Юджина. Девять жизней (СИ) - Сотер Таис - Страница 43

Возможно, желая впечатлить Каорана, она рассказала слишком много. Но ведь даже если человек узнает тайны драконов, то не сможет ими воспользоваться. А он так восхищался ее мудростью и силой. И так приятно гладил шею там, где чешуя была совсем тонкой.

А в один из дней, когда снег начал сходить с подножий гор, он исчез. Точнее, ушел без предупреждения, забрав все свои вещи. Зиард несколько часов парила над своими землями, пытаясь увидеть крошечную человеческую фигурку, но все безуспешно. Да и она сама его учила магии сокрытия. Кто знал, что ученик окажется столь талантливым.

Сначала Зиард была в растерянности. Потом разозлилась, пообещав сожрать первого же попавшегося ей на пути смертного. А затем затосковала. По ласковым рукам, внимательному взгляду, тихому голосу. Тоска с каждым месяцем становилась все сильнее и сильнее, превращаясь в одержимость. Зиард слишком отвыкла от одиночества, и сейчас тяготилась им.

Решение найти Каорана пришло к ней спонтанно, и с каждым днем все больше и больше крепло. Вот только лететь в мир людей было опасно. Они, конечно, букашки, но когда этих букашек много, то они могут причинить вред. Да и не хотелось Зирд пугать соплеменников своего друга.

Солнце успело зайти и встать не менее пяти раз, когда заклинание было готово. Драконница взвилась в небо, пылая в окружающей ее магии, и достигнув облаков, сложила крылья, и рухнула вниз. У самой земли ее тело вспыхнуло, и на траву уже опустилась девушка.

В слабом и маленьком теле было непривычно, но самое ужасное, что исчезла и большая часть магии. Даже если бы она захотела, вернуться назад было бы непросто.

Но вместо былой мощи появилось что-то другое. Отдающее болью в сердце, кривящее губы в мучительной улыбке, оставляющее влажные полоски на щеках.

Любовь. Зиард впервые в своей жизни полюбила. Только не дракона, а человека, и это пугало. Смогут ли они быть вместе? Примет ли он ее и полюбит ли в ответ?

Путь до Менефера занял год и три месяца. Каоран не соврал — он действительно был принцем тех далеких земель, лежащих за пустыней. Точнее, уже правителем. Старый царь умер, и вместо него на трон зашел почитаемый всеми Каоран — пусть и не старший сын, но наиболее достойный. Об этом свидетельствовало и то, что он обошел всех братьев в магическом и воинском искусстве, убив тех одного за другим, и то, что стать женой его согласилась прекраснейшая Махдет — единственная дочь царя. И единокровная сестра Каорана…

О сладостная Махдет! С тонким и гибким станом, губами, будто лепестки роз и темно-зелеными, будто глубокие воды реки Айша, очами. Кто был красивее ее среди людей? Каоран смотрел только на нее. Махдет царила не только в его дворце, но и в его сердце — единолично, полновластно. Но за нежной и хрупкой красотой царицы, за очарованием ее улыбки, и сияющими, будто драгоценности огромными глазами, Зиард чувствовала лишь холодную ненависть к своему мужу. Но принцессу учили покоряться и служить мужчинам — и она безропотно взошла на ложе своего брата, и служила ему, как к своему богу. Каорану Хогину хватало и этого.

Зиард не собиралась мстить, или даже мешать счастью Каорана. Она хотела только посмотреть на него ближе. Но он не только увидел, но и узнал. Обрадовался! На самом деле! И приблизил к себе, приказав оказывать Зиард почести почти как богине. Может быть, и драконница поняла это гораздо позже, он просто пытался отвести от себя ее гнев, не понимая, что Зиард никогда не причинит ему зла. На это способны только люди — делать больно своим любимым.

Годы шли, но Махдет так и не смогла зачать от своего мужа. Хогин был в отчаянии — ведь только царица была достойна стать матерью его будущих детей. И он умолял Зиард помочь ему. Поделиться своей кровью для проведения могущественного и нечестивого обряда. А когда Зиард негодующе отказалась, подло пленил ее, заточив в магической клетке.

С помощью крови драконницы Каоран открыл портал между мирами. Случайно ли это было, или царь знал, что это произойдет, но он впустил немори — демонов, на человеческие земли. А Махдет… перестала быть собой. Ее прекрасное тело заняла совсем другая душа. Точнее, дух — сильфида, магическое создание из мира немори.

