Когда цветут липы (СИ) - "Эвенир" - Страница 2

Вернувшийся из армии брат показался Андрею чужим. От него даже пахло по-другому. Другими были и интересы: девушки, попойки с друзьями, разговоры о непонятном. Это было бы огромной потерей для Андрея, если бы не одно отвлекающее обстоятельство: Антон привёз с собой сослуживца. Его звали Влад.

Из этого периода жизни Андрей не запомнил ничего, кроме Влада. Радости летних каникул, тренировки, посиделки с папиными друзьями и вылазки с ними на природу — наверное, все это тоже было в то лето, но в памяти осталось только одно. Только один.

Едва взглянув на него, Андрей ослеп. Он так никогда и не узнал, был ли Влад красив. Запомнился только жесткий ёжик светлых волос, чуть обветренные, жёсткие даже на вид губы, холодные серые глаза. Этого хватило. Этого было слишком много. Широкие плечи, тонкая талия, длинные ноги и этот взгляд, от которого хочется скулить по-щенячьи, от которого подгибаются колени. Влад видел его насквозь. Он сразу заметил в нем это пятно, о существовании которого сам Андрей ещё не знал. Просто хотелось смотреть на него, быть рядом, слышать его низкий голос, от которого шли по коже мурашки. А однажды, проходя мимо, Влад провёл пальцами вдоль позвоночника, от затылка до лопаток. И было это так, будто на Андрее не было футболки, и кожи не было, а лишь обнаженные, до предела натянутые нервы. В ту ночь Андрей дрочил, не впервые в жизни, но впервые — на мужчину, так ясно представляя себе сильные, поросшие густыми золотистыми волосками предплечья, жёсткие губы, длинные пальцы, будто он, его викинг, стальной и холодный, и вправду лежал рядом с ним. А назавтра Андрей не находил себе места. Казалось ему, что Влад читает у него в глазах позорные ночные фантазии и, вообще, знает о нем совершенно все. А он и знал. Смотрел на него по-другому, с лёгкой улыбкой, с жёстким приказом в глазах.

Андрей не выдержал, сбежал в зал, уселся на диван смотреть телевизор. Влад пришёл следом, сел рядом, с той же улыбкой бросил:

— Не помешаю?

— Да нет! — отозвался Андрей и хотел было отодвинуться от слишком близкого соседства, но Влад вдруг положил ему на колено ладонь. Все так же, не отрывая взгляда, провёл вверх по бедру, очень легко, едва касаясь. Стало нечем дышать. Нужно было бежать, оттолкнуть опасного человека, может быть, дать ему по морде. Андрей закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Что-то бормотал телевизор, совсем рядом, на кухне, звенела посудой мама, напевая что-то вполголоса, а он словно переместился в другую вселенную, где сильная ладонь гладила его бедро, сжимала, ласкала и мучила. Когда ласки переместились к паху, он инстинктивно, уже ничего не соображая, раздвинул ноги и сквозь тонкую ткань тренировочных штанов почувствовал, как сильные и ласковые пальцы скользят по члену, легко и быстро перебирают яички… Влажный язык прошёлся по шее, зубы легонько прикусили мочку уха, и сквозь грохот крови в ушах он услышал хриплое, невозможно возбуждающее:

— Малыш, ты меня с ума сведёшь…

Тихо скрипнул диван, и Андрей остался один. Бросился в свою комнату. Едва захлопнув дверь, сунул руку в трусы и задохнулся от ослепительного, ударившего в голову взрыва.

С того дня жизнь Андрея разделилась на дневную и ночную. Днем он изобретательно и, на первый взгляд, совершенно случайно сталкивался с Владом в передней, на кухне, на лестничной площадке, сталкивался с его ладонями, губами, широкими плечами и узкими бедрами, с блестящим взглядом, раздевающим догола, с запахом молодого и сильного самца. Это было страшно, опасно и жутко хорошо. Это было круче любого шпионского детектива. А ночью Андрей вспоминал поцелуи и прикосновения, хриплый шёпот, жёсткие мышцы под тонкой майкой и дергал себя за член до боли в запястье, с остервенением, будто наказывая, кусая подушку и содрогаясь всем телом. Спать приходилось с открытым окном. В комнате пахло сексом, которого все ещё не было.

Однажды Влад застал его выходящим из душа, быстро затолкнул обратно, закрыл дверь на защелку и прижал к стене, по-хозяйски раздвинув ноги коленом. Накрыл губы жёстким поцелуем-укусом, сдёрнул и сбросил на пол майку, широко провёл ладонями по груди и бокам. Андрей, мгновенно возбудившись, застонал, двинул бедрами. Влад одним махом стянул с него пижамные штаны и обхватил ладонью член. Андрей толкнулся в жёсткую ладонь и почувствовал, как прохладные пальцы скользят между ягодицами, прикасаются к отверстию, кружат, надавливая все сильнее, быстро, почти щекотно задевая края. Потерявшись в новых ощущениях, он не заметил, как прервался поцелуй, как острый язык прочертил складки уха. Влажный горячий шёпот прошёл по обнаженным нервам:

— Я так хочу тебя, малыш, так хочу… Хочу трахнуть тебя, насадить на член по самые яйца, отодрать в попку… Хочу тебя стоя, сидя, раком, по-всякому, пополам тебя согну… Хочу, чтобы ты кричал подо мной, просил ещё, ещё, ещё…

От этого жадного хриплого шёпота, больше чем от движений руки, Андрей затрясся, задыхаясь, прижался губами к влажной шее и выплеснулся Владу в ладонь. Тот тихонько засмеялся.

