Стандарт красоты (СИ) - Стужева Жанна - Страница 34

Еще немного я посидела, кутаясь в чужом сюртуке, вдыхая легкий аромат одеколона и размышляя о своем безрадостном будущем. А после и сама поднялась.

Быстро добралась до покоев, где меня ждала обеспокоенная Элегия и четверо орков, грызущихся с эльфийской стражей.

— О, дорогая, мне так жаль, — всхлипнула банши и обняла меня. — Он так над тобой издевается.

— Кто? — решила уточнить.

— Рак ползучий, вот кто, — едва не выплюнула Элегия.

На что я лишь рассмеялась, а она вздохнула, всем своим видом показывая, что чья-то крыша едет.

Всю ночь я проворочалась. Крутилась, как уж на сковородке, не смыкая глаз и размышляя о бренности бытия, как следствие, под утро была похожа на овощ.

Но, делать нечего, стиснув зубы и засунув подальше собственные мысли, с благодарностью приняла помощь Элегии и Матильды.

Наскоро перекусила хрустящими булочками с омлетом, выпила чашку ароматного чая.

Почему-то было ощущение, что я приговоренный к расстрелу преступник и это мой последний завтрак.

Брошенная собаке косточка.

Когда мне принесли подвенечное платье, захотелось выругаться изо всех сил. Но я сдержалась. Все же, народ вокруг не виноват.

А когда оказалось, что это самое “платье” не предполагает белья, тут уж я отвела душу, ревела как самый настоящий сапожник. Немного перестаралась и подпалила диван, за что удостоилась сердитого взгляда от Матильды.

В общем, разошлась.

Гхаарх с воспитанниками деликатно молчали, а эльфийские стражи покрылись пунцовыми пятнами, видимо, не ожидали такого буйства эмоций. А зря, я уже, кажется, всем дала понять, что тормозов у меня нет.

Точнее говоря, тормоза-то есть, но они в неисправном состоянии.

И вот, как корова на убой, я направилась в храм.

Моя верная стража следовала за мной, взяв в плотное кольцо и скрывая от глаз публики.

А скрывать было что.

Шла я в самом настоящем пододеяльнике.

Белом таком, с прорезями на всех причинных местах. Наверное, Визерис отыгрался. Ну не мог Арсений так подставить, не мог.

Но зато как шла! Гордо, задрав подбородок, с чувством собственного величия.

Нарочито медленно ступала по любезно рассыпанному для церемонии битому стеклу, делая вид, что мне не больно, и вообще, все замечательно.

Интересная интерпретация эльфийской традиции.

Обычно, эльфийки ступали босиком по траве, направляясь к Храму Светлой Богини, что находился в глухом лесу. Считалось, что чем мягче трава, тем счастливее будет жизнь молодых.

Жених дожидался невесты уже внутри, у огромного дерева в центре сооружения, показывая добровольность выбора невесты.

Но это все в теории, а на практике Эльфийская Империя из зеленого края превратилась в мир хрусталя и камня.

Внутри храма оказалось на удивление людно.

Народ переминался с ноги на ногу, заполнив все немалое пространство, оставив лишь неширокий проход к алтарю с деревом.

Как не присматривалась, а жениха я возле алтаря не углядела, только сгорбленную женскую фигуру.

Настроение вмиг повеселело, и я бодренько присоединилась к одинокой ветхой женщине — Верховной Жрице, судя по всему. Она нервно теребила пододеяльник, похожий на мой, но без лишних отверстий, в котором, в отличие от меня, смотрелась величественно.

Жениха все не было.

Что, конечно, весьма радовало, но и настораживало тоже.

Зато в толпе вокруг я отчетливо рассмотрела недавних знакомых — гостей Визериса, послов. Многим из них приветственно помахала рукой.

Данте обнаружился совсем недалеко от меня. Эльф имел хмуро-решительный вид, казалось, еще мгновение, и он разгонит этот балаган.

— Подождем, — мягко улыбнулась мне женщина.

Подождали полчаса.

Императора не было. Израненные ноги ныли, а я начала мерзнуть.

Час. А воз и ныне там.

Я нервно наматывала на палец распущенные пряди и хмурилась.

— Еще немного, Владыка идет, я чувствую, — попыталась успокоить меня жрица.

