Тайна Солнечной принцессы-1 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 46

— Вы ничего не брали с места преступления?

— Что вы имеете в виду? — спросила я в ответ и посмотрела на Эвена.

— Бумаги, документы, принадлежащие убитому?

За меня ответил Эвен, и сам того не зная, спас от обмана, который Леда, если бы и не почувствовала, то камни, определяющие ложь, непременно бы об этом оповестили. А так, я вроде и не причем.

После было много вопросов о моем даре, о том, как я его использую, меня даже попросили продемонстрировать, но Эвен опять вмешался, и спутал неведомые планы уже не Леды, но Авенора.

         В конце концов, допрос был закончен, и меня отпустили, точнее вывели в коридор и строго настрого приказали его не покидать.

Я и не собиралась. К тому же само место, где проходила беседа, не располагало к счастливой прогулке. И вроде все в этом коридорчике было беленько, чистенько: стены, двери, потолок, я словно в лекарской очутилась. Только если в лекарской веет теплом, то здесь смертельным холодом и страхом. Жуткое сочетание. У меня реально начинали шевелиться волосы. И вроде обычный коридор, а все вокруг фонит отчаянием. Ох, скорее бы уже отсюда свалить.

Чтобы не стоять на месте, я решила пересчитать плитки на полу, хоть какое-то занятие, а то время так медленно тянулось, что думала, сдохну от скуки. Когда дошла до конца коридора, заметила, что в этом самом конце есть окна. Не долго думая, решила заглянуть в одно из них и увидела то, что больше никогда бы не хотела видеть. Никогда!

* * *

         Комната за окном была белой, как мел, посредине стоял стул, на нем сидел дэйв в белой одежде, бледный, почти сливающийся со стенами. Он был привязан к стулу и дрожал всем телом, как какое-то желе. Вы видели когда-нибудь, чтобы волосы седели в один миг? Я тоже не видела… до этого момента.

Он сидел там, дрожал, и его черные волосы постепенно седели, словно кто-то проводил по ним кисточкой с белой краской. И так прядь за прядью. Жуткое, непередаваемо жуткое зрелище. А потом он завыл, я не слышала этого воя, но отчего-то знала, словно стояла там, в белой комнате, а не снаружи.

         С ним был кто-то еще, тот, кого дэйв не просто боялся, от которого сходил с ума от ужаса. Он приблизился, достаточно, чтобы я увидела его, увидела полукровку, большого, сильного, опасного. Он не смотрел на меня, он неотрывно смотрел на него, а тот дрожал, вжимаясь в стул все больше и больше, и я сжималась, даже не представляя, что такое в полукровке могло так сильно запугать взрослого мужчину-дэйва.

         Не знаю, когда, как и почему это случилось, но полукровка перестал гипнотизировать взглядом дэйва, а потом резко обернулся и посмотрел прямо на меня. Если бы я в тот момент была в комнате, то свалилась бы в обморок, а так побелела только. У этого жуткого типа вместо глаз были провалы, черные и страшные, словно сама смерть смотрела прямо на меня.

Я отпрянула от двери и бросилась бежать, ничуть не заботясь, как при этом могла выглядеть. Остановилась только тогда, когда добежала до стены, надеясь, что та страшная дверь никогда не откроется.

И где же Эвена носит? У меня сейчас сердце взорвется, так сильно и тревожно оно бьется, и руки дрожат, и пот градом по спине катится, и я чувствую себя отвратительно маленькой, беззащитной, не способной ни на что, только стоять и дрожать, стоять и дрожать.

— Хватит! — сказала я сама себе. — Хватит, Клем!

Вспомни, чему тебя учили. Ты же не девица из пансиона, ты студентка Академии драконов, ты внучка самого Айгона Агеэра. Да он еще и не так на тебя смотрел? Куда этому жуткому типу с провалами вместо глаз до моего деда? Да тьфу! Он лишь букашка, по сравнению с ним, а уж до взглядов повелителя ему и вовсе, как до драконьего хвоста. Так что я перестала изображать из себя трясущееся желе, по быстрому сплела защитную сеть и, когда дверь все же открылась, была уже во всеоружии.