— Горячий ты, заводной. Теперь ты мне подрочи. Давай, сам.

Не отрывая лица от плеча Влада, он на ощупь нашёл ширинку, потянул собачку молнии.

— Э, нет. Я хочу, чтобы ты смотрел. Давай, не робей.

Андрей закивал, стянул джинсы и трусы своего викинга, взял в ладонь горячий, большой и очень твёрдый член, двинул. Увидел, как обнажается крупная розовая головка, как из маленькой дырочки выступает круглая, будто перламутровая капля, скатывается вниз… Зрелище чужого члена в ладони завораживало. Дрочить пришлось довольно долго. У Андрея снова встало. Влад кончил лишь тогда, когда сам зажал в ладони оба их члена, быстрыми и сильными движениями довёл их до готовности и в самый последний момент ввёл палец. Не слишком глубоко, наверное, на одну фалангу. Ощущение было новое, не болезненное и неприятное, просто необычное. Но когда Влад подвигал пальцем, будто изнутри поглаживая стенки, Андрея бросило в дрожь, потом в жар.

Викинг, не сводя взгляда с его пылающего лица, тихо сказал:

— Если дашь мне в попку, я тебе отсосу. Дашь?

Андрей несколько раз быстро кивнул. Потом, испугавшись, добавил:

— Но не сейчас, хорошо? Антон дома, мама…

Влад тихо рассмеялся, все так же легонько пошевеливая пальцем:

— Ещё бы! Не сейчас. Ты даёшь. Надо пару часов, чтобы такую тугую целочку распечатать.

Им ещё удалось украсть несколько сладких моментов, быструю взаимную дрочку, долгие минуты сводящих с ума, выворачивающих душу поцелуев. А потом настали те самые выходные. Пришло то самое, чего Андрей так хотел и так боялся. Но хотел все-таки больше, чем боялся.

Родители уехали к друзьям на дачу, Влад и Антон к вечеру принарядились, пошли куда-то к девчонкам. Пропадая от злой тоски, Андрей слышал обрывки их разговора: «Только сразу договоримся: Ленка, та, что беленькая, моя, а кого она приведёт…» — «Ленка в общаге живёт, соседки на лето разъехались…» — «Туда на автобусе, а обратно такси взять придётся, если на ночь не оставят…» — «Нет, водки не надо, белого вина и конфет, что ли, или лучше тортик?»

Он очень сильно расстроился, ведь этой ночью Влад будет кого-то трахать, какую-то девку, безымянную Ленкину подружку, а Андрей будет лежать в кровати и дрочить, думая о нем, о его губах и руках, о крупном и твёрдом члене с розовой блестящей головкой. Брат с другом ушли, а Андрей поиграл в стрелялку, потом включил телик, завис на какой-то поздней передаче, да от расстройства и печальных мыслей как-то незаметно задремал. Проснулся он оттого, что кто-то осторожно, едва касаясь, целовал его шею, ключицу, нежное место за ухом. Проснулся и потянулся к знакомым рукам в безмолвном чувственном восторге: он вернулся, вернулся к нему. А Влад легко, как ребёнка, подхватил его на руки и понёс в спальню.

Задёрнули шторы и включили маленький ночник, сбросили с кровати все лишнее. Влад раздел его, целуя шею и ключицы, втягивая губами соски, а когда Андрей захихикал от щекотки, прикусил, и это было больно и сладко, больно-сладко. Поцеловал и живот, и косточки бедер, легонько прикоснулся губами к кончику стоящего члена. Андрей ахнул: «Вот сейчас начнёт сосать!» Ничего подобного. Заставил согнуть ноги в коленях и развести очень широко, придерживая руками. От одной этой позы, такой беспомощной, такой бесстыдно открытой, становилось ещё страшнее, но стрелял в голову и особый, почти спортивный азарт. Это вам не курить за школой и не девчонок трогать за грудь. Это самое настоящее, и происходит оно с ним, сейчас, взаправду! И этот охерительный парень хочет именно его, а не какую-нибудь Ленкину подругу. А жёсткие пальцы уже трогали прямо там, смазывали чем-то масляным, как будто массировали промежность, яички и дырку, к которой даже самому касаться противно. «Как же так, а ему не противно? А вдруг там?..» Он инстинктивно сжался, раздалось тихое рычание: «Нет, так не пойдёт».