Наконец, тяжелые каменные створки храма распахнулись и показался он, “любовь всей моей жизни”.

Хмурый, помятый, с выдранными клоками волос и слегка прихрамывающий, в рваной одежде и со следами губной помады на лице.

— Здравствуй, любовь моя, — Визерис посмотрел на меня безразлично-усталым взглядом, на дне которого плескалась ярость.

— Что, дорогая невеста, не ожидала, что я выживу после твоего подарочка? — словно издеваясь, спросил Император, едва доковылял до меня. Я тактично сдержала смешок, прикусив губу.

— Ах, Ваше Величество, напротив, я подарила вам самое лучшее, что смогла найти во всей Эльфийской Империи, — мед моего голоса никак не вязался с ироничным выражением лица.

— Начинайте церемонию! — рявкнул жених и больно схватил меня за руку. Правда, быстро отпустил, обжегшись.

Жрица затянула заунывную песню, очень похожую на поминальную или даже похоронную, вызвав у меня тем самым нервную улыбку.

И пела, пела, пела… Кто бы знал, какого труда мне стоило не зевнуть.

— Хватит! — в определенный момент Визерис не выдержал, — Ближе к делу!

Жрица сердито хмыкнула, но не стала возражать, подошла к нам вплотную, взяла за руки:

— Одна судьба, одна жизнь на двоих, спина к спине, вдох к вдоху, отныне и до конца вы будете вместе. Есть ли противники принятия дара жизни? Есть ли причины, по которым вы не можете сочетаться браком? Говорите сейчас или молчите до конца.

Данте деликатно откашлялся и заговорил:

— Вообще-то я против!

— Продолжайте! — с сердитым взглядом перебил сына и потребовал от жрицы продолжения ритуала один не в меру нахальный эльф, а по совместительству Император.

Данте подошел ближе:

— Нет. Определенно, я против!

Император покраснел от напряжения, казалось, он вот-вот придушит болтливого отпрыска. Но отпрыску было глубоко фиолетово.

— Говори же, или молчи вовек, — разрешила жрица и, готова поспорить, подмигнула полысевшему эльфу. Тот радостно так улыбнулся и заговорил:

— Я не даю своего благословения этому браку, — Данте внимательно посмотрел на Визериса. — Это мое последнее слово и мое же законное право.

И тут я вспомнила недавние события, и пазл в голове начал потихоньку собираться. Я развернулась и с благодарностью посмотрела на друга, которого ситуация не то что забавляла, Данте откровенно ей наслаждался.

Император и без того выглядел неважно, а после слов сына нервно затрясся и побледнел, покрылся испариной и красиво так заискрил. Я даже испугалась, не приступ ли это. Сердечный.

— Да, как ты смеешь, щенок! — наконец отмер и заревел Визерис. Храм содрогнулся, народ потихоньку начал пятиться к выходу.

— Весь в отца-кобеля, — задумчиво ответил абсолютно спокойный Данте.

— Да я тебя к оркам сошлю, нет, на каторгу отправлю! Придушу! — истерика Визериса набирала обороты.

— Да ты не переживай, дед. Можно я буду так тебя называть? — решила я подлить масла в огонь и ласково посмотрела на новообретенного родственника. К слову, выглядел Император едва ли старше меня. — У тебя ведь возраст уже не тот, здоровье надо беречь.

Визерис скрипнул зубами и повернулся к жрице:

— Я настаиваю, нет, требую продолжить!

Жрица скромно опустила глаза долу, теребя хламиду, осталось только ножкой пошаркать для пущего эффекта:

— Владыка, я не могу пойти против воли отца девицы, даже ради Императора. Таков закон.

— Какой еще закон! Я сам закон, — ревел взбешенный Визерис.

— Отец, свадьба отменяется, смирись! — просиял Данте, повернулся к публике и объявил громче. — Все свободны!

— Ты не смеешь! — казалось, Император был в шоке. Он даже сгорбился весь, как-то осунулся и поплохел. Эх, не повезло ему, бедолаге… Сначала новый гарем, теперь, вот, внучка появилась. А что? Нечего было нарываться. Вот, ничему его жизнь не научила, так хоть я помогу.

— Не переживай, дед, я тебе, если хочешь, самую красивую невесту найду, — вежливо предложила я, глупо похлопав ресницами, за что удостоилась воистину испепеляющего взгляда.