Обмануть судьбу (СИ) - Чернявская Юлия - Страница 29

— Жрецы сейчас на внутренней службе, — пояснял один из провожающих служек, — как только она закончится, вас проведут к отцу настоятелю. Но это не скоро. Можете пока умыться, а потом мы проводим вас в трапезную.

Иртуш только кивнул. Герриат и Эйленсиль молча шли следом. Альв в очередной раз решил выдавать себя за исследователя, а эльфийка, согласно придуманной легенде, была его подопечной, которая занимается сбором наследия одного из поэтов своего народа. Автор этот был известен как своими стихотворными произведениями, так и любовью к странствиям. Не удивительно, что очередные произведения становились известны спустя годы после его смерти. Путешествовал же этот поэт везде, где только можно, и его произведения всплывали в таких местах, о которых никто бы и не подумал. Так что удивительного ничего не было, что два ученых человека путешествуют в компании орков, направившихся по делам в отдаленный монастырь.

Уже возле келий, отведенных для приема гостей, Герриат полюбопытствовал по поводу библиотеки. Разумеется, Эйленсиль, заранее посвященная в свою роль, присоединилась к расспросам. Послушник пообещал узнать, пустят ли гостей туда или нет, после чего показал прибывшим их комнатушки, объяснил, как можно позвать кого-то из свободных от молитвенных дел насельников, после чего ушел.

Оставив вещи каждый в своей комнатке, все перешли в келью Иртуша, чтобы согласовать действия. Совещание было коротким. Герриат и Эйленсиль разыгрывают ученых, изучают библиотеку, тем более что там могут найтись нужные альву труды его философов. Попутно они смотрят, какие книги активно используются монахами. Как правило, их держат в зале, чтобы не ходить каждый день в хранилище и обратно. С этим должна была с легкостью справиться эльфийка. Сам Иртуш добивается встречи с настоятелем и проповедниками. Воины же делают вид, что они — простые наемники, приглашенные для охраны. При этом внимательно слушают, смотрят и запоминают все, что твориться в монастыре. Утвердив этот план действий, они разошлись по своим кельям приводить себя в порядок и ждать прибытия служки, который проводит их в трапезную.

Эйленсиль с большим удовольствием вымылась, потом вымыла кошку и, как могла, обсушила ее густую шерсть. Атайя была не в восторге от таких условий, но понимала, что иных возможностей хоть на время избавиться от запаха лошадей у нее не будет. Потом девушка еще раз повторила свою роль, сверяясь с записями, сделанными в библиотеке Амгола. Было их маловато, но для начала исследований хватило. Опять же, она могла сказать, что это только часть материалов, все она оставила в доме родителей в Рагье, а с собой берет только томик стихотворений. Звучит правдиво, к тому же некоторые стихи она успела заучить наизусть, чтобы декламировать "любимые" тексты.

С грустью девушка подумала, что альву куда проще играть свою роль. Он и в Рагье и в Ягодном не оставлял исследований. А ей приходится вживаться в образ. И пусть она знала и биографию поэта, хоть и в общих чертах, и стихи его ей нравились, но изображать из себя ученого, пусть и начинающего, было сложно. Не настолько ее интересовало его прошлое, не было желания найти новое, еще никому, кроме обладателей книги, неизвестное стихотворение. Но выбора не было. Изображать невесту или жену альва было бы верхом безрассудства. Сегодняшняя проповедь только подтвердила эти опасения.

Вскоре за ними пришел послушник. Девушка поправила волосы, убедилась, что шерсть Атайи немного подсохла, и уже не будет собирать на себя всю грязь и пыль. С кошкой на руках, она присоединилась к остальным.

— С животными в трапезную нельзя, — заметив кошку, тут же возмутился послушник. — Животным вообще нельзя находиться в жилых помещениях. Вы должны отнести ее в конюшню к лошадям.

— Но я не могу оставить ее, — возразила девушка, — Кошка — такая же часть меня, как рука или нога.

— Нельзя с животными, — продолжал твердить юноша, — никак нельзя, распоряжение настоятеля.

— Это не кошка, — снова попыталась объяснить эльфийка. — Это фамилиар, который есть у всех эльфов. Это часть нас, а у некоторых — лучшая их часть.

