Осколки памяти (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 29

Итак, что мы имеем? В городе орудуют наркоторговцы, причем наркотики поставляются крупными партиями и развозятся отсюда по всей стране. Конечно, кто-то в верхах должен покрывать преступников. Кто-то из Управления — однозначно. Вопрос только в том, знает ли Чарли или понятия не имеет о том, что творится у него под носом. Внезапно я вспомнила увольнение Дженкинса и нового шофера. Понятно, его светлость, чтоб его демоны разодрали, не стал полагаться только на бывшую любовницу, но и внедрил своего человека в штат прислуги. Разумно, ничего не скажешь. В том, что шофер работает на Логана, сомнений у меня не возникло. Очень уж вовремя рассчитался Дженкинс. Интересно, его шантажировали или банально купили? Впрочем, какая разница, результат от этого не меняется.

Мы с Джоном Гудвином по неосторожности сунули нос в дело, от которого следовало держаться подальше, в настоящее змеиное гнездо. Страшно даже представить, о каких суммах может идти речь. За такое нас действительно могли бы прибить и сбросить трупы в Митеру.

Я поежилась. Получается, Джону еще повезло, что его просто огрели по голове. Бедной Ванде, как и несчастному Фингелу, столь легко отделаться не удалось. Первую отвезли на кладбище, а второго, скорее всего, повесят за преступление, которого он не совершал. Вопрос в том, что же делать мне? Разум и осторожность дружно твердили, что лучше всего ни во что не вмешиваться и дать Логану самому разобраться с наркоторговцами. Целее буду. А вот упрямство и то, что покойная бабушка презрительно именовала унаследованным от прапрадеда духом авантюризма, укоряли: "Неужели так и будешь сидеть, сложа руки? Его противная светлость и пальцем не шевельнет, если Майкрофта Фингела приговорят к казни до того, как арестуют настоящих преступников. Трусиха. А как же все высокопарные речи о справедливости, которую нужно защищать? Позабыла, как только речь зашла о собственной шкуре?" Возможно, я была несправедлива к Логану. Возможно. Но в тот момент у меня не нашлось для него хороших слов.

А еще я не знала, что как мне действовать, даже если решу не стоять в стороне. Самой сунуться в "Бриллиантовый дождь"? Не только опасно, но и глупо. Уже понятно, что клуб — всего лишь прикрытие. Появление там Гудвина заставило наркоторговцев насторожиться, а если там увидят еще и меня — в семейном склепе Доннов станет на одно захоронение больше. Попытаться еще раз аккуратно просканировать Фингела? Больше ничего в голову не приходило. За окном уже стемнело, а я так и не придумала, что же мне делать. Сидела в сумерках, не зажигая света, и ломала голову, когда задребезжал дверной звонок. Раз, второй, третий. Да кто же там такой нетерпеливый? Или — здесь все внутри похолодело — произошло еще что-то ужасное? Пользуясь тем, что крыльцо освещено фонарем, а в спальне темно, я выглянула в окно и сжала кулаки в очередном приливе злости. На крыльце стоял Логан и нетерпеливо дергал за шнурок звонка, оставив его в покое лишь тогда, когда Агнесс распахнула дверь.

Увы, но исполнение такого прекрасного, продуманного во всех деталях плана пришлось отложить. Причем на неопределенный срок. А ведь он так замечательно все подготовил. Заранее наслаждался, представляя обескураженное выражение лица ее любовника, когда тот примется носиться по городу в поисках этой дряни. И когда, наконец-таки, найдет ее… О-о-о, этот миг он неоднократно прокручивал в своих фантазиях. Жаль, очень жаль, что произойдет все нескоро.

Творилось нечто странное, и ему следовало для начала разобраться. Понять, что случилось, и только потом приступить к осуществлению своего замысла. Задержка злила, но он понял, немного поразмыслив, что она все-таки даже к лучшему. Он устроит для них всех нечто незабываемое, а для воплощения столь грандиозной задумки потребуется время. Ну и ладно, времени у него образовалось предостаточно. И к первому этапу он сможет приступить уже скоро. Буквально через несколько дней.

