Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ) - Южная Влада - Страница 30

Слабый человек? Видела бы она, как Алекс, несмотря на предостережения врачей, встревоженное оханье матери и боль в еще неокрепшем теле, делал ежедневные упражнения, подтягивался и отжимался. Кости потом полночи ломило, он ворочался в кровати и не находил себе места, зато утешался тем, что каждый день у него получалось немножко больше, немножко лучше и немножко сильнее. Все на нем заживает, как на собаке, скоро и следа не останется, а без боли вообще тренировок не бывает. Мать, правда, паниковала, то и дело трогала розовые свежие шрамы на его коже, будто ее причитания помогали им зарасти быстрее. "Убиваешься, сынок". Он не убивается. Он доказывает всем, что может.

Чтобы реже нарываться на материнские нотации, Алекс старался больше времени проводить вне дома. Эльза-то наверняка считает, что он все еще по ней сохнет. Подумаешь. Видела бы она, сколько других девчонок готовы прыгнуть позади него на мотокар и умчаться с ветерком куда глаза глядят. И готовы они не только на это. Отвези только любую чуть подальше, напой романтической ереси в уши, задери юбку, толкнись — и готово. Каждый вечер Алекс намеревался так и сделать, но каким-то необъяснимым образом получалось, что очередная подружка с недовольной миной трясла его, сидящего рядом с ней и уставившегося в одну точку, и требовала отвезти ее домой, потому что он, мол, зачем-то позвал ее гулять, чтобы потом целых два часа молчаливо игнорировать.

Поэтому чаще он просто катался один. Любил рвануть по шоссе за город на предельной скорости, обгоняя более неторопливых ездоков, вылетая на полосу встречного движения — адреналин приятно щекотал в крови — и плавно уходя на свою сторону. Подолгу сидел где-нибудь в тихом месте на берегу реки. С наступлением осени вода стала синей, камыши шелестели на ветру там, где образовывались запруды, изредка рыба била хвостом. Алекс швырял камни и смотрел, как широко от них расходятся круги по волнам. Смотрел и видел Эльзу.

Дрянь. Красивая. Высокомерная. Дрянь.

И, конечно же, они встретились. Это только кажется, что столица большая и в ней живет целая куча людей: богатые и бедные, прислужники светлого бога и темного, аристократы и свободный народ, который вообще прячется под землей. На самом деле мир поразительно тесен, каких только удивительных и внезапных встреч в нем не происходит, а уж в отдельно взятом городе — тем более.

Теплым и погожим днем Эльза сидела на открытой веранде дорогого ресторана, расположенного на одной из главных улиц. Не одна, со своим новым благородным ухажером, конечно же. В облегающей джинсовой юбочке, легкомысленной кофточке с глубоким вырезом и тонкой расстегнутой куртке. Ее темные волосы свободно струились по плечам, когда она, чуть склонив голову набок, говорила что-то слуге, показывая в меню. Молодой надменный волк сидел за столиком рядом с Эльзой и буквально поедал ее в это время плотоядным взглядом. Алекс прекрасно знал, о чем думают, когда так на девушку смотрят. Слова Северины снова пришли ему на ум. Эльзе уже нравится кто-то другой. Кто-то, кого не стыдно показать папе…

У него даже зубы заломило, а перед глазами упала красная пелена. Он едва не въехал в чей-то кар, с трудом успел свернуть к обочине. Кость в ноге предательски затрещала, когда Алекс принял на нее вес, чтобы окончательно не завалиться на тротуар. Он уронил свой мотокар, отпрыгнул, толкнув кого-то из прохожих и, кажется, даже не извинился, все так же не спуская глаз с Эльзы. Что он там твердил себе про "доказать"? К темному богу все, пойти бы сейчас, схватить ее за плечи, вздернуть на ноги. Чтобы глаза в глаза, чтобы просто смотреть на нее, пожирать взглядом, как тот парень. Наслаждаться каждой ее черточкой, дыханием, теплом кожи. Впиться ей в губы поцелуем. Пусть дрянь, пусть раздавила его, пусть поиграла и посмеялась. Он же сдохнет сейчас, если этого не сделает.

Эльза вернула меню слуге и принялась задумчиво играть с салфеткой. Складывала ее, разглаживала ноготком сгибы, потом расправляла и сворачивала по-другому. Скучно ей, бедненькой, нечем себя занять. С Алексом она всегда притворялась, что не знает скуки. Он прямо слышал, как у него скрипят зубы. Оранжевое осеннее солнце светило Эльзе в спину, обливая червонным золотом, запутываясь в волосах. Он помнил ее обнаженную стройную фигурку, сияющую по-другому, — от свечей — и любил это воспоминание до умопомрачения. Ее волчий ухажер принялся что-то говорить ей, взял за руку, чтобы отвлечь от занятия. Она улыбнулась. Он потянулся, положил ладонь на плечо Эльзы, привлек ее к себе… в последний момент она отвернулась, избежав поцелуя, но улыбаться не перестала. Играет. Теперь-то Алекс видит все ее уловки, если даже ранее их не замечал. Он прозрел, и хоть в груди у него дыра, жить дальше это не мешает.

Над ухом раздался резкий окрик клаксона, и Алекс чудом увернулся, чтобы не быть сбитым посреди дороги. Он шагнул на тротуар, гадая, как умудрился пересечь проезжую часть, совершенно не глядя по сторонам. Звук заставил обернуться многих прохожих, вот и Эльза тоже повернула голову и заметила Алекса, который уже поднимался к ним по ступенькам. Глаза у нее округлились, рот приоткрылся, вся она будто в одну секунду съежилась в комок и побледнела. Алекс только усмехнулся. Что это с ней? Совесть замучила? Опасается скандала? Знала бы она, что на самом деле в мыслях он хочет совсем не ругани. Ее он хочет. Тварь двуличную с сердцем холодным и идеальной, божественной красотой. Чтоб попросила прощения, а он простил. И чтоб вместе были. Снова.

Эльза только пискнула, когда Алекс схватил ее ухажера за грудки и хорошенько встряхнул. Полетели в разные стороны легкие плетеные стулья, посетители, отдыхающие на открытой веранде, завопили на все голоса. Он едва ли сообразил из-за чего. Кто там говорил, что человек слабее волка? Он, Алекс, еще проходит курс восстановления, а этот парень только жалкой тряпочкой у него в руках болтается, глазенки выпучил, красный весь, и вот-вот готов штаны намочить. Где его хваленый волчий оборот? Где острые клыки, могучая звериная сила? Где, мать его, где? Алекс спохватился, что орет эти вопросы в лицо противнику, а тот лишь поскуливает в ответ. Он с презрением отшвырнул от себя парня. Под грохот опрокинутой мебели тот повалился на спину, умоляя не бить.

— Чтоб я тебя рядом с ней не видел, — прорычал ему Алекс…

…и вздрогнул от стакана холодной воды, который плеснула в него Эльза.

— Ты что тут устроил? — прошипела она, сверкая пламенем серебристых глаз, а за ее спиной на Алекса с ужасом взирали случайные свидетели происшествия.

Да, кажется, именно этот стакан принес слуга и оставил на столике рядом с подставкой для салфеток несколькими минутами ранее. Алекс слизнул капли, текущие по губам.

— Знакомлюсь с твоим новым парнем. Быстро же ты нашла мне замену, милая.

— Это было нетрудно, — холодно фыркнула Эльза в ответ, — Хорас влюблен в меня с первого класса, и у нас с ним много общего. Мы даже планируем пожениться после окончания школы.

Дрянь.

Плечо у Алекса дернулось как-то само собой, а ладонь обожгло. Просто все было как-то слишком. Слишком быстро она его забыла. Слишком красивая стояла теперь перед ним в своей этой юбочке и с распущенными волосами. Слишком долго он провел на больничной койке, думая о ней. Слишком искал повода ее простить, а она прощения просить и не собиралась…

От неожиданности Эльза выронила пустой стакан, и он покатился по дощатому полу веранды. Схватилась рукой за щеку, в глазах уже стояла вода, чистая и прозрачная, как талые ручьи в дарданийских горах. С опозданием, кажется, стала понимать, что случилось, а до этого в первые несколько секунд не верила и, возможно, даже не почувствовала боли от удара. Алекса бросило в холодный пот.

— Эль… — растерянно позвал он, не находя слов, чтобы объяснить ей, да и самому себе, что на него нашло.

— Пошел… на хрен… — процедила Эльза и стиснула кулаки, будто готовилась вот-вот его ударить.

— Эль… — он только и мог, что тупо повторять ее имя.