— Нельзя с животными, — словно мантру твердил юноша.

Эйленсиль вновь попыталась объяснить, что Атайя — ее фамилиар, в спор вступили Иртуш и даже Герриат, но послушник все твердил, что кошку следует отнести на конюшню.

— В таком случае, — воскликнула девушка, — прикажите подготовить на конюшне удобное стойло, потому что я не оставлю свою любимицу. И очень надеюсь, что накормят нас все-таки не овсом и сеном, а чем-то более подходящим.

Наверное, в обители не было принято так громко разговаривать, потому что после последней фразы девушки отворилась дверь одной из келий, и в коридор вышел высокий, худощавый орк. Незамеченным он подошел к группе и некоторое время молча слушал, вникая в суть спора. Потом заговорил.

— Я приношу свои искренние извинения госпоже. К сожалению, братия не разобралась и отправила за вами нашего младшего служку Ардира, — упоминаемый служка уже стоял в поклоне, всем видом выражая покорность и трепет перед вышестоящим. — К сожалению, в любом народе всегда найдутся индивиды с легкими отклонениями. Ардир — один из таких орков. Он исполнителен, старателен, но слишком буквально воспринимает все распоряжения и не знает, когда надо действовать согласно правилам, а когда в них есть исключения. К сожалению, это болезнь, исцелить которую никому не под силу.

Орк развел руками, словно призывал в свидетели богов. Эйленсиль еще раз посмотрела на послушника, после чего повернулась к подошедшему орку.

— Я принимаю ваши извинения, — спокойно произнесла она, после чего вновь внимательно посмотрела на юношу и, словно ведомая каким-то наитием, продолжила. — Болезнь — достаточный повод, чтобы не держать зла на этого мальчика. Но, думаю, стоит найти ему более спокойное место. Например, поручить ухаживать за растениями или животными. Думаю, он справиться с этим куда лучше.

— Вы так думаете? — орк явно был заинтересован ее словами.

— Не я, — поправила его эльфийка, — природа. Вы учите его общаться с другими, заставляете выходить из комфортных условий. Возможно, это помогает ему адаптироваться к жизни в обществе. Но я сомневаюсь, что когда-нибудь он покинет пределы этой долины. Так не лучше ли будет сделать так, чтобы Ардир занимался тем, что ему ближе?

— Я обязательно учту ваше мнение, — чуть склонил голову жрец. Потом повернулся к юноше. — Ардир, проводи наших гостей в трапезную. В том числе и кошку. Она тоже наш гость.

Служка поклонился, после чего пошел по коридору. Остальные последовали за ним. Только Иртуш задержался на несколько секунд, уточнить кое-что, но вскоре быстро догнал своих спутников. Герриат тут же поинтересовался, что задержало родственника. Получив ответ, он улыбнулся. Все складывалось как нельзя лучше. Доступ в библиотеку им предоставляли. Главное, попробовать обнаружить там записи, которые относятся к их делу.

Обед прошел в молчании. Лишь один из жрецов в дальней части помещения читал какую-то священную книгу. Но текст не понимал даже Иртуш, так сильно древний орочий язык отличался от современного, вобравшего много слов из всеобщего. Судя по всему, остальная братия или знала тексты писания наизусть, что не удивило бы гостей, или как-то иначе определяла момент, но периодически столовые приборы отставлялись, и совершались определенные ритуальные жесты, после чего обед продолжался. В первый раз новоприбывшие смутились, но один из жрецов пояснил, что это внутренний ритуал монастыря, и он не распространяется на тех, кто не принадлежит к его служителям.

Почти сразу после обеда явились новые послушники. Один пригласил Иртуша на встречу с настоятелем, второй должен был проводить альва и эльфийку в библиотеку, где те могли искать нужные им тексты. Воины вольны были выбирать, отправиться им на конюшню, проведать лошадок, вернуться в кельи или прогуляться. Разумеется, выбрали они сначала первое, потому как могли пообщаться с конюхами, а после последнее, чтобы в непринужденной беседе с монахами, работающими на дворе, попытаться узнать хоть что-то.