Приятная мысль о предстоящем деле вызвала знакомое томление и тяжесть в паху. Закусив губу, он просунул руку под одеяло. Однажды мать застала его за подобным занятием, и он навсегда уяснил, что так поступают только грязные мальчики, из которых вырастают законченные мерзавцы. Такие, как его отец. Редко, очень редко с тех пор возникала у него подобная потребность. Поначалу он пытался ей противиться, но потом понял: надо не корить себя, а уничтожать причину. Гадких шлюх, вызывающих в мужчинах низменные чувства. Он не виноват, что дряни соблазняют его, вводят в искушение. Особенно… особенно…

— Николь, — выкрикнул он и обессилено откинулся на подушку.

Ничего, за это она тоже заплатит. Он подождет. В конце концов, терпения ему не занимать.

Очень хотелось струсить, запереться в спальне и не выходить, пока Агнесс не выставит незваного гостя. Отговорило меня от такого поведения одно простое соображение. Насколько я успела узнать Логана, его не так-то просто выгнать откуда бы то ни было. Его невыносимая светлость обладал упрямством, позаимствованным, должно быть, не менее чем у сотни ослов. Скорее уж он выбьет дверь в мою спальню, чем покинет дом, не добившись встречи. Да и от предательницы Агнесс помощи, признаться, в этом случае я не ожидала. Она ведь спит и видит, как бы выдать меня замуж. Горько усмехнувшись, я подошла к зеркалу. Нет, милая старушка, герцог вовсе не стремится взять в жены твою малышку Ники. Знай ты правду — не посмотрела бы на титул, кинулась бы на него в попытке выцарапать глаза и оказалась за решеткой за нападение на Очень Важную Особу.

Так, что мы имеем? Лицо бледное, глаза покраснели, волосы растрепались и сбились в колтуны. Ну, последнее можно исправить, а вот времени даже на компрессы из ромашки не осталось. Придется Логану любоваться заплаканной любовницей. "Бывшей любовницей", — поправила я себя, без особой, впрочем, уверенности. За проведенное вместе время я успела привязаться к нему, да и — здесь щеки вспыхнули обжигающим румянцем — привыкнуть к получаемому в постели (и вне ее) наслаждению не хуже, чем несчастные, впавшие в зависимость от наркотика. Вот и сейчас от одних только воспоминаний по телу разлилась горячая волна, колени ослабли, а в низу живота скрутилась тугая спираль.

Щеткой я орудовала ожесточенно, выдирая волосы. Пыталась вместе с болью пробудить недавнюю злость — и мне это удалось. Во всяком случае, в гостиную я вошла, преисполненная решимости выставить Логана из дома как можно скорее. Но стоило увидеть встревоженное выражение его лица, полный нежности взгляд, как столь старательно вызываемая озлобленность начала таять быстрее, чем мороженное в жаркий летний полдень.

— Как ты, Ники?

— Жива, как видишь.

Уголок его рта подозрительно дернулся, будто Логан с трудом сдержал усмешку.

— Колючка.

Это было сказано столь ласковым тоном, что глаза опять защипало, и мне пришлось напомнить себе, что его подлая светлость — тот еще притворщик.

— Зачем пришел?

— Поговорить.

Ну да, какой вопрос — такой ответ.

— Будешь уверять меня в том, что я сама все придумала? Что влюбился с первого взгляда? — язвительно спросила я.

— Нет, не буду.

Что же, по крайней мере честно. Хотя больно, ох, как больно. Внутри все скрутило судорогой, меня ломало и выворачивало наизнанку, но я только распрямила плечи и вскинула подбородок.

— Уходи.

— Нет.

Он подошел ко мне, взял за руку.

— Ники, ты ведь не слезливая девица, а офицер Управления. Ты и сама должна прекрасно понимать, что есть вещи, которые приходится делать, хотя и не хочется.

— Понимаю, — горько отозвалась я. — Например, спать с женщиной, к которой ты равнодушен. Наверное, осознание того, что таким образом отдаешь долг королевству, возбуждает не хуже чудо-порошков из борделей, да? А то, что в результате эта женщина окажется сломанной, униженной, растоптанной — это же такая ерунда, правда?