Загадать и принять (СИ) - Баскакова Нина - Страница 49

Желтая высохшая трава почти лежала на земле.

Было по-осеннему тепло. В какой-то миг я вспомнила, как в такой осенний день сидела на скамейки и ждала, когда мне на голову принц свалится, которого я загадала. Тогда еще я потеряла талисман, а Данко его нашел.

Чуть в стороне сидела компания. Ветер доносил аромат шашлыков. Смех ребят. Молодые, беззаботные, дурные. Мелодия. Красивая и печальная — она разрывала пространство. Это было что-то чужое, неестественное. Волшебство, которое приходит к нам из другого мира. С которым мы не в состоянии совладеть. Играла скрипка. Грустные ноты сменились быстрыми. Сердце словно разрывалось от непонятного чувства. От понимания, что никакие талисманы не нужны. Волшебство создаем мы сами. Талисманы лишь помогают понять, что на самом деле все в наших руках. Счастье зависит только от нас самих. Недаром говорят, что человек — это кузнец своего счастья. Любить и позволять себе быть любимыми. Мечтать, превращать мечты в реальность, достигать невозможно, совершать поступки, которые делают из нас людей.

Я достала талисман. Желтое сердечко, связанное крючком лежало на ладони. Когда-то Данко подарил мне его, сказав, что это его сердце. А мы с ним так и не решили в тот вечер, чье же это сердечко. Оно было ничье. Мы остались при своих сердцах. Когда любишь, то не надо ничего дарить, не надо растворяться. Сердце должно оставаться в груди. Делать из нас людей. Без него мы перестанем быть собой. Станем кем-то другим, но не собой. Но теплом своего сердца можно поделиться. Оказать поддержку, сделать кого-то счастливее, подарить надежду.

— Загадай желание и оно исполниться, — я протянула талисман Гене.

— Я в это не верю, — рассматривая талисман, ответил Гена.

— Я тоже, но ты загадай. Это же не будет лишним. Самое сокровенное, что ты можешь пожелать. Тем более, когда вокруг нас настоящее волшебство.

Он сжал талисман в руке. Прикрыл глаза. Что-то прошептал, одними губами. Порыв ветра унес этот шепот вдаль. И опять ничего не произошло. Не было ни грома, ни молнии. Обычный осенний день. Светит солнышко, ветерок играет в догонялки.

Я заметила ее на развалинах какого-то дома. Казалось, что его начали строить, но потом стройку заморозили. Или дом начали разбирать, а потом забыли про него. Развалины не были огорожены. Бетонные плиты. Кирпичи, мусор, тонкие деревца. Среди всего этого стояла девушка в сером пальто и темно-синей юбке. Белые гольфы, толстая коса с белым бантом. Она ничего не замечала. Игра скрипки захватила ее полностью. Шаг, еще один шаг. Плавные движения похожие на танец. Я не успела ничего сделать. Ни крикнуть, ни предупредить. Край плиты был слишком близко. Уровень второго этажа. Внизу какие-то штыри. Гена бежала, как будто участвовал в забеге. Мелодия больше не напоминала волшебство. Она била по нервам. Резкие звуки заставляли выступить пот на висках. Ступор. Нужно что-то делать, а я тупо понимала, что ничего не могу. Мозг напоминал компьютер, который подсказывал решение задачи и тут же их отвергал, потому что они были невыполнимые. Не моя ситуация. Не моя история. Я только наблюдатель, который ничего не мог сделать. Только смотреть, как ее нога соскальзывает вниз. Мелодия обрывается. Свободное падение, которое длится несколько секунд. Он ее поймал. Успел.

Ей было лет пятнадцать. Наверное, ровесница Сережи. Скрипачка, что каталась на конкурсы, привозя награды. Сейчас же по ее щекам текли слезы. Она испуганно прижимала к груди скрипку. Смычок валялся в траве.

— Поймал, я тебя поймал, — шептал Гена, находясь в шоке. Рядом было столько мусора, что можно было упасть и костей не собрать. Я подобрала смычок. Гена же тем временем опустил ее на ноги. — Напугалась?

— Не надо туда было забираться. Опасное место. Еще и компания какая-то рядом, — сказала я ей. Девушка расплакалась.

— Не плачь. Руки и ноги целы. Все нормально. Бывает, что увлеклась, — сказал Гена.

— У меня родители разводятся, — ответила она. После ее слов возникло подозрение, что не просто так она потеряла равновесие.

