Цвет настроения белый (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 22

Тщательно умываюсь и наношу слой тоналки, немного подрумяниваю скулы, подвожу тени, реснички и брови.

– Тебе надо было на визажиста идти, а не в институт поступать, – смотрит на всё это дело мамка.

– Мам, знаешь, сколько мне уже народу это говорило? – отвечаю я, подрисовывая губки. Надо, чтобы блестели, чтобы выглядели слегка мокренькими. Как будто я только что их облизала. Как будто я только что сосала. Господи, какая же я извращенка! Улыбаюсь сама себе в зеркало; люблю себя, обожаю, так бы себя и расцеловала! Я бы отлизала себе. Будь у меня ещё одна я, я бы с себя не слезала. Тем более, выяснилось то я лесбиянка.

– Всё, мам, я готова. – Блузочка, юбка, колготки и тапочки на платформе – такие, с высоким каблуком. Я почти что на каблучках, по крайней мере, можно спутать.

– Ну ты и вырядилась! – смотрит на меня мать. – В кого ты такая красивая вымахала?

Я улыбаюсь её в ответ:

– В тебя мамочка, люблю тебя! – Обнимаю её.

«Мам, как же я не хочу тебя разочаровывать! Пожалуйста, прими меня такой, какая я есть. Я же твоя доченька, я же твоя Юлечка. Мне очень нужна сейчас твоя поддержка. Ты даже не представляешь как».

Я всё про себя продумываю, вслух пока ничего не говорю, даже не намекаю. У меня не хватает духу. А у кого бы хватило сказать матери, что её единственная любимая дочурка любит девочек? Знаю, чего она боится больше всего: того, что не увидит внуков. Но за это как раз она может не беспокоиться: я люблю деток, хочу троих, так что у мамки будет ещё повод мною гордиться. Но спать с мужчинами – это не моё. Прости, мамочка.

========== Глава 17 ==========

Выходим в коридор и поднимаемся на пару этажей на медленном больничном лифте. Не знаю, почему, но в наших больницах все лифты медленные. Можно уснуть, пока их ждёшь, и, наверно, поэтому приезжают они всегда перегруженные.

Подходим к кабинету. Там очередь. Очередь к кабинету психолога? Двое передо мной.

– Мы по записи… – сообщает им мамка, но я её останавливаю.

– Подождём, – говорю. – Ты же никуда не торопишься?

– Нет, – качает она головой.

Я вздыхаю и чувствую, как вся дрожу. Как же я боюсь заходить в этот долбаный кабинет! Боюсь того, что они там скажут. Под землю провалиться готова!

Из кабинета выглядывает молодая девушка-доктор и называет мою фамилию:

– Саваш, – смотрит она по сторонам. Я тоже оглядываюсь, как будто жду ещё кого-то.

– Это мы, – говорит мамка.

Докторша оценивающе смотрит на нас с мамкой и приглашает в кабинет:

– Заходите, – говорит. – А вы мама? – спрашивает она, когда мы уже в кабинете.

– Да, – говорит она. – Юлечка просто одна боялась заходить.

– Ну, мам, не позорь меня, – канючу я.

– Ну ладно, ладно, тогда я, наверное, в коридоре подожду, – говорит мамка и направляется обратно к двери.

– Думаю, так будет лучше, – говорит врач, я её уже лучше рассмотрела. Очки в шикарной оправе, аккуратненький строгий костюм, юбка-«карандаш» и туфельки на каблучках. Неужели она из «наших»?

«Нет, нет», – гоню от себя эти мысли. Я ещё не настолько разобралась в лесбиянках, чтобы определять их по внешнему виду.

– Юлечка, – повторяет, она, когда мамка скрывается за дверью. – Присаживайтесь. – Она пододвигает мне кресло.

Я сажусь и смотрю ей прямо в глаза, пока она заполняет карточку.

– Что вас беспокоит? – говорит, не отвлекаясь от записей.

– Да, вроде, ничего. – Я по-прежнему не знаю, как вести себя с психологом, никогда у них не была.

– Да расслабься ты! – Она берёт меня за руку, и я поднимаю глаза. Наши взгляды встречаются, и я вновь отчётливо чувствую, что она меня хочет. Это такое странное чувство, когда к тебе девочка клеится! Никогда его не испытывала. В смысле, я сама-то клеилась, но ко мне – в первый раз. Или это мне кажется? Надо точнее разобраться, что происходит.

– Что с рукой? – спрашивает она.