         И все же, я ожидала совсем не того, что увидела. Тот, кто вышел из жуткой комнаты и сейчас медленно приближался ко мне, был обычным, никаких провалов глаз, никакой черноты, а только чуть раскосые глаза насыщенного зеленого цвета, прямой нос, тонкие губы, сейчас сжатые в ниточку, красивые острые скулы и черные длинные волосы, забранные в хвост. Высокий, широкоплечий, идеально сложенный, он мог бы понравиться любой девушке, даже мне, потому что сейчас он именно этого и хотел, но мне показалось, что именно это и есть маска, а там, в той комнате, он был настоящим. И именно это-то меня и отрезвляло, а еще то, как странно он на меня смотрел: настороженно, даже я бы сказала, осторожно, словно это не я, а он меня боялся. И мы оба молчали, просто смотрели друг на друга и молчали. Я не знала, что сказать (ну, не «привет» же), а он… понятия не имела, почему молчал он.

— Вы заблудились? — наконец спросил он, тихо, почти нежно, и опять создалось впечатление, словно хотел понравиться, не хотел пугать.

Поздно, дорогой, я уже испугана дальше некуда. И милая улыбка меня не проведет. Да уж, представившееся в той комнате зрелище я вряд ли когда-нибудь забуду.

— Э… нет. Я жду кое-кого.

— Здесь? — решил уточнить жуткий тип.

— Ага.

Тот замолчал и снова уставился на меня своим странным взглядом, а я, недолго думая, попятилась назад к заветной дверке, ведущей в коридор с кабинкой. Жуткий тип мой маневр заметил и удивленно вскинул бровь.

— Э… мне идти надо, — выдала я и улыбнулась, изображая из себя полную идиотку. «Монстр» удивляться перестал, нахмурился.

— Вы вроде кого-то ждали.

— Ага, — кивнула я, — но он чего-то не идет. Я там подожду.

Ох, да где же эта ручка? Я все щупаю и щупаю, но на привычном месте ее не оказалось. Решила рискнуть и развернуться, проверить, там ли щупаю, и удивленно уставилась на дверь. В ней не было никакой ручки. Ни ручки, ни панельки, ни магического знака. Ой, мама! Кажись, я попала.

— Не открывается? — заботливо спросил «монстр» за спиной, очень уж близко за спиной. Но оборачиваться было страшно, вдруг жуткие глаза узрею, так что я двери и сказала:

— Ручки нет. Бракованная дверь. Или она у вас только снаружи открывается?

— Вообще-то, так и есть.

— А как же вы тогда выходите? — позабыв о своем страхе на мгновение, я развернулась.

— Мы… — проговорил жуткий полукровка и наклонился ко мне, а я снова вжалась в дверку, кто знает, может, они сквозь нее ходят, — перемещаемся. — закончил фразу он.

— А посетители? — решила уточнить я.

— А посетителей на этом уровне не бывает, — «обрадовали» в ответ.

Нет, он явно издевался, вон и зеленые глазищи ехидно сверкают, но это ладно, пусть, главное, чтобы они тьмой не отдавали.

И тут произошло то, чего мы с типом совсем не ожидали, дверка снаружи отворилась, я не удержалась и выпала кому-то на руки. Но лучше уж к этому кому-то, чем, меня этот с загребущими руками сцапает. Брр. Впрочем, рано я радовалась, потому что, когда глянула на своего неожиданного спасителя, реально начала икать. «Монстры расплодились». Их теперь двое.

— Ма… ик… ма… ик, ик.

Второй монстр похлопал глазами, и тьма начала уходить, заменяясь небесной синевой.

— Не, ну так меня еще никто не называл, — выдал синеглазый «монстр». Обиделся что ли?

— Про… ик… стите… ик… ик.

Эти двое переглянулись, но меня хоть поставили и, о радость, дверку не закрыли. Я к ней тапки и навострила, пока эти двое в гляделки играли. Телепаты что ли? И тут синеокий чуть подвинулся и загородил мне проход. Я даже вздохнула с досады. Драконье дерьмо! Ведь совсем чуть-чуть осталось. Какой-то шажок. Так нет. Стой теперь, изображай полную невменяемость. А может это… слезу пустить? Не, судя по их виду, понятие жалость им не знакомо.

— Юным, красивым полукровкам не стоит здесь находиться.

Я вздрогнула от немного тягучего голоса синеокого, в котором явно слышалась издевка, но не успела сказать что-то в ответ, как он примостил свою лапищу на моем плече и спросил: