Цвет настроения белый (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 1

========== Глава 1 ==========

Я просыпаюсь в пять утра, может, в полшестого. Уже сереет, но ещё темно. Хожу, брожу как неприкаянная по квартире. Наливаю себе воды в стакан, но не допиваю. В ушах звенит, так звенит тишина, когда просыпаешься чуть свет ни заря. Иду в ванную. Становлюсь перед зеркалом и долго-долго рассматриваю свои зубы. Я люблю свои зубки, такие беленькие и ровненькие. Только, чтобы они оставались белыми, их нужно постоянно отбеливать.

Вообще я читала, что зубы желтеют от состава воды и что чем хуже вода, тем более насыщенный цвет. А кристально-белые зубы или у негров в рекламе, или искусственные. Когда-то у меня была мысль поставить себе искусственные. В Америке раньше дарили на совершеннолетие замену всех зубов. Удаляли все здоровые зубы, и делали «американскую улыбку» из искусственных. История для фильма ужасов. Я же подбираю пасту, максимально отбеливающую, и подолгу вычищаю каждый зубик, пока мне не начинает нравиться собственное отражение в зеркале. Да я перфекционистка, это реально слово такое есть. Означает человека, который любит во всём совершенство.

И это я. Похоже, я помешалась на себе: люблю своё отражение, люблю свою внешность, любуюсь собой. Наверное, все девочки так делают, и даже парни некоторые. Правда, они скрывают, что любуются собой, а сами часами вертятся пред зеркалом, смотрят на себя, высматривают там что-то и кайфуют от того, какие же они классные, только что не красятся. Ну, а я ещё и крашусь.

Я сплёвываю пасту и полощу ротик. Снимаю пижаму и трусики и залезаю в ванну. Принять душ или ванну? Для начала – душ. Закрываю пробкой дырку и становлюсь под душ. Приятно, когда по всё ещё не до конца проснувшемуся телу стекают капли горячей воды. Меня всю прогревает. Наверное, всё же приму ванну.

Снимаю душ и прогреваю тёплыми струями холодное дно ванны. Тщательно прогреваю, чтобы на холодное не ложиться. Потом переключаю на кран и выливаю в место, куда падает вода, немного шампуня, на этот раз яблочно-апельсинового. Как они эти комбинации вкусов придумывают, не знаю, но главное – хорошо пахнет, мне нравится. Намыливаю шампунем ножки (они и так идеально гладенькие, в пене), мылю пальчики на ногах, между пальчиками. Нежно забочусь о своих ножках. Ножки – это лицо девушки (не помню, кто это сказал, мастер педикюра, наверное). А как же ручки, а личико, а грудь? Уверена, что пластический хирург вполне может утверждать, что грудь – это лицо девушки. А Ким Кардашьян – что задница. Ну, задница у меня, положим, неплохая, а грудь… Сжимаю свою грудь двумя руками, пытаюсь сделать её больше. Трогаю сосочки, хочу возбудиться, но не выходит. Трогать нужно другое место, но мне сейчас не хочется будить свою «кисулю», она и так последнее время от меня натерпелась. Хочется просто полежать в ванне, а не дрочить.

Кладу мочалку под затылок и ложусь. Когда ванна набирается, аккуратно ножкой выключаю воду. И всё-таки мои ножки самые красивые на свете. Думаю, что если все ножки самых красивых девочек выставить в ряд, то комиссия из конкурса «Мисс Мира» скажет, что именно мои самые красивые. Ну, реально, что может быть красивее? По поводу лица ничего говорить не стану – может, нос великоват. По крайней мере, в младших классах меня дразнили. Вспоминаю, как дразнили, и сразу становится неприятно. Какой я была? Отличница, в бантиках, всегда с иголочки, всегда примерная. И как у кого-то язык поворачивался меня дразнить?! Как можно такое светлое чистое существо обижать?! Улыбаюсь, вспоминая. А что сейчас, собственно, изменилось? Я не такая миленькая, но я все ещё прилежная Юлечка. Меня нельзя обижать.

– Слышишь, Вика, нельзя. – По щеке скатывается единственная слезинка. – Сашка, ну скажи ты ей, скажи Вике… – Я не понимаю, чего хочу. Наверное, чтобы мир стал немного лучше, немного справедливее. Хочу любви, хочу быть рядом со своей любимой, держать её за руку и смотреть в глаза. Хочу любоваться ею, а не сексом заниматься. Хотя уверена, что, как её увижу, то захочу и этого. Да, я такая.

Долго валяюсь в ванной, и только когда вода уже становится прохладной, поднимаюсь и, вся дрожащая, закутываюсь в полотенце. У нас такое большое полотенце, я вся в нём помещаюсь.

