Осколки памяти (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 25

— Реймонд… а-а… да-а… еще…

— Вот так, Николь? — хрипло спросил он, на мгновение прервавшись. — Тебе нравится?

— Да-а-а.

Я была уже на грани, когда он закинул мои ноги себе на плечи и вошел одним плавным движением. Мне понадобилось всего несколько глубоких толчков, чтобы сорваться в бездну наслаждения и выкрикнуть в экстазе его имя.

Уже потом, одетая, с приведенными в порядок волосами, я сидела на подоконнике и бездумно глядела в окно. Логан ушел, поцеловав меня на прощание и пообещав прийти вечером. А я внезапно осознала, что во мне больше не осталось ни злости, ни подавленности — моих спутников со встречи с Чарли. Только приятная истома во всем теле и звенящая легкая пустота в голове.

Гудвин демонстративно дернул плечом и обхватил себя руками.

— Ну у тебя и холодрыга, Донн. Принести кофе? Хотя бы согреешься.

— Не надо, — отказалась я.

Напарник подошел к батарее и потрогал ее.

— Горячая. А я подумал, что-то сломалось. Все-таки старые добрые камины нравятся мне куда больше центрального отопления. Как-то они надежнее и уютнее.

— Ага, и очень уместно смотрелись бы в наших кабинетах, — съехидничала я. — Зачем пришел?

Вопрос прозвучал грубовато, но я слишком торопилась перевести тему, чтобы задумываться о вежливости и такте. Гудвин — парень умный, он быстро догадается, что холодно в комнате из-за того, что окно слишком долго было открытым. И тут же задаст вопрос, а зачем мне вообще понадобилось проветривать кабинет. Отвечать на это мне бы не хотелось.

— Вечером я собираюсь в "Бриллиантовый дождь", — напомнил Джон.

— И?

— Так вот, ты не хочешь прогуляться со мной? Обрядим тебя как особу легкого поведения, нацепим парик, раскрасим лицо — Лоренс не узнает, даже если столкнется нос к носу.

Соблазн оказался велик. Мне и самой не терпелось узнать, что же происходит в ночном клубе такого, из-за чего зверски убили проститутку и подставили невиновного работягу. Но я вспомнила об обещании Логана зайти вечером, представила его реакцию на мои объяснения и решительно отказалась:

— Нет. Прости, дружище, но не могу.

— Трусишь, Донн?

Гудвин прищурился. Уверена, он ожидал, что я с возмущением отрину обвинение и соглашусь на его авантюру. Все-таки напарник неплохо меня изучил за годы совместной работы.

— Не трушу. Но и с тобой не пойду.

Он выглядел разочарованным. Поднялся, протянул:

— Ну ладно, как знаешь.

И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я разумом понимала, что поступила правильно, но все равно внутри шевелилась противная мыслишка: "Струсила, струсила. Побоялась объясняться с его светлостью". Я гнала ее прочь, но она не желала униматься, то и дело напоминала о себе.

А незадолго до окончания рабочего дня ко мне заглянула сияющая Натали.

— Представляешь, Джон пригласил меня на свидание, — выпалила она.

Я даже не сразу поняла, о чем она.

— Поздравляю. Стой. Джон? Какой Джон? Гудвин?

Подруга хихикнула.

— Ну, ты даешь. Так заработалась, что забыла имя собственного напарника?

Вне себя от злости, я вскочила на ноги. Так вот что задумал Гудвин. Решил воспользоваться наивной Нат.

— Ты никуда не пойдешь.

— Это еще почему? — обиделась она.

— Потому. Сиди здесь, а я пока отыщу напарничка и сверну ему шею. Вот гад.

Натали ухватила меня за руку.

— Да что с тобой, Ники?

Я молча рванулась к двери. Затрещала ткань рукава, подруга разжала пальцы, но тут же сделала быстрый шаг вперед и перекрыла мне выход.

— Николь.

— Ты ничего не понимаешь, — прошипела я. — Этот… этот… этот мой напарник просто ищет для себя прикрытие.

Натали не удивилась.

— Я знаю.

Несколько секунд я только и могла, что хлопать в изумлении ресницами, словно глупышка.

— Знаешь?

— Да, Джон мне все рассказал. Сказал, что у него важное задание, а ты не можешь с ним пойти.

Я ничего не понимала.

