Обмануть судьбу (СИ) - Чернявская Юлия - Страница 33

Сами гости тоже посмеивались и кивали в ответ на уверения большинства жителей, что не помешало Иртушу отлучиться на пару часов в сопровождении одного из орков и отправить брату послание. Гном на входе с удивлением смотрел на отправителя, а когда узнал, каким путем они прибыли в монастырь, только пробормотал что-то о молодых безумцах. Орк предпочел оставить это замечание без комментариев. Кто ж поверит, что ни он сам, ни его брат не в курсе, как обстоят дела на перевале. В стране слишком много проблем, которые требуют их внимания, а никто из торговцев не сообщал о каких-то проблемах. Если бы сообщили, другое дело.

Поэтому орк только попросил сообщить в Стойбище все, что им известно. Амгол явно заинтересуется этими сведениями. Кто-то хозяйничает на орочьих землях, а верховный вождь бездействует — это явный признак слабости власти. Как бы кто не подумал, что можно с легкостью старые порядки вернуть, попытаться часть земель себе отобрать. А там соседи решат сначала завоевать отобравшего, а там и остальные территории себе подчинить. Нет, не дело это, надо разбираться, кто на перевале хозяином себя возомнил. Разумеется, гномы согласились, да еще пообещали передать все, что троллям узнать удалось, у них в горах тоже не спокойно.

Иртуш кивнул, но, когда возвращался в монастырь, задумался. Кому могли понадобиться владения троллей? Никто никогда не претендовал на эти недружелюбные места, в основном состоящие из относительно пологих, часто заснеженных горных склонов. Жил этот народ довольно высоко, питался большей частью мясом горных животных, добывал минералы, которые выменивал на другие продукты питания. Ни один другой народ не мог долго выдержать в тех условиях. Домами троллям служили пещеры, которые занавешивали шкурами, потому что дерева в тех местах не водилось, да и не сделать такую дверь. Почти все время на их землях царила зима, а весна, лето и осень длились редко больше двух месяцев. Если же у них стало неспокойно, это не могло не вызывать тревоги. Иртуша это волновало даже больше, чем попытки выступлений против смешанных браков.

Путь в Стойбище занял куда больше времени, чем до этого. На этот раз Герриат, Эйленсиль, Иртуш и его спутники присоединились к каравану, который отправлялся из долины. Что торговцы забыли в этом месте, удалось узнать уже в пути. Как оказалось, они приезжали в долину раз в полгода, привозили бумагу, новые книги, прочие предметы, необходимые в долине, которые покупать у гномов накладно. Увозили обычно продукцию немногочисленных ремесленников, которую продавали в другие монастыри, или драгоценные камни, которыми расплачивались гномы, или жертвовали особо щедрые прихожане, ну и золото, которого в обители было достаточно. Последнее брат вождя тут же взял на заметку. Не все так плохо в монастыре, как они обычно пытаются представлять в своих отчетах и прошениях. Не зря настоятель, пусть и бывший воин, быстро согласился часть расходов по наведению порядка на перевале на себя взять.

По мере продвижения, путники пытались выяснить и про странных соседей в горах, вдруг кто-то по эту сторону перевала тоже что-то видел, и прощупывали осторожно мнение людей по поводу смешанных браков. Но всегда их ждало разочарование. В человеческих землях никто не интересовался, живет в горах кто-то кроме гномов и троллей или нет. Отношение же к другим расам было спокойное с толикой грусти.

— А что тут думать, — сказала одна молоденькая девушка. — Жрецы что угодно говорить могут, но вы, господин Иртуш, все равно меня замуж не позовете. Орки только в пору зрелости вступают, а люди уже на тот свет собираются.

— Если брат разрешит, почему бы и нет, — отшутился орк. — Был бы простым табунщиком, и думать не стал бы. А тут без разрешения только если за Силь, но она у нас девушка с характером, да и кошка тоже зверь страшный. Вдруг одной угодить не получится, тогда вторая мстить будет.

