Белая роза пустыни (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 4

«Спасибо», – мысленно отвечаю я. А что, он же умеет мысли читать, ну и пусть практикуется.

К нам подходят двое парней:

– Так что, Толь, ты остаёшься? Мы пошли, – говорит один из них. Другой кивает Сашке, и они жмут друг другу руки. Вообще у парней какая-то традиция жать руки и на девчонок при этом демонстративно внимания не обращать. Но я же видела, как они буквально пожирали нас взглядами – и меня, и Вику.

– Ага, – говорит Толя, – не ждите меня.

Он прижимает меня к себе покрепче. Мне бы по-хорошему следовало брыкаться, но нет на то ни сил, ни желания.

– Саш, а где ты таких красоток находишь? – Интересуется Толик.

– В институте, – отвечаю я за него.

– Сам не знаю, чего они ко мне все липнут, – ухмыляется Сашка.

– А ты не против, что я с Юлей… – мнётся Толик. Он, оказывается, умеет мяться, а я-то думала, он суперуверенный в себе чувак.

– Не-ет, – смеётся Сашка. – Я встречаюсь с Викой, Юлька… – он задумывается на пару секунд. – Юлька свободна.

«Я не буду это комментировать, я понятия не имею, что мне сейчас чувствовать. Я вконец запуталась. Просто расслаблюсь и буду принимать жизнь такой, какая она есть».

– Я вообще, как её увидел, офонарел, что бывают такие красавицы. Даже несмотря на свой носик, она просто сказка.– «Толик ну что ты со мной делаешь, я же сейчас лопну от смущения».

– Я тоже так отреагировала, когда впервые её увидела, – улыбается Вика.

– И я, – как-то странно смотрит на неё Сашка.

– А что? – спрашивает его Вика. – Толя знает, Юлька ему всё рассказала. – Она снова поворачивается к нам с Толей. – И как вы познакомились?

– В очереди на кровь, – говорит Толян. – Меня разбудили ночью кровь сдавать. Прихожу, а там она.

– Неправда, – подаю голос я. – Когда я пришла, ты там уже был.

Толик ещё раз вдыхает аромат моих духов:

– Боже, какая же она сладенькая! – умиляется он.

– Это «Нина Ричи», яблочко, – пытаюсь я блеснуть интеллектом, хоть и получается не очень.

– Может, пойдём, на пирсе посидим, пивка попьём, – приглашает Сашка.

– Мы же потанцевать хотели. – Похоже, я единственная кто протестует.

Вика надевает босоножки, а меня Толик берёт на руки и идёт со мой по пирсу, где на краю стоят столики и висят какие-то ткани, развевающиеся на ветру. Здесь все пьют пиво и чай, курят кальяны, судя по ароматной дымке.

– Тебе же, вроде как, завтра на работу, – говорю я и сама не замечаю, как глажу его по волосам свободной рукой (в другой у меня мои босоножки на платформе).

– Завтра у меня выходной, – отвечает Толик.

Ну, хоть убей, не помню какой завтра день недели! Что неудивительно, особенно если вспомнить, как у меня в больничке сразу пара дней выпала и я про экзамен забыла.

Чертов экзамен! Я – отличница с одной пересдачей. Че-о-орт!

– Ты как, нормально, Носатенькая, не мёрзнешь? – Толя прижимает меня к себе.

И действительно, здесь на пирсе свежо и прохладно, шум прибоя да ночной бриз.

– Немного, – жалуюсь я, в который раз «проглатывая» это «носатенькая». Хоть бы не прицепилось…

Он берёт меня за ручку.

– Ой, да ты же вся промёрзла! Дай я тебя укутаю!

Толик снимает с себя тенниску и накидывает её мне на плечи. И я знаю, для чего он это делает: он же помнит, как я пялилась на его пресс. Что, решил сверкнуть своим козырем ещё раз? Не выйдет. Хотя в его тенниске я быстро согреваюсь. Мне тепло, хорошо и уютно, и так и тянет к нему прижаться. Влюблённо смотрю на него.

– Спасибо, – шепчу я и прижимаюсь к нему.

– Не за что, Мелкая. – Он поднимает глаза и смотри на Вику, которая с нескрываемым интересом разглядывает его голый торс. – Она у вас всегда такая милашка?

– Юлька, что ли? – улыбается Вика. – Она просто плюшевая.

– Моя ты ласточка! – нежно тискает меня Толя.

А тем временем Сашка вновь поднимает руку, подзывая официанта.

