Заметки пожилого человека - Сатановский Евгений Янович - Страница 2

Правильно Экклезиаст говорил: «Во многой мудрости много печали». Меньше знаешь – крепче спишь. Хотя переводчики его и пытаются именовать по-гречески, «Екклесиастом», а за ними в эту ересь впадают редактора и прочий книгоиздательский народ. Но хотя бы цитат не перевирают. И за то спасибо. Правильно говорил этот мудрый древний еврей, рассказывая о другом древнем мудром еврее, царе Соломоне-Шломо, окружающему миру, который вечно перевирал и переиначивал еврейские имена и названия мест, продолжая делать это по сей день. Нет в мире совершенства. И чем больше насчёт происходящего в нём узнаёшь, тем на душе горше. Ни в Европе нет. Ни в Штатах. Ни в Израиле. Хотя с ним были связаны такие надежды – у советских евреев. Впрочем, они и с Соединёнными Штатами были связаны. Да и вообще с окружающим одну шестую часть света, на которой располагался СССР, большим миром. Что мы собою представляем – не в светлом будущем, а в реальности, мы более или менее знали. Но человеку свойственно надеяться на лучшее – не для себя, так для детей. А оказалось, что его нигде нет. И быть не может. Так что приходится жить здесь и сейчас.

Обо всём этом и написана настоящая книга – осколки настроения, зафиксированные летом года 2019-го от Р.Х., или, как говорили в советский период жизни автора, н. э. Первое означало «от Рождества Христова». Второе – «нашей эры». Что в принципе то же самое – для атеистического советского общества. Теперь обязательного к исполнению атеизма уже нет, а обязательного православия (или какой-нибудь другой, традиционной для России веры) ещё нет. За шутки на означенную тему не арестовывают, прав не лишают и имущество не конфисковывают. Но это пока. Пройдёт лет пять-десять, посмотрим. В конце концов, в Иране и Саудовской Аравии хуже. Да и в Израиле и Соединённых Штатах народ и национальные элиты переругались так… Но говорить мы в данной книге будем «о делах наших скорбных». Поскольку издательство её хочет, читатели просят, а жена, святая женщина, не возражает. Ни денег, ни славы писание книг не приносит, но вдруг кому-нибудь что-либо полезное навеет. Мысль там какая-нибудь пригодится. Или ещё чего путное. По крайней мере, то, что автор думал, то и писал. Доброй тебе охоты, читатель!

И последнее. Автор ни в какой мере, ни в микроскопической, ни в средней, ни в большой, ни в высшей (шутка) не имел в виду кого-либо оскорбить, унизить, опустить, поиметь или другим способом затоптать чьё-то достоинство. Если это с кем-то из читателей произошло, то случайно, ненамеренно, естественным путём и без угрожающих жизни, здоровью и состоянию духа последствий. Так что подавать на автора в товарищеский и Басманный суд, святую инквизицию, израильский Высший Суд Справедливости БАГАЦ, Международный Суд и прочие инстанции нашей планеты, вплоть до Конституционного суда РФ, бесполезно. Хотя он готов заранее признать, что его чувство юмора несовершенно, а сам он не только нетолерантен, но и испытывает к понятию толерантности в нынешнем воплощении этого термина глубочайшие подозрения. Ибо оно включает тот уровень ханжества, глупости и нахрапистой агрессивности, который автором почитается за угрозу для существования человечества как вида. Так что, если читатель намерен далее просматривать книгу, он делает это на свой страх и риск, под личную ответственность.

Автор в той же степени, что не собирался обижать, не намеревался и развлекать, назидать или поучать. Когда и если свойственный ему резкий и категоричный тон, а также привычная ему ирония, вне зависимости от её адресата, навеет на читателя подозрения в этом, он, автор, преисполнится по этому поводу скорби, сожаления и искренней печали. Но как написано, так написано. Так что чувства его останутся при нём, а эмоции он просит читателей оставить при себе. Как, впрочем, всегда с литературой и бывает. Притом, что чтение книги можно прервать на каком угодно месте, после чего поставить её на полку, отнести в букинистический магазин или на помойку, либо предать сожжению. Мало ли куда более достойных произведений так и не нашли своего читателя. Бывает. Опять же – можно охаять книгу и её автора в социальных сетях, которые стали великолепным клапаном для выпуска пара, позволяющим не гоняться за старушками-процентщицами с топором. Общество времён Достоевского и Фрейда немало потеряло от отсутствия такого инструмента самореализации.