— Но ты сказала, что у вас свидание.

Лицо подруги озарилось улыбкой.

— Правильно. Ведь он позвал меня, а не какую-то из своих подружек. А потом, когда вечер закончится, он поймет, как я отличаюсь от них, увидит, сколько у нас общего. Он…

— Он так сильно тебе нравится? — перебила ее я.

— Конечно, и уже давно, — спокойно ответила Нат. — Он веселый. Умный. Красивый. Вот только никогда не обращал на меня внимания. Этот вечер — мой шанс, Ники. Пожалуйста, не надо вмешиваться, прошу тебя.

И что мне оставалось? Только одно — обнять ее и прошептать:

— Удачи, дорогая. И будь осторожна.

Тревога за подругу, куда большая, нежели за опытного в общении с криминальным миром напарника, не давала мне покоя весь вечер. Я почти ничего не ела за ужином: вяло поковыряла вилкой салат, сунула в рот кусочек жареного цыпленка, но даже его проглотила с трудом из-за предательски накатившей тошноты. Логан заметил, конечно же, что со мной творится нечто неладное, и попытался расспросить, но я не стала выдавать тайну Гудвина.

Ночью сжимавшее сердце холодными когтями беспокойство стараниями Логана отступило, но утром вернулось снова и принялось терзать меня с утроенной силой. Одним глотком осушив чашку кофе, я поскорее обулась, набросила плащ и выбежала из дома. Реймонд следовал за мной с каменным выражением лица.

— Может, все-таки расскажешь, что происходит? — не выдержал он, когда я притормозила у "Континенталя".

— Очень надеюсь, что ничего, — пробормотала я, выжала сцепление и нажала на газ.

Управление встретило меня непривычной тишиной. В просторном холле не было ни души, кроме дежурного офицера.

— А где все? — спросила я у него.

Он посмотрел на меня с удивлением.

— Завтракают, наверное. До начала рабочего дня почти час.

Только теперь я сообразила, что прибыла слишком рано. Поднялась в свой кабинет, некоторое время бездумно перекладывала бумаги, а потом направилась в архив. Чтобы наткнуться на запертую дверь, разумеется, но возвращаться к себе не стала. Устроилась на подоконнике, смотрела на срывающиеся с еще темного неба посверкивающие в свете фонаря снежинки и пожалела, что не обзавелась привычкой к курению — тогда ожидание не казалось бы столь тоскливым.

С моего места отлично просматривался вход в Управление, и я с жадностью ловила взглядом каждую поднимавшуюся на ступеньки фигуру. Заметила, как подъехал служебный мобиль, как вышел из него Лоренс, как прибыл Логан. Они с шефом встретились на крыльце, о чем-то оживленно заговорили и вместе вошли внутрь. Постепенно подтягивались и прочие сотрудники, но ни Гудвина, ни Натали я не видела.

Беспокойство усиливалось. Через четверть часа я слезла с подоконника, чтобы бежать к Лоренсу и просить его о помощи. Бросила последний отчаянный взгляд в окно, уже ни на что не надеясь, но заметила, наконец-то, знакомую фигурку. Натали шла, непривычно ссутулившись, плечи ее поникли. Рыжие локоны трепал ветер. Не в силах устоять на месте, я кинулась к лестнице и перехватила подругу на ступеньках. Вид у нее был безрадостный: скорбно поджатые губы, покрасневшие глаза. Похоже, Натали долго плакала.

— Что случилось? — ужаснулась я. — Что-то с Джоном?

Подруга расхохоталась, и ее смех, дикий, безумный, испугал меня еще сильнее, чем затянувшаяся неизвестность. Я схватила Нат за плечи, встряхнула.

— Где Гудвин?

Зубы Натали отчетливо клацнули. Заговорила она, впрочем, почти спокойно.

— Отправился расспрашивать какого-то типа. Не знаю, кого именно и по какому делу, мне ничего толком не известно. Только то, что с утра у него какие-то дела вне Управления.

Волна облегчения затопила меня. Я пошатнулась, ухватилась за стену.

— Так он жив?

— Жив, конечно.

— Тогда почему ты ревешь?

По лицу Натали действительно покатились слезы. Она некрасиво шмыгнула носом, утерлась рукавом.

— Потому, что я дура, — всхлипнула подруга. — Ах, Ники, какая же я дура.