Улей (СИ) - Мор Дэлия - Страница 17

— Встать! — скомандовал сержант.

Я хочу, честно. Сейчас, подожди.

— Встать, — повторил сержант и рывком за шиворот выдернул меня на ноги. Дышал я в полглотка. — Ребра не срастаются. Это ненормально.

Я ощущал удушливый запах гари и сладости. А от ледяного взгляда сержанта было не лучше, чем от кулаков Тезона.

— Анализы придут завтра. Посмотрим, что ты за дерьмо.

Грут швырнул меня на пол и пинком отправил в сторону разминающихся калек. Я успел увидеть скривившегося, как от зубной боли, разведчика и ухмыляющегося Дина. Обидно стало. Ну, не люблю проигрывать. Даже по объективным причинам.

— Четыреста восемьдесят третий, — громко сказал сержант, и в центр к Тезону вышел крупный и рослый даже для васп неофит. Макушкой разведчик доставал ему до носа. Про соотношение мышечной массы и вовсе стоило промолчать.

Тезон сосредоточенно сдвинул брови и поднял кулаки. Васпа не приглядывался к сопернику, не выверял дистанцию, не ждал удобного случая, он просто кинулся в атаку с низким утробным рыком. Разведчик легко вынырнул из-под прямого сверху и в прыжке ударил здоровяка в затылок. Следящие за поединком васпы зашевелились, разгоняя по толпе шепоток. Здоровяк развернулся и с удвоенной яростью бросился на Тезона.

Цзы’дарийцы не комплексовали по поводу маленького роста и веса. Наша боевая техника учитывала эти особенности. Нельзя пропускать удары, нельзя идти в захват с более крупным противником. Поэтому бой больше напоминал танец. Легкий, быстрый, пластичный. Ни одного лишнего движения.

После болезненного удара в челюсть здоровяк пошатнулся и упал, а Тезон даже не запыхался. Такой азартный блеск в глазах Грута я видел только в допросной. Когда мерзавец стегал меня раскаленным прутом. И вот сейчас.

— Разбились на пары, — крикнул сержант и вызвал лейтенанту следующего противника.

Он тоже осторожничать не стал. Обрушил на Тезона град быстрых и точных ударов, как уколов жалом осы. Но разведчик недолго отсиживался в обороне. Следующим ударом в переносицу он повалил соперника на пол.

Я заметил, как Дин смотрел на лейтенанта со смесью удивления и восхищения на лице. Сложно сказать, что вызывало больше подозрений. Моя маленькая по сравнению с васпами живучесть или боевое искусство Тезона?

Разведчик сдерживал себя и пытался подстроиться под стиль васпов ровно до тех пор, пока от усталости не начал пропускать удары. Вот тогда я и увидел знаменитые финты, подножки и тычки по глазам. И все равно это было красиво. Тезон напоминал то змею, то кошку. Досталось и Дину, когда пришла его очередь. Разведчик, как и обещал, уложил его с трех ударов. Васпы уже не таясь, таращились на странного чужака с периферии. И отвлеклись только, когда сержант скомандовал строиться.

Разгоряченные и покрасневшие, в свежих ссадинах и брызгах крови неофиты спешно надели гимнастерки, выстроились в шеренгу по двое и отправились в столовую.

В тарелке обнаружилась та же самая гадкая, переслащенная баланда. Опять придется после нее глотать воду из-под крана в туалете как не в себя. Давясь, икая и стараясь есть баланду мелкими порциями, я поглядывал то на возбужденного Дина, то на уставшего разведчика с разбитыми в кровь кулаками. Демонстрация удалась, теперь долговязый васпа не шарахался от Тезона, как от проклятого.

— Дерешься красиво, — шепнул Дин. — Что за техника?

— Новая, — ответил лейтенант и, подражая васпам, произнес по слогам: — Экс-пе-ри-мен-таль-на-я.

— Люто, — кивнул долговязый.

— Желание, — напомнил Тезон, не поднимая глаз от тарелки.

— Что хочешь?

— Разрисуй днище вертолета.

Я уронил ложку. Стратег проклятый, мог хотя бы намекнуть, ради чего затевал спектакль со спором. Я бы не сидел сейчас с открытым ртом, как последний дурак.

Дин расстроился и как-то сразу сдулся.

— А ему что придумаешь? — васпа мотнул головой на меня.

— Не придумал, — ответил Тезон. — Вертолет хочу. Можешь один красить, можешь с ним вместе. Все равно.

Васпа задумчиво взъерошил волосы. Если сейчас откажется, то плакала наша затея с посланием.