Что до всего ниженаписанного, не расстраивайся, читатель! Может, пронесёт – в хорошем смысле этого слова. Если же нет и сбудутся самые мрачные прогнозы, совсем не исключено, что именно тебе удастся вовремя уйти с дороги, по которой прокатится колесо истории, давя правых и виноватых на своём пути. Притом, что вопреки тому, во что мы вроде бы поверили в конце 80-х, пытаясь быть белыми и пушистыми там, где незадолго до того готовились чёрт знает к чему, приличное поведение, строгое следование правилам игры и стремление уберечь себя и окружающих от ошибок ни от чего не спасает, ничему не помогает и никого ни от чего не гарантирует. Но кто предупреждён, тот вооружён. По крайней мере, жаловаться ему не на что. Даже если по результатам исторических процессов и будет кому, что бо-ольшой вопрос. Ибо современные военные технологии внушают по этому поводу изрядный скепсис. Так что, как говаривал в «Звёздных войнах» пушистоухий серо-зелёный инструктор джедаев мастер Йода, «да пребудет с тобой Сила!»…

Верующих оскорблять не надо. И чувства их оскорблять не надо. А то, согласно закону, можно получить массу неприятностей. Хотя и безо всякого закона во все времена можно было получить по морде, нож под ребро и пулю в лоб – в зависимости от уровня подготовки верующих. И в целом это правильно и верно. Не нужно лезть со своим уставом в чужие монастыри. Глумиться над тем, кто как исполняет обряды и следует обычаям своей религии. Издеваться над ними – тем более публично. Осквернять их святые места, храмы или, упаси Г-дь, кладбища. Травить их детей в школах. То есть делать всё то, что в нашей стране, как бы она ни называлась – Российской империей, СССР или Россией, стало привычным. И далеко не в послереволюционные десятилетия. Веками верующие во всём мире – и у нас тоже, истребляли и оскорбляли друг друга не менее успешно, чем воинствующие безбожники. О чём в нынешние времена, которые трудно назвать иначе, чем временами контрреволюции, как правило, умалчивают. То ли для того, чтоб не дразнить гусей. То ли из самоцензуры и благих побуждений.

На дворе у нас ренессанс всего религиозного, почти канувшего в Лету, но, как оказалось, живёхонького. Что соответствует тому, как начальству хотелось бы обустроить страну. Хотя если копнёшь глубже, начинается откровенная непонятица. Даже если очень хочется верить, что изначально начальствующие, принимавшие решения и проводившие их в жизнь, хотели только всего хорошего. Так часто бывает. Далеко не корысть и фанатизм влекут самые тяжёлые последствия. Искренняя увлечённость и желание делать добро силой куда опасней. Особенно при непонимании людей, которыми хозяева жизни пытаются управлять и думают, что на самом деле ими управляют. Не говоря о стране в целом. Что до того, чтобы учитывать исторический опыт… Кто, когда, где и по какому поводу его учитывал? Самые глупые отечественные шероховатости, несообразности и неуклюжести внутренней и внешней политики кажутся лёгкими штрихами каллиграфа на шёлковом свитке по сравнению с мировой историей. Рябью от пробежки водомерки на воде. Бывает куда хуже. Религиозные чувства – материя тонкая. Только тронь…

О каких чувствах верующих идёт речь? Каких именно верующих? У каждого своя вера. И тут разделением на традиционные и нетрадиционные для страны религии никак не обойтись. Обряды, связанные с человеческими жертвоприношениями, опускаем. А что, если в рамках религиозной традиции надо принести в жертву животных? Причём не так, как это приемлемо с точки зрения современных правил забоя скота, а, например, сжечь? Что мы имели недавно с верблюдами в одном из восточных регионов России. Прокуратура, понятное дело, реагируя на возникший скандал, возбудилась, но можно спорить на любую сумму, что ничем это для организаторов не закончится. Вера требует от них исполнения соответствующего обряда точным, в рамках древней традиции, образом. Если государство против – оно серьёзным образом оскорбляет их чувства, а они тоже избиратели. Причём вера их коренная, исконная. Они всегда тут жили. Всегда так верили. Кому не нравится – может идти куда подальше, в те далёкие края, откуда пришёл. К примеру, в Москву. В Санкт-Петербург. Или в Нью-Йорк, если он родом оттуда.