Ланс снял халат и повесил его назад в шкаф. Закрыл все створки, поправил съехавшие папки на столе доктора.

— Обещать не буду, — сказал он, улыбнувшись. — Так что, я за артефактом, а ты на уроки?

— А перстень снимешь? — спросила Тиль, но Ланс лишь поцеловал протянутую ему руку и покачал головой. — Может, ты и вправду околдовал ту женщину из прошлого? — с подозрением сказала она, пытаясь не обращать внимания на теплый след на коже, оставшийся от прикосновения его губ. — И в перстне какие-то привораживающие чары?

— Нет, Матильда, — ответил он, слегка улыбнувшись. — Тебя ко мне тянет безо всякой магии.

Она фыркнула и вышла в открывшуюся перед ней дверь.

34.

Клэр смотрела в окно, бездумно грызя кончик шариковой ручки. Пуговицы на рубашке были стратегически расстегнуты, а глаза подведены послюнявленным карандашом. Зубрилка Камилла, у которой Клэр отбила место перед учительским столом, зло дышит в спину, как огнедышащий дракон. Если бы могла, то давно прожгла бы дыру между лопаток.

А Ланс, как назло, не появлялся.

Клэр обернулась, рассматривая одноклассниц. Камилла, зыркающая на нее водянистыми рыбьими буркалами, все такая же страшила: на пальцах пятна от чернил, надо лбом два вихра, как рога у черта. А вот остальные решили приукрасить себя кто во что горазд. Ванесса обзавелась новой синей лентой — в тон свежему синяку под глазом, кобыла Доротея, как будто это могло отвлечь внимание от ее орлиного клюва, напялила поверх форменной рубашки расшитую разноцветными нитками жилетку, неуловимо напоминающую седло. Толстушка Джулия заплела белобрысые кудри в две косы и уложила их баранками за ушами. Сказать ей, что она и так похожа на каравай? Клэр пренебрежительно фыркнула — не стоит.