— Договор, — немного рассеяно буркнул долговязый. — Пойду. Вместе.

Я счастливо уткнулся в тарелку с остатками баланды. Кажется, это я совершил ошибку, когда недооценил Тезона.

Остаток дня прошел в тренировках и нарядах на уборку. И все это время я переживал, как мы с Дином залезем в ангар. Мой маленький мирок внутри Улья ограничивался допросной, казармой неофитов, хозяйственными помещениями и тренировочным залом. Больше никуда попасть я даже не пытался. Долговязый же все время молчал и делиться дерзким планом похода в ангар не спешил. Еще и Тезон постоянно напоминал, что чем быстрее мы отправим послание на вертолете, тем лучше. В итоге, после команды отбой я возился на матраце в самом скверном расположении духа. Потолочные светильники потушили, оставив только тусклые лампы дежурного освещения. Дин возник из полумрака на пороге моей ячейки и выразительно мотнул головой за плечо.

Что? Вот так сразу? Он в своем уме? Не известно уснул ли дежурный, не сымитировано спящее тело на койке. Да и где взять одеяло или комплект формы на такую куклу? Не сделано вообще ничего, а уже «идем». Меня затрясло от раздражения. Васпы. Головной Улей. В первый раз, что ли, бродят по ночам, когда это строжайше запрещено? Ладно, Дин. Его дальше допросной у сержанта не запрут. А я в случае провала вылазки рисковал всем. Какого долбанного в зад гнароша Дин такой спокойный? Ладно. Может быть, я чего-то не знаю. Веди, долговязый, ты здесь хозяин.

Я встал на ноги, а Дин вынул из-за спины и протянул мне комок из одеял. Пришлось устыдиться, благодарно кивнуть и сложить тряпичный манекен на матраце. Накрывая его одеялом, я шутливо пожелал своей копии не спалиться без меня. Скоро вернусь.

Васпа снова мотнул головой, и мы ушли, скользя бесшумными вдоль перегородок перегородкам.

— Нужно вниз. К шудрам, — шепнул Дин. — Там грузовой лифт. Прямо в ангары. Скоро смена. Быстрее.

— Веди, — коротко ответил я.

Отчаянно хотелось задавать глупые вопросы. «Кто такие шудры? Какая смена? А ты меня не кинешь?» Никто не мешал Дину сдать меня сержанту с подробным рассказом обо всех подвигах. Но, во-первых, я тоже знал один секрет долговязого и мог, в свою очередь, его сдать. А, во-вторых, я наивный дурак. Я верил, что васпа, рисующий белые цветы мылом на мокрых гимнастерках, не может предать.

По коридорам мы дошли до тупика в конце казарменного блока. Дин надавил плечом на дверь, и она со скрежетом отворилась. Из земляной норы тянуло затхлым воздухом и сыростью. Темноту внутри едва разгоняли крошечные светильники на потолке круглого коридора. Чем-то он напоминал кишечник гигантского животного.

— Морщишься? — шепотом спросил васпа. — В твоем Улье другие ка-та-ком-бы?

— Такие же, — буркнул я в ответ и шагнул через порог.

Земляные стены на поворотах и развилках укрепили камнем. Я едва разглядел его под белесым налетом. Думать, не хотелось, чем покрыты стены в катакомбах, и почему это никого не волнует. Коридор шел вниз, воздух становился холоднее. Я был готов спорить на еще одно желание, что мы спускались в подземную часть Улья.

— Ищи шудру. Двух, — сказал Дин. — Нужно переодеться.

Найду, если пойму, что искать. Шудра — это шкаф? Или манекен, отпугивающий крыс? Но точно не живое существо. Жить в таком месте невозможно.

В коридоре встречались углубления, залитые грязью. Под ногами иногда что-то хрустело или хлюпало. Мы шли уже долго, а шудр на пути по-прежнему не попадалось. За очередным поворотом Дин встрепенулся и приложил палец к губам. Я замер, оглядываясь, куда можно спрятаться, и тут справа выползла уже знакомая сгорбленная фигура в лохмотьях. Издалека я не мог понять, тот ли это уродец, что встретился мне у прачечной. Я ткнул в него пальцем и вопросительно поднял брови. Дин согласно кивнул.

Шудра, значит.

Уродец не бросился на нас с диким криком, и не сбежал, испугавшись. Он вообще никак не отреагировал. Постоял немного и пошел дальше. Нужно как-то «снимать часового». И переодеваться, как я понял, в его лохмотья. Если уродец здесь на черных работах, то я начинал догадываться, что задумал Дин. Ладно, других вариантов все равно нет. Я вытащил из стены камень и бросил его в голову шудры.