— Решила ноги переломать, чтоб это их остановило? — спросила я.

— А если бы руку сломала? То больше не смогла бы играть, — сказал Гена. — Как жить тогда смогла бы жить?

— Я не подумала об этом. Думала, ногу сломаю, пока в больнице буду, то они больше ругаться не будут, — ответила девушка.

— Тебя как зовут? — спросила я.

— Тая.

— Тая, ты могла не только ногу сломать, но и позвоночник, шею. Ты посмотри, что здесь вокруг навалено? Одни железные пруты чего стоят! — я старалась говорить спокойно, но не могла сдержаться от такой глупости. Что у нее в голове? Взрослая девчонка, а такое придумать! — И родителей это не сплотит. Они все равно разведутся, потому что решили. Значит, произошло что-то, такое из-за чего они не могут больше оставаться вместе. Тем более, как ты говоришь, они ругаются. Думаешь это лучше? Слушать их ссоры и валяться прикованной к кровати?

— Эля, подожди. Не видишь, она и так напугана.

— Я не хочу уезжать. Мама говорит, что нам лучше уехать в Москву. Там у меня будет большое будущее. А папа здесь останется. Не хочу его бросать.

— Ты его не бросаешь. Вы же будете созваниваться. Приезжать друг к другу в гости. Если между вами расстояние, то это не значит, что это конец. Ты в любой момент можешь купить билет на поезд и вернуться, — сказал Гена.

— Можешь окончить институт в Москве. Потом вернуться сюда к отцу. Никто же не запрещает тебе этого сделать. Все равно после школы тебе нужно куда-то поступать. Не будешь же ты на заводе работать или в магазине. Ты талантливая девочка. Очень красиво играешь. На конкурсы ездишь. Здесь ты не получишь того, что тебе нужно. Так что твоя мама в этом плане права. Тем более тебе повезло, что она тебя не одну отправляет в большой город, а едет с тобой. У тебя всегда будет поддержка, — добавила я. — Папа никуда отсюда не денется. Он как был твоим папой, так и останется. Ты же хотела потерять года на восстановление после травм. Потом поступление. Все это стоит больших денег, человеческих ресурсов. Может, закрыла бы дверь к своей судьбе. Я понимаю, что это импульсивный шаг. Ты поссорилась. Пришла такая мысль. Но Тая, ты скоро станешь взрослой. У тебя появятся и другие интересы, помимо родителей. Сейчас для тебя это трагедия. Но со временем, ты поймешь, что это не так. Никто не умер. Вы просто разъехались.

— Почему так все сложно? Почему нельзя жить, как раньше? Мы ведь хорошо жили вместе, — спросила сквозь слезы Тая.

— Хорошо жила ты, но видимо не так хорошо было твоим родителям, раз они решили, что лучше жить порознь, — ответила я. — Семья — это несколько человек, которые вместе, но одновременно и являются отдельными личностями.

— Я, кажется, понял, что ты хочешь сказать, — улыбнулся Гена. — Дай я попробую объяснить. Тая, смотри, допустим, идет какая-то опера. Она состоит из арий. Вместе все это цельное произведение, но можно каждую арию слушать и по отдельности. Так и семья. Иногда делают концерты, где артисты исполняют отдельные отрывки из знаменитых вещей. Но эти отрывки все равно останутся частью общего произведения. Будут принадлежать определенной опере. Это уже не изменить.

— К тому же, через пару лет, появятся другие заботы. А это все перестанет казаться сильной трагедией.

— Не хочется мне других забот, — ответила Тая.

— Они будут. Жизнь редко бывает ровной и гладкой, — ответил Гена. — Но это не значит, что надо унывать или прыгать с высоты. Есть родители, друзья, которые будут переживать. Может твой поступок сломает чью-то жизнь, потому что человек не сможет оправиться от потери, от чувства вины. Зачем причинять боль близким людям, которых ты любишь? К тому же ты столько еще не видела, столько не испытала. Впереди вся жизнь, которой ты чуть не лишилась. И не факт, что ты смогла бы отделаться лишь переломом ноги.

— Вы родителям расскажете? — спросила она.

— А ты этого хочешь? — спросила я.

— Нет.

— Тогда не будем говорить. Пойдем, до дома тебя проводим. Или до дороги. Не нравится мне та компания, которая косится в нашу сторону, — сказала я. — Главное, больше такого не повторяй. Не надо ломать жизнь в эмоциональном порыве.