И благодаря ли духу, или сделке с демонами, Махдет все же смогла забеременеть. Только это был не долгожданный сын, а дочь — Сехмет.

— То есть Юджи была рождена в результате кровосмешения?! — в ужасе воскликнул Фреди.

Шиан равнодушно пожал плечами.

— В те времена так было принято.

— Но это нарушает закон двусущных, — возразил магу Хассей. — Кровосмешение — путь к вырождению. Думаю, что и Махдет не могла зачать именно поэтому. Но если царица стала первой бастет благодаря той самой сильфиде и колдовству немори и Каорана, то получается, она и не была никогда двусущной.

— Бастет умеют превращаться в кошек, но если двусущные изначально это люди, обретшие звериную ипостась, то с бастет, а Махдет была не единственной, хоть и первой, все немного сложнее. Поэтому Сехмет, ваша Юджина, имеет шанс выжить даже без тела. Сильфидам оно и не нужно, — ответила Зиард. Лицо ее все еще было печально. Воспоминания были все еще болезненными. — Но можно ли Каорана считать отцом Сехмет… Не знаю. Она всегда рьяно отрицала это.

— Откуда ты ее знаешь? — требовательно спросил Шиан.

— Я воспитала Сехмет, и обучала ее всему, что могло пригодиться, чтобы спасти жизнь.

— Что принцессе могло угрожать?

— Каоран. Вскоре после открытия портала царь обезумел, так что его жене пришлось бежать вместе с ребенком. Она освободила меня и попросила помощи. Я скрывала их, сколько могла. Но вскоре Каоран добрался до царицы. Я смогла спасти лишь дочь…

Баст спрыгнул с подоконника, и не обращая внимание на присутствующих, уселся у ног драконницы..

— Ты никогда не рассказывала мне этой истории,

Зиард взъерошила ему волосы и слабо улыбнулась.

— Не видела смысла. Баст, в отличие от бастет, почти не владеют даром сильфид, и меньше связаны с другим миром. Зато гораздо управляют своей звериной сущностью, и часто более сильные маги.

Наэль не выглядел удовлетворенным ответом, но промолчал, положив голову на колени Зиард.

— Это все прекрасно, — раздраженно сказал Шиан. — Но что Каоран хочет от моей жены? Бессмертия? Власти? Могущества?

— Все это и так у него есть. Он хочет открыть портал в мир немори. Снова. Моя кровь для этого уже не подходит — слишком мало осталось во мне от небесного народа. А вот душа Сехмет вполне может стать для него источником силы и проводником.

Я следом за тобой пойду,

Меня не отличишь от тени.

А спрячешься в траву -

Я притворюсь растеньем.

Это я незаметно крадусь

В час когда ты отходишь ко сну,

Твое сердце должно быть моим,

Твое сердце вернет мне весну.

(с) Пикник

Время немори, чужеземных демонов, давно прошло, но ни битвы, ни годы так и не смогли полностью уничтожить старую крепость. Башни ее, из черного, будто впитывающего свет камня, высились страшным оскалом, а высокие стены лишь слегка осыпались. Даже теперь, спустя сотни лет, люди все еще опасались селиться в плодородной долине под Горой Демонов. Поэтому никто и не знал, что крепость немори больше не пустовала.

— Разве так не лучше? — шелестящий голос Ворона был единственным звуком, что нарушал тишину тронного зала. — Когда-то я был одержим красотой. Во всех ее воплощениях — в природе, искусстве… Но нет более коварной и обманчивой красоты, и нет более беспощадной, чем женской. Только вот счастья она не приносит даже своим владелицам. Ты согласна, Сехмет?

Зеленый, будто подсвеченный чем-то колышущийся туман, заключенный внутри пентаграммы, конечно же, ничего не ответил. Каоран усмехнулся, и продолжил чертить магические знаки углем.

— Твою мать была самой красивой женщиной среди когда-либо живших. Но она был лишь смертной, чьей единственной ценностью был внешность. И мне хватало этого… до тех пор, пока она не стала чем-то большим. Кем-то большим. Тогда меня озарило — плоть ничтожна и несовершенна. Можно сделать ее неуязвимой, почти бессмертной, но вечности достойна только душа. Конечно, не всякая. Та женщина, на которой я женился, был слабой и ничтожной. Но сильфида, занявшая ее тело — о, она была поистине прекрасна! Когда я это понял, то избавил свою возлюбленную от клетки плоти, в которой ее заключили. Не убил — освободил. Только вот не предусмотрел, что так я потеряю над ней контроль. В этот раз ошибки не будет.