– Да, – подбегает к нам совсем молодой парень, он вначале не меня смотрит, потом на Викины ножки и лишь после этого – на Сашку.

– Можно нам покрывала? – говорит Сашка. – У вас же тут есть покрывала?

– Да, теплые, сейчас принесу, – суетится парень.

– И чай можно поскорее принести, а то мы тут реально замёрзли, – подаёт голос Вика.

Сашка не спешит повторять «подвиг» Толи и снимать с себя тенниску, а просто обнимает Викулечку, а она прижимается к нему всем телом, чтобы согреться. Я смотрю на Толю, и он мне таким родным кажется. Жаль что он козёл.

«А почему он, собственно, козёл? Что он такого сделал?» – спрашивает дурацкий внутренний голос.

«И действительно, что?»

– Ваши покрывала, – подбегает к нам официант. Видно, как он спешил. Первое покрывало берёт Викуля, закутывается сама и Сашку укутывает, она такая заботливая. Второе берёт Толик. Он не позволяет мне даже взять его в руки, а заботливо укутывает меня в него с ног до головы. А сам сидит рядом без футболки, вернее, без тенниски.

– Так и будешь мёрзнуть? – смотрит на него Вика.

– Да мне нормально, – храбрится Толик. – Мы тут недавно под дождём целый день работали.

– Давай ещё покрывало попросим, – предлагает Сашка.

– Зачем? – пожимает плечами Вика. – Они с Мелкой и в одно закутаться могут, эти покрывала ж большие.

– Да она чего-то не спешит меня к себе приглашать… – начинает мяться Толик. Вот как в нём сплетаются эта самоуверенность и стеснительность, понять не могу, но он такой милый.

– Иди сюда, – раскрываюсь я.

Толя подвигает своё кресло-мешок поближе, и мы вдвоём укутываемся в моё покрывало, а я теперь могу без посторонних глаз трогать его тело. Трогать его мускулы и пресс и грудь, и… нет, ниже пояса я трогать его не собиралась, пусть и не рассчитывает. Я до сих пор жалею, что тогда повелась, не сдержалась.

– Иди сюда, – копирует меня Вика, и они с Сашкой тоже сидят вдвоём, укутавшись в одно покрывало.

А между тем, стремительно холодает, в небе ярко сияют звёзды и луна. Нам приносят чай и кальян. А я сижу, примурлыкалась и согрелась. Мне уже ничего не хочется, только сидеть и слушать их разговоры. Благо, Сашка, Вика и Толя легко находят, о чём поговорить.

– Ребят, вы такие классные! – выдаёт Толя. – Я знаю вас совсем чуть-чуть, а вы мне как родные. Повезло Юльке, что у неё такие друзья.

– Ну-у-у, Мелкую ты знаешь совсем немного дольше, чем нас.

– Да тоже не так давно, как хотелось бы, – говорит он. – А я рассказывал, как мы с ней в больничке познакомились?

Я хочу что-то сказать, но зеваю и полностью забываю, что хотела, беру мундштук от кальяна и затягиваюсь.

– Да говори уже, говори, – снова читает мои мысли Толик. И как он это делает?

– Я ничего не хотела, – вновь зеваю я.

– Да как же! – Он смотрит на меня в упор в свете луны и качает головой, – Поверить не могу, какая бывают такие красивые. Я, как из больнички вышел, то решил было, что показалось, что не могла со мной в соседней палате лежать такая красоточка. А тут тебя увидел – ан нет, не показалось.

Я прямо смущаюсь:

– Я сейчас покраснею, – говорю я.

– Под слом тоналки мы всё равно ничего не заметим, – как-то неудачно шутит Вика.

– Можно, я буду всё время на тебя смотреть, любоваться тобой? Всегда мечтал о девочке, с которой можно молчать и любоваться, – говорит Толик и поворачивается ко мне.

– Можно смотреть, но трогать нельзя, – улыбаюсь я.

Толя нежно прикасается рукой к моей щеке и поворачивает меня в сторону, разглядывая мой профиль.

– Носик у тебя симпатичный, – улыбается он. – Только большой.

– Да хватит уже про мой нос, нормальный у меня носик! – обижаюсь я.

– Нормальный у тебя носик, Юлечка. – Толя крепко-крепко меня обнимает и целует в кончик носа.

Я смущённо смотрю на него:

– Что, действительно большой?

– Да, – заливается смехом Толян. Смеются и Сашка с Викой. Теперь, наверное, будут прикалываться надо мной.

– Эй, не обижай нашу Юлечку! – давясь от смеха, заступается за меня Сашка.