Хранитель (СИ) - Вакина Ася - Страница 22

— Рамилия, — позвала мисс Кабье.

— Да, мисс, — отозвалась девушка.

— Покажи мне немедля все, что может сгодиться… для… ночи с мужчиной… — она произнесла это с трудом и внимательно посмотрела в лицо девушки. Наверное, это было жестоко — отнимать у нее последнюю надежду. Но Катарина сознавала, что ей нужна помощь. А служанке когда-нибудь все равно придется спуститься с небес на землю.

На лице служанки отразился испуг. Она видела сидящую на полу мисс, слышала ее приказ, но не могла понять, что ей нужно делать. А потому стояла молча, ничего не предпринимая.

— Мне нужно… белье… — на глаза навернулись слезы. — Ночью ко мне придет сэр Карибальди…

Кажется, только теперь служанка все поняла. Опустила глаза в пол. Насупилась.

— Я все поняла, мисс, — шмыгнула носом, спешно подошла к дальнему шкафу и, поставив к нему спрятанную в углу деревянную подставку, встала на нее, открыв дверцу. Достала большую красную коробку. С трудом донесла ее до кровати.

— Здесь есть все… необходимое…

Катарина заставила себя подняться на ноги и подойти к кровати.

То, что она увидела в коробке, поразило ее до глубины души.

— Откуда у сэра Карибальди такие… вещи? — не удержалась спросить.

— Не знаю, — безразлично и нехотя ответила девушка.

— Откуда о них знаешь ты? — теперь уже Катарине не было ее жаль.

— Хозяин предупредил… что вы о них спросите, — в глазах девушки Катарина увидела слезы.

— Когда?

— Сегодня утром, перед отъездом, — боль служанки усматривалась во всем ее образе. И Катарина сочла за жестокость просить ее помощи, чтобы собраться.

— Ты можешь быть свободна.

Ничего не говоря, Рамилия удалилась.

Разобрав вещи, Катарина увидела красное шелковое постельное белье, такого же цвета длинную сорочку для нее, отделанную на груди необыкновенно нежным и тонким кружевом, и пеньюар. Больше ничего, видимо, не должно быть на девушке в таком случае. Так представлял сэр Карибальди. Так и будет.

Теперь стоило подумать о гигиене. Что за глупый архитектор строил этот замок. Он спроектировал ванную комнату почти в конце коридора. Как ей возвращаться? В пеньюаре перед слугами или снова шнуроваться? Тогда без помощи Рамилии никак обойтись не удастся. Плевать. Справится. Есть же обычные платья, без шнуровки сзади? Рассмотрела гардероб. Действительно. Имелось. Простое. Бежевое. С многочисленными пуговичками спереди. Там же, на полке, нашлось и огромное махровое полотенце.

Быстрыми шагами проследовала в ванную комнату. Поспешно закрыла за собой дверцу и перевела дыхание. Сколько трудностей в этом замке.

Повертела кранами. Из одного струилась горячая вода, из другого — холодная. Она читала о таком новшестве, но и представить себе не могла подобное вдали от цивилизации, где-то в замке. Когда ванная наполнилась до половины, девушка отыскала на подставке баночку с розовой солью. Вдохнув ее аромат, удовлетворенно размешала отсыпанную ЧАСТЬ в воде.

С трудом освободившись от одежды, осторожно опустилась в воду и закрыла глаза. Можно было и данный обряд записать в число того, что очень хотелось сделать перед смертью. От воды шел пар, постепенно размягчающий кожу. Аромат роз проникал в сознание и наводил на мысль задуматься о самом хорошем, происходившем с ней в жизни. А что, собственно, было в ее жизни хорошего? Может, и не стоило сожалеть о такой жизни.

Мужа нет. Полюбить не успела. Детишек тоже нет. Если бы можно было представить, что сэр Карибальди взял ее в жены. И сегодня ночью их первая брачная ночь. А что ей и в самом деле мешало так думать, чтобы хотя бы несколько дней побыть счастливой. Не спорить. Не перечить. Склонить голову и подчиниться. А если и поднять лицо, то только для его горячих поцелуев. Так и будет. Пусть все случится. Но этой ночью она собирается быть самой счастливой.