Возвращаюсь в свою комнату, вся дрожащая запрыгиваю под одеяло и пытаюсь согреться. Лежу и дрожу. И зачем нужно было столько в воде пересиживать? Зачем промерзать? Интересно, я хоть воду в ванной спустила? А то опять все дела на мамку свалила. Спустила или не спустила – проверять уже не буду, а то сейчас околею прямо в коридоре. Чёрт, какая же я мерзлячка!

«Ну когда уже меня отпустит. Слишком до-о-о-олго! Слишком долго гложет это чувство». Рука опускает по низу живота, и я начинаю гладить «лепесточки» своей «кисули». Погружаю пальчик в свою дырочку.

«Ну, вот опять придётся дрочить!» – возмущаюсь я.

«Дрочи, Юлечка, дрочи милая моя, дрочи моя девочка», – уговариваю саму себя. Сама с собой разговариваю. Потому что больше не с кем. Сама себя жалею, а больше некому. Сама себя трахаю… надо купить вибратор. Ага, сейчас, вот так зайду в сексшоп и скажу: «Дайте мне вибратор подлиннее, да потолще». Надо будет ещё одеться как школьница, в школьную форму с бантиками, взять такую огромную карамельку на палочке и улыбаться, как дурочка. Обязательно добавлю, что вибратор я не себе покупаю, а меня подруга попросила. Она зайти стесняется.

Да кто мне поверит? Ещё и документы попросят. Вдруг у нас в России дрочить официально можно только с 18, и мне ещё целый месяц ждать. Можно и подождать, а можно саму себя удовлетворять по старинке, пальцами. Я же всё умею. Я же идеально знаю, где как нажать, слабее, сильнее, резче. Отлично себя чувствую!

Чёрт, как же я хочу, чтобы кто-то ещё меня изучил так же, как я! Знал, где как гладить, куда и что засовывать, где полизать, где пощипать. Как же давно я не спала ни с кем!

– Вика, я же тебе доверяла, – шепчу я, а на моих глазах слёзы. – Ты меня подвела, ты меня кинула. Зачем? Ну, зачем ты так со мной? Неужели ты ничего ко мне не чувствуешь, совсем ничего? Нежели ты просто Сашку у меня отбить хотела? Так вот что я скажу: забирай! Забирай его себе, только пожалуйста, меня не отталкивай. Я понимаю, как мои чувства тебе претят, ты хочешь быть нормальной. Я и сама не прочь снова стать нормальной, но не могу. Пойми же ты меня!

Как же на душе тяжко! Мастурбирую с остервенением, все сильнее и сильнее на себя нажимаю, хочу сделать себе больно, хочу поглубже запустить в себя пальчик. Хочу… хочу… хочу, наконец, кончить!

Достаю из себя два пальца и облизываю. Для меня это стало уже привычным – облизывать другую девочку… ну, или саму себя, на крайняк. И всё-таки я не верю в неразделённую любовь. А значит, чтобы не случилось, она будет со мной, я это знаю, иначе я умру.

Сама пугаюсь своих мыслей, пытаюсь к ним привыкнуть. Всё-таки это неестественно. Это извращение, это ненормально, и мне рано или поздно снова начнут нравиться мальчики. Я снова буду мечтать о членах, но пока мечтаю о ней, о её теле, о её бёдрах и сосках, о её плоском животике и упругом прессе, о её подкачанных ягодицах и о её щелочке, о её крошечном клиторе, о её «лепесточках» из нежной чувствительной кожи и её смазке. Снова облизываю пальцы. И мне даже не нужна взаимность, я просто хочу ей лизать, сосать её и трахать своими пальцами. А себе я и подрочить могу, какая разница, главное – чтобы она была довольна. Хочу делать ей приятно.

Закрываю глаза и предаюсь мечтаниям. Ещё раз облизываю свои пальцы и вновь погружаю их в «киску». Трогаю ими своё лицо, свои пухлые губы. Они такие мягкие, такие нежные, такие идеальные. Я немного возбуждаюсь каждый раз, когда трогаю губы. Наверное, это тоже эрогенная зона. Я скоро так хорошо буду знать себя, что без труда составлю список эрогенных зон на женском теле с детальным описанием. Но, правда, зачем это всё? Ведь есть же уже такие списки. Надо будет почитать: а вдруг я что упускаю?

Зеваю, похоже, я усну. Глажу своё нежное тело. А почему бы и нет, если некому? Вспоминаю, как львицы лежат на поляне. Они лежат и лижут друг друга, моют, заботятся друг о друге, проявляют друг к другу нежность. Все животные нуждаются в нежности, и я не исключение. Когда же у меня будет своя «львица», которая будет меня облизывать? Разве я о многом прошу? Понимаю, что да. Каждый человек – это Вселенная, и я замахнулась на чужую Вселенную. А нельзя замахиваться на чужое. У тебя же была своя – Сашка. И что тебя не устраивало?