«О-о-о, отличный повод всё рассказать».

– Катетер выпал, – «Что я несу?! Ну что я такое несу, вместо того чтобы правду рассказывать?!»

– А-а-а, понятно, – опускает она глаза. Мне так её очки нравятся.

– Я вены резала, – говорю и сразу оправдываюсь. – Ну, в смысле, не совсем резала, просто поцарапала.

– Зачем? – Она непонимающе смотрит на меня. Она точно врач или это просто девчонка из соседнего подъезда ко мне поболтать заскочила?

– Меня любимая бросила, – говорю. «Йэс-с, я сказала! Хух, мне аж легче стало!»

– Я правильно расслышала? – смотрит она поверх очков. – Ты сказала «любимая» – не «парень», не «любимый», а именно «любимая». Женского рода.

– Да, всё верно, – киваю я.

– Хм… – улыбается она и продолжает что-то записывать в свой бланк. Несколько секунд мы сидим в абсолютной тишине, пока я не решаюсь её нарушить.

– Так что там? – заглядываю через стол в её записи.

– Погоди, – откладывает она карандаш в сторону. – Ты говоришь, что тебя бросила девушка?

– Да-а-а, всё именно так, – киваю я.

– Просто это так необычно, – говорит она.

– Для вас необычно? А для меня это как, по-вашему? Чёрт, вы же психолог, чего вы от меня-то хотите?!

– То есть ты лесбиянка?

– Да, – киваю я.

– Хм… прости… – Она берёт меня за руку. – Я просто недавно тут, ещё не освоилась. Что ж, по-моему, это нормально. До трети девушек хотя бы раз в жизни испытывают влечение к другим девушкам. У многих бывает даже секс. У тебя уже был секс с другой девушкой?

– Да, – радостно киваю я.

Она выпускает мою руку из своих рук. Вижу, что я её смутила своим признанием, но старается подавить в себе это чувство.

– И как это… как это происходит? – Похоже, это не она психолог, а я.

– Что именно?

– Секс, как выглядел секс с твоей подругой? – Ей что, реально интересно? Я вообще туда попала?

– Да в интернете можно посмотреть, – говорю, смущённо поправляя локон, который лезет в глаза.

– Ну, опиши свои чувства словами… – Мы обе смущены этим разговором, но, по-моему, в том и состоит работа психолога – вести подобные беседы.

– Ну, мы целовались, лизались, сосались… А как ещё любовь занимаются?

– Ну, там… пальцами.

– Да-да, пальцами, – киваю я. – Но в основном – языком. Язык для этих целей больше подходит. Ну, ещё губы… рот, – смущённо улыбаюсь я. Не верю, что всё это вслух рассказываю другой девушке, причём довольно симпатичной.

– Ладно, ты права. Я лучше в интернете посмотрю, тем более, я так понимаю, ты там этому и научилась. Или тебя подруга научила?

– Нет, – говорю. – Я её. Просто я влюбилась в неё и не знала, что делать, ну и подсмотрела, как… хотя что я говорю, я и раньше посматривала лесби порно, причём регулярно. Это могло как-то повлиять?

– На что? На то, что ты стала лесбиянкой? Нет, конечно.

– Ну, слава Богу, а то я уж подумала, что сама во всём виновата.

– Нет. – Она опять берёт меня за руку, это так мило. – Ты ни в чём не виновата. Ты родилась такой. И навсегда останешься. Это нормально, – улыбается мне она.

– Значит, я и раньше такой была, ещё до порно?

– Конечно.

– Даже в детском садике я уже была малолетней лесбиянкой? – улыбаюсь я.

– Да, только ты могла об этом не знать до поры до времени. Ориентация – такая вещь, не знаешь, когда проявится. Юль, тебе нравятся парни?

– Чуть-чуть.

– А у тебя была когда-либо близость с парнем?

– Вы имеете в виду секс?

– Можно и так сказать. Но ты когда-нибудь целовалась с парнем?

– Конечно, – улыбаюсь я. – И даже сосала.

– Ты сосала… что? Член?

– Да, – киваю я.

– А сам сексуальный акт был?

– Да, и не раз. Но мне не понравилось. – Закатываю глаза. – Не то чтобы совсем… но с девушкой было куда зажигательней.

– Ну, хорошо, – говорит психолог. – Какие-нибудь вопросы ко мне есть?

Задумываюсь.

– Скажите: что мне с этим делать, как мне дальше жить? – Мне грустно, печально и жаль себя.