В голове заиграла какая-то мелодия на флейте, и Катарина отдалась ей полностью, предавшись сладостным фантазиям…

Очутившись в комнате, поняла, что несколько часов пролетели незаметно. Стемнело. На столе перед зеркалом и на прикроватных тумбочках стояли подсвечники. Замок погрузился во мрак. Так незаметно и так скоро…

Ужинать не хотелось и, когда Рамилия позвала, отказалась. Катарина смотрела на себя в зеркало и не узнавала. В ее волосах появилось несколько рыжих прядей. То и дело всюду встречались призраки. Хорошо, что в ванную не додумался никто заглянуть. Что же еще должно было с ней произойти до ее полного превращения? Ведь силы, которая описывалась в книги, в ней не было или, по крайней мере, казалось, что не было.

Укладывая вьющиеся локоны золотистыми невидимками, осознала, что все ее старания напрасны и не приносят должного удовлетворения. Вот если бы локоны сильнее завить и сохранить как-то воздушность…

Мысли обретали форму.

Катарина видела, как волосы на ее голове шевелятся. Они закручивались сильнее и сами укладывались в пышную прическу. Без лент и заколок, без шпилек и невидимок.

Что, если она, как ведьма, действительно может мыслить материально? Поднимать предметы, как дедушка когда-то?

Оглянулась и приказала красному постельному белью застелиться. И вмиг шелковая простынь взметнулась кверху, в воздухе расправляясь. Старое белье, комкаясь, будто под огромной невидимой рукой, сползло вниз, устремившись в плетеную корзину, спрятанную за потайной дверцей в стене, что рядом со входом. Следом взметнулся шелковый пододеяльник, раздуваясь, впустил в себя одеяло, застелил кровать, под темным балдахином. Подушки переоделись в красное и улеглись у резного изголовья.

На все это Катарина смотрела, не отрываясь. Часто моргала, не веря своим глазам. Внимательно осмотрев свою руку, вытянула ее вперед, направляя мысли в сторону коробки с оставшимся бельем. Коробка зашевелилась и метнулась прямо на Катарину. Девушка вовремя отпрыгнула, иначе получила бы стремительный удар. Теперь коробка стояла на столике, рядом с зеркалом.

Наскоро освободившись от одежды, Катарина надела кроваво-красную сорочку. Шелк услужливо скользнул по телу, вызвав легкое головокружение и внезапно вырвавшийся стон. Он нарушил тишину замка, и показался девушке слишком оглушительным. Оглянувшись, Катарина никого не увидела. Посмотрела на себя в зеркало. Грудь вздымалась, огрубевшие соски легонько терлись о нежное изысканное кружево. Тонкая подпоясывающая лента, заканчивающаяся скромным бантиком, подчеркивала красивую грудь и скрывала тонкую талию. Чтобы оставалась тайна, чтобы непременно хотелось приподнять ее завесу…

Накинув на плечи легкий пеньюар, Катарина заходила по комнате. Она заламывала руки, не зная, куда себя деть. Время от времени останавливалась у двери и прислушивалась, не идет ли сэр Карибальди. Тишина за дверью отдавалась легким писком в ушах. Но ни одной живой души мимо двери не прошло.

Наконец, Катарина выдохнула и, совершенно обессилев, упала на кровать. Сколько можно ждать. Раз пообещал, значит, должен придти. Или не должен…

По комнате прошла тень. Катарина покосилась на нее, совершенно не желая ни с кем разговаривать. Постаралась подумать как можно громче, чтобы тени не беспокоили ее. Но, как на зло, из стены появились еще две — мужчина и женщина. Потом пробежала собака, высоко подпрыгивая за брошенным Ясминой мячиком.

— Проходной двор какой-то, а не спальня, — пробормотала Катарина.

— И вам, мисс, спокойной ночи, — отозвалась показавшаяся глуховатой скрюченная старушка.

Катарина прижала к голове подушку, стараясь больше никого не слышать. И сон неожиданно быстро накрыл ее измученное сознание…

Она пробиралась сквозь тесно сплетенные ветки какого-то незнакомого дерева. Длинная белая ночная рубашка была покрыта бурыми пятнами крови. Девушка знала, что должна дойти, во чтобы то ни стало. Добраться, чтобы ответить. Чтобы выбрать и чтобы более не приходилось мучительно долго терзать себя раздумьями о том, что ждет всех живущих в этом мире, за пробитой и источающей мутно-грязный яд погибели брешью в куполе. Она торопилась, но выходило почему-то чрезвычайно медленно. Босые ноги то и дело увязали в чавкающем мхе трясины. Бояться нечего. Она не утонет. Надо просто дойти…