Все рассмеялась, только Герриат отметил, что эта шутка ему не нравится. Но приходилось молчать и терпеть. Да, он старался уделять девушке больше внимания, ухаживать за ней, когда оно уместно. Эльфийка же принимала знаки внимания с одинаковой благодарностью, как от него, так и от орка. Сказать же, что она кого-то выделяет больше, чем другого, было невозможно. Временами альв думал, что в городе он выяснит несколько вопросов, после чего сначала заберется в имеющуюся уже библиотеку на несколько дней, а потом отправиться в Рагью заканчивать работу над исследованием. Или просто заберет то, что успел наработать и вернется с повинной к отцу. Но потом называл себя слабаком, стискивал зубы и снова старался привлечь внимание девушки к своей персоне.

Сама эльфийка замечала, как соперничают между собой два высокопоставленных жениха. Но это соперничество девушку злило. Казалось, что только ей одной и надо разбираться, кто напал на ее семью. Но почему-то чем дальше они углублялись в это дело, тем меньше получалось что-то узнать. Зато всплывали какие-то новые, неприятные, моменты. Эйленсиль уже подумывала вернуться в Рагью, и останавливало ее одно — отсутствие денег. Как ни горько было это признавать, материально она полностью зависела от Герриата и Иртуша. Поэтому приходилось молчать и пока соглашаться со всем, что они предлагали. Или что-то предлагать самой, когда интересовались ее мнением.

По возвращении в Стойбище путешественников ждал приятных сюрприз. Амгол передал Герриату и Эйленсиль письма от родных. Альв удивился, поскольку не ожидал, что отец будет писать ему сам и позволит кому-то из близких. Силь же радовалась посланию от дяди и отца. Ее не считают погибшей, это главное. А дальше она прочитает, что ей пишут, и решит, как поступить. Судя по тяжести свертка, перед нею больше не стоит денежный вопрос. Родственники позаботились, чтобы юная княжна, заключить брак с которой мечтают многие представители эльфийской знати, и чьей руки просили своим сыновьям некоторые правители, не была стеснена в средствах.

Забрав послание и поблагодарив Амгола, Эйленсиль поспешила в отведенную им с Атайей комнату. Слугам она сказала, что хочет привести себя в порядок после долгого пути и отдохнуть. Потом заперла дверь и, вместо того, чтобы отправиться в ванную, как должна была поступить, по мнению всех, эльфийка устроилась в кресле рядом со столиком и распечатала предназначенный ей пакет. На пол с тихим шорохом выпало несколько желтоватых листков. Силь поспешила подобрать их и увидела, что это векселя на приличную сумму каждый, бумага чуть посверкивала, явно снабженная магической защитой. Улыбнувшись, девушка отложила их на столик, потом достала кошель. Тот был туго набит серебром. Дядюшка постарался, чтобы племянница ни в чем не нуждалась.

После того, как основное содержимое было разобрано, Эйленсиль перешла к главному — к письму.

"Наша дорогая дочь и племянница, — начиналось оно, — ты даже не можешь себе представить, как мы рады были узнать, что ты жива. То же, что тебе довелось пережить, заставляет нас лишний раз вознести хвалу всем богам. Нам также сообщили, что путешествующий с тобой альв на самом деле не причастен к нападению. То же, что он оказался рядом именно в тот момент, когда ты больше всего нуждалась в нем, сначала заставило нас задуматься, но потом мы вспомнили про альвское предвидение. Судьба послала его на твоем пути не просто так. Мы думаем, что она всеми способами намекает, что вам суждено быть вместе, как бы ни пытались вы отрицать очевидное. Подумай над этим, милая, и прими верное решение. Мы не будем тебе советовать, что делать дальше. Возвращаться тебе или продолжить свои поиски — решишь только ты сама. Все равно мы не сможем заставить тебя сделать так, как хотелось бы твоим родным. Все, что мы можем, это помочь тебе со средствами. Кроме того, мы заплатили ряду наемников, чтобы они присматривали за тобой. Не удивляйся, если тебе внезапно придут на помощь или напросятся в попутчики, если ты отправишься в действительно опасный путь. Если тех средств, что мы передали тебе, будет не достаточно, ты всегда можешь взять заем в любом гномьем банке на имя или мое, или своего дяди. В остальном мы желаем тебе успехов в твоих поисках. С любовью и верой, что вскоре сможем тебя обнять. Папа, дядя и все остальные".