Маруся. Попасть - не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 47

- На наш век хватит.

- Хватит ли? Что за история с этой лощиной?

Мать понурилась.

- Я тогда маленькая была. Бабушка рассказала...

История была такой.

Если кто-то в детстве не совершал безумных поступков, он не был ребенком.

Мы в свое время считали крутым сходить ночью на кладбище и принести оттуда ветку сирени. Белая сирень, махровая, шикарная, цвела только там, на одной могиле...

Ох, как же могло влететь от родителей за такие похождения! Но и ходили, и носили...

В Березовском дети тоже бегали на кладбище. А тут возник разговор...

Ане тогда было лет восемь, не больше. Ну и... развели девчонку 'на слабо'. Она пошла бы в ту лощинку, видит Бог. Пошла бы...

Заложила сестричка.

Рассказала все родителям, и отец впервые в жизни взялся за ремень. Выдрал он Аню так, что повода не идти искать не пришлось - неделю с кровати встать не смогла. А бабушка рассказала ту историю, из-за которой лощинка получила недобрую славу.

Вроде как было это лет сто-сто пятьдесят назад, может, и чуть больше.

Стоял в той лощинке скит.

Всего три домика с монахами, жили они себе и жили...

Пока однажды не нашли на пороге скита - девушку. По преданию - красивую, словно заря. Золотые волосы, золотые глаза, золотая кожа...

Ничего она о себе не помнила, не знала, не ведала, в горячке малым не неделю лежала... монахи хотели ее выходить и в город отвезти - не успели. Попалась она на глаза молодому барину, за какой-то надобностью оказавшемуся в скиту.

- Демидову? - не удержалась я.

- Бабушка говорила - барину.

С другой стороны, а какие тут еще баре шлялись? Я развела руками.

- Извини, что перебила.

Мамаша махнула рукой и продолжила.

Конечно, увидев такую красотку, барин не утерпел. И забрал ее к себе.

Как уж там обходилось, хорошо ли, плохо ли... если есть мужчина и есть женщина, могут быть и дети. И красавица оказалась в тягости.

Только вот счастья это никому не принесло.

Богатые на бедных не женятся, а благородные - на неясно ком, будь та хоть какой красоты. У барина-то невеста была в столице, вот и позвали его жениться.

Говорят, златоглазая уже на последних сроках была, когда узнала, что любимый ее на другой женился.

И в тот же день пропала, как не бывало.

По следам собак пустили, искали, а только дошли до лощинки - и ахнули.

Скита словно не было, пятно черное на его месте, лощинку туманом затянуло, а в том тумане ровно кто жалобным голосом поет. Колыбельную малышу...

Без слов, а только понятно все, так мать свое чадо укачивает.

Искали, кричали, с собаками все прочесали...

Никого не нашли.

Ни монахов, ни девушку... никого.

Говорят, как барин приехал, да узнал это, пошел он тоже в лощинку, да и сгинул там. Нашли наутро седого как лунь, а лицо... и не узнали, сразу-то. Словно что-то ужасное он увидел, да так и помер от страха.

А колыбельная там так и звучит.

И вот еще как говорят.

Мужчины там сразу загибнут. А у женщины еще может, и есть шанс.

Я задумалась.

- Я Ваню попрошу со мной не ходить.

- И сама б ты не ходила. Ни к чему это...

Мне оставалось только пожать плечами. К чему, ни к чему...

За историю - спасибо, а только делать-то что дальше? Есть варианты арендовать землю у Демидовского управляющего. Рядом с одной из деревень...

Что-то мне подсказывало, что ничем хорошим это не кончится. Я - мещанка, без особых прав, надуть меня, кинуть, а то и поиметь во всех смыслах - дело чести. Ее отсутствия.

А тут...

Лощинка - и лощинка. Если можно там купить землю и что-то выращивать... плевать на ту историю! Свою напишем!

- А в скиту что-то выращивали? Бабушка не говорила? То есть прабабушка?

- Не говорила. Но должны были... наверное...

Мать ушла, а я лежала и смотрела в потолок.

Что там такое, в этой лощинке?

Что там может оказаться?

Не знаю.

Но сходить определенно надо. Посмотреть, подумать...

