Волчий билет, или Жена №2 (СИ) - Бушар Сандра - Страница 24

Он замер во мне, словно стараясь запомнить ощущения, но, услышав мое недовольное шипение, поднес палец к губам и холодно отдал приказ:

— Лежать смирно! — я открыла губы и всосала его указательный палец, с жадностью наблюдая за тем, как глаза мужчины закатываются, а член внутри меня нетерпеливо подрагивает. Затем разжала зубы и укусила так сильно, как только была способна. Кирилл тут же одернул руку, ускорился и отвесил мне легкую пощечину. Затем поймал галстук, и, вытянув одну его часть вниз, обмотал ею руку. Не успела я опомниться, как оказалась связана накрепко. Он резко дернул вверх, и я села, Шакалов подхватил за ягодицы и вместо того, чтобы двигаться сам, начал насаживать меня на себя. Его лицо было напротив, комок внизу живота становился все плотнее, требовал внимания все больше, а сделать я ничего не могла. Видя мое замешательство, Кирилл издал ледяной смешок и прошептал: — И что теперь? Больше сказать нечего?

— Ничего. Главное ты уже понял, — выплюнула я ему в лицо, смешивая ощущения от секса с воображением, которое в данный момент перемалывало кости Шакалова в блендере.

— Тогда скажи мне, кто он, — протараторил он, делая восьмерочку, задевая все эрогенные зоны сразу. Я сжала зубы, посылая его глазами понятнее, чем было бы словами, как вдруг ощутила один палец на клиторе, а другой около ануса. Мои глаза расширились, но Кирилл не дал времени на осознание. Продолжая вонзаться в меня, он быстро гладил пульсирующую горошину и медленно скользил внутри по боковой стенке влагалища, усиливая ощущения троекратно. Скрюченная, связанная, напряженная, как струна, я понимала, что ощущения становятся слишком сильным, насколько, что организм может просто не выдержать.

Но Шакалов был не достоин такой чести! Пусть в тот момент я и видела просто тело, но не могла позволить чему-то поощряющему проскользнуть во взгляде и действиях, кроме редких всхлипов и приглушенных стонов.

— Признай, что тебе хорошо, Черничка. Так хорошо, как не было никогда. Ни с кем другим! — отчеканил Кирилл, глядя прямо в глаза. — Без твоего постоянного самоконтроля ты наконец-то открыла свою истинную страстную натуру. Трахать тебя такую – одно удовольствие…

— Хорошо? — холодно рассмеялась я ему прямо в лицо и, с трудом удерживаясь от пика, выпалила как на духу: — Позже я пришлю тебе видео секса с мужчиной, к которому у меня есть чувства. Сравнишь и подведешь итоги.

— Ну ты и сука… — рыкнул он, вонзаясь так резко, что перед глазами появилась пелена. Клитор пульсировал, стенки ныли, как и руки, желающие расцарапать те участки тела мужчины, что остались нетронутыми. — Тварь!

В ответ я лишь рассмеялась и закатила глаза, желая получить наконец-то то, чего так жаждало тело. Немного, еще немного, совсем немного… Толчок, толчок, еще толчок…

— Посмотри на меня! — зарычал он, останавливаясь, а затем резко сжал подбородок, заставляя открыть глаза. Его губы потянулись к моим, пальцы надавили на скулы, открыв рот. Я замычала в несогласии и повела бедрами, но он не дал. Повалил на кровать, припечатав к матрасу своей тушкой. — Пока не поцелуешь, я не дам тебе кончить. Действие препаратов пройдет через сутки. До этого момента ты сойдешь с ума от желания. А трахнуть тебя могу только я, Черничка! Буду очень тщательно следить, чтобы ты не шалила своими непослушными пальчиками…

— Гребаный извращенец! Гори в аду! — прицедила я по слогам и попыталась сдаться. Нет! Ничего не было в голове, кроме дикого желания сбросить с плеч груз напряжения. Дикого, всеобъемлющего, парализующего волю. — Нет, я стану твоим адом, Шакалов. Тут, на земле!

И я сдалась… Потянулась вперед и, проведя языком по его губам, получила заслуженный толчок. Укусила губу, погладила его язык, и палец мужчины вернулся к клитору. Проникла внутрь, очертила контуры неба, прикусила язык, и он снова вернулся к задней стенке влагалища.

Толчки, движения, пот, стоны, крики, проклятия… Все смешалось. Как внезапно что-то разорвалось внизу живота, так сильно, что меня било в судорогах больше получаса. В агонии метало в стороны, тело трясло, а пот лился ручьями. Губы мужчины были искусаны, про язык и вовсе стоит молчать, но я… Я прежняя умерла в тот момент. Что-то новое проснулось.

— Теперь проваливай, Шакалов, — бессвязно прошептала я, когда смогла говорить. Он вышел из меня после того, как вагина перестала сокращаться и дала его члену заслуженный отдых. Мужчина завалился рядом и подмял меня под себя. Глаза закрывались, сил хватило, только чтобы недовольно повести плечом и невнятно пробормотать:

— Я серьезно! Если хочешь проснуться живым – проваливай.

— Ни хрена, — в довесок он закинул на меня еще и свою ногу, так крепко удерживая руками, словно я могла бы сбежать. — Привыкай. Теперь только так.

Одна секунда и губы Наиля накрыли мои, так нежно и осторожно, словно впервые. Затем напор нарастал все больше, больше и больше, пока в какой-то момент я не очутилась у него на руках, прижатая к стенке подъезда, как какая-то школьница.

— Регина… — умоляюще прошептал он. Не нужно было объяснений, все и так читалось в каждом вдохе, взгляде, тембре. Мы словно стали одним целым. На секунду я замешкалась и растерялась, а затем плюнула на все и всех. Он – мой мужчина. Я хотела его и не важно, знакомы мы час, день или год. Нам быть вместе всю жизнь и пусть это случится сегодня. Мужчина, словно уловив мой посыл, кивнул и направился к другому подъезду. — Идем ко мне. Твоя мама не даст мне насладиться тобой по полной. А я собираюсь долго, медленно изучать свою жену до самого утра.

— Невесту! — на ходу поправила я, не замечая, как ступенька за ступенькой мы приближаемся к роковой двери. Губы Наиля просто не давали этого сделать. От поцелуев я таяла настолько, что речи не шло о том, чтобы что-то запоминать.

— Это поправимо, малышка. Я могу устроить это хоть сейчас… — заговорчески пробормотал Наиль, а я могла только догадываться: шутит он или нет.

Одно слово Наиля и Макс послушно отправился на кухню, не смея даже показывать нос. Надо бы попросить мужчину заняться дрессировкой Снежки…

А затем началось какое-то безумие... Был только Он. В каждом прикосновении, взгляде, поцелуе и слове. Я таяла, растворялась, чтобы потом подарить ему тоже самое. И не пожалела о своем решении. Ни сегодня, ни завтра, никогда более.

КОНЕЦ