Серьезно, здесь я ничего выращивать не смогу. А там, может, и шансы есть?

Я махнула рукой на все размышления, усилием воли расслабила мышцы лица, и принялась мерно дышать и считать до ста. На третьем повторе упражнения меня накрыл глубокий крепкий сон.

***

Утром Ваня подъехал к крыльцу на небольшой телеге, запряженной флегматичной коняшкой.

- У соседа попросил, - ответил он на мой вопрос. - Сказал, дрова купить да привезти... заплачу.

Я кивнула. Правильно, ни к чему лишние разговоры, а дрова мы и на обратном пути купим.

- Зря вы это, - повторила мать.

Я молча полезла в телегу.

Зря, не зря...

А что еще делать было?

***

Коняшка мерно рысила по дороге, поднимая пыль. Пахло чем-то уютным и спокойным... из детства. Еще оттуда...

Поскрипывали колеса, сияло прохладное еще весеннее солнышко... я куталась в шаль.

- Ваня, расскажи, как вы тут жили? Без меня?

Парень посмотрел на меня.

- Вот так, Маш. Жили... скажешь тоже. Я копейку сшибал, где мог, Аринка от рук отбилась... ты приехала, у меня хоть надежда появилась. Петька на глазах оживает, Аришка хоть и дичится, а приглядывается. Знаешь, как паршиво бывало...

Словно кран сорвало и кипяток хлынул во все стороны.

Я слушала - и очень тянуло вернуться и медленно, со вкусом, пришибить их мамашу.

Как она сидела по два часа над блузкой, потом падала в кровать с мигренями. Как постепенно растеряла всех заказчиков.

Как Ваня носился по городу, где разносил, где подносил...

Как его били несколько раз, чудом не отбив нутро.

Как Аринка пыталась помочь и присмотреть за маленьким Петей, и как они болели, а Ваня с ума сходил от страха. Мать даже не пыталась помогать, лежала рядом и стонала, что ей плохо, она страдает и переживает. А мальчишка не знал, где достать денег, хоть баночку меда прикупить... может, горячим напоить... спасибо, соседи чем могли помогали.

Только вот старики померли в том году, а те, кто въехал... с ними мать отношения сразу испортила.

Как отравили первого их пса, потому как мать разругалась со всеми, с кем могла и не могла.

Второго - да, Карп пришиб, а первого вот...

Отравили.

И Ваня пытался выхаживать собаку, которая до последнего смотрела, и руки ему лизала, прощения просила, что оставляет...

Я не плакала.

Я тоже могла бы многое рассказать про свою жизнь, настоящую, не Машину. А ту, в которой переживаешь боль, обиду, отчаяние, стискиваешь зубы - и живешь!

Вопреки всему, назло самой жизни просто живешь. Потому что сдаться - тоже невозможно.

Когда теряешь близких людей.

Когда слышишь безжалостный приговор врача - детей у вас никогда не будет, смиритесь. Не надо было на аборты бегать...

Когда любимый человек целует тебя в щечку и уходит навсегда. А ты ему столько лет жизни отдала...

Когда...

А, рассказать можно многое. Только вот не стоило мальчишке это слышать. А потому я просто дала ему выговориться. И когда Ваня замолчал, сухо и горько всхлипывая, давясь сухими спазмами, положила руку ему на плечо.

- Я вас не брошу. Мы теперь вместе, мы справимся. Клянусь.

И словно струна прозвенела.

Бывает такое иногда.

Скажешь слово - и понимаешь, здесь и сейчас тебя услышали. Недаром, вначале было Слово. И сейчас прозвучало так же.

Я не уйду отсюда, пока все трое детей не будут пристроены. Хорошо пристроены.

А мамашу я за ноги на березе подвешу. Сволочь старая!

Это ж надо малявок до такого состояния довести?

Сука!

***

Вот если б не страшная история, в жизни бы ни в чем это место не заподозрила. И ехать недалеко - минут двадцать от города, и местечко уютное...

Ручей журчит, деревья стоят, кстати - не сосны, а лиственные. Березка, осинка...

Лощина...

Несколько холмов, невысоких таких, уютных... так и хочется вон на том, похожем на спящую кошку, построить симпатичный домик. Одноэтажный, деревянный, с черепичной крышей...