Тайна Солнечной принцессы-1 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 48

— Все ахнут.     

— Нас ждет грандиозный скандал.

— Зато развлечемся.

— И утрем нос Паэль, — хищно улыбнулась Тея, я даже слегка заволновалась.

— Тей, ты это… с Паэль полегче. Знаешь же, что она может быть весьма и весьма опасной.

— Знаю, но и я не первый год варюсь во дворцовых интригах. Да и мачеху лишь по касательной заденет, и я очень сомневаюсь, что она в курсе, что за семейство опекает.

— Думаешь?

— Знаю. Какой бы безразличной и холодной ко мне она не была, но Паэль не занимать благородства. Таких мерзостей она никогда не потерпит. Это вам не платья падчерицы портить, это насилие несовершеннолетних, это разврат, грязь и мерзость.

— Ты же знаешь, Тей, высших всей этой гадостью не удивишь, — грустно заметила я. Во многих, приближенных к правящему, Домах и не такое творится. Что говорить, современные нравы далеки от идеальных. Здесь скорее можно удивить искренней любовью, чем чем-то подобным. Это реалии нашей илларской жизни.

— Этим нет, а от того, как мы все это представим, они будут в полном шоке.

— Ты забываешь Инара, — напомнила я, хотя и сама о нем слегка подзабыла.

И здесь есть два развития событий: либо он убьет Тею, либо меня за то, что не сказала раньше.

Впрочем, плюсы тоже просматриваются. Клану Флемора по любому не жить. Повелитель в гневе страшен, но еще страшнее его обостренное чувство справедливости. Если он к себе так строг, то, что уж говорить о других.

— Сам виноват, — ответила на мою реплику Тея. — Под его носом такие мерзости творятся, а он не замечает.

— Или не хочет замечать, — продолжила я и сама же испугалась собственных слов. А что, если он и правда все знает?

— Не думаю, что он бы такое спустил. Не даром Флеморы, кроме цербера Паэль, во дворец суются только по величайшим праздникам. Боятся, что Инар их прочитает.

Слова подруги меня немного успокоили. Даже представить не могу, что бы я почувствовала, если бы узнала, что он все знал и ничего не сделал. Наверное, мне было бы больно. Очень-очень больно.

— Ладно, давай закругляться. Тебе еще к вечеру с дедом готовиться. Когда там намечается грандиозная сходка?

— Сходка? Тей, где ты слов таких набралась?

— Знамо где, Альт просветил. Он у нас ходячая энциклопедия по странным и неприличным словечкам.

— И чему он нас только учит? — закатила глаза я, а Тей ответила:

— Жизни он нас учит, жизни.

Спорить даже желания не возникло.

* * *

         У порога моей комнаты, как и ожидалось, стоял зеленоглазый кайр — мой новый хранитель. Я скривилась, а Тея, наоборот, впечатлилась.

— Клем, а это кто?

— Это? Вместо Тина.

— Хранитель, значит, — кокетливо улыбнулась Тея. — А он симпатичный, даже очень. Зеленоглазенький, и смотрит так, что все внутри переворачивается.

Ага, это ты, подруженька, тьмы в его глазах еще не видала, а если бы увидала, сразу бы кокетничать расхотелось и глазки строить этому… этому… волку в овечьей шкуре.

Да-да, не нравится он мне. Не нравится, и все. И даже не спрашивайте, почему? Не отвечу. Это скорее на уровне инстинктов, а они меня редко подводят, и кричат об опасности даже сейчас, в месте, где мне в принципе ничего угрожать не может.

— А как вас зовут? — мило улыбнулась Тея этому… А он, как стоял истуканом у дверей, так и остался стоять, только глаза на нее скосил на мгновение, слава богам, не черные, и вернулся к разглядыванию меня. И опять этот взгляд… непонятный. Словно за ним скрывается буря, и если продолжишь вглядываться, она тебя затянет. Жуть, в общем.

— Ассан его зовут, — нервно выдала я, схватила подругу за руку и утащила в свои комнаты, с наслаждением захлопнув перед его носом дверь.

— Какая ты грубая, — пожурила меня Тея. — Как можно с таким красавцем так невежливо обращаться?

— Тей, где ты красавца видела? Он кайр, между прочим.

— Вот как? — удивилась принцесса, но удивлялась не долго. — Ну и что? Разве кайры не могут быть красавцами?

— Он не женихаться сюда поставлен, а охранять, вот пусть и охраняет. А с псами только извращенки романы крутят.

— Клееем, — невозмутимо протянула подруга и плюхнулась ко мне на кровать. — А ты в курсе, что у кайр идеальный слух, а ты дверкой так хлопнула, что она приоткрылась.

Я резко обернулась и глянула на, и правда, приоткрытую дверь. И этот у двери… ой, жуть, с тьмой в глазах. Душа моя снова сделала попытку ретироваться, но тут проснулся разум, который и поведал, что только самоубийца рискнет напасть на меня во дворце, да и если нападет, от него ни ножек, ни рожек, ни даже зелененьких глазок не останется, а значит, и бояться нечего. Нечего, я сказала! Так что я лишь равнодушно пожала плечами, демонстрируя, что мне глубоко плевать на чьи-то там обиды, и пошла к двери. Постаралась не седеть при этом жутком взгляде и брезгливо выдала:

— А еще говорят, что у кайр выдержка стальная. Врут, — и захлопнула дверь. 

Больше мы темы этого за дверью не касались. И вообще, чего он так рано приперся-то? До ужина два с лишним часа. Впрочем, если ему хочется изображать стражу, пусть изображает. Главное, чтобы перед глазами не маячил.

* * *

         На ужин с дедом я решила не наряжаться. И никакого платья точно. Обойдется. Но и замарашкой выглядеть не хотелось, поэтому я решилась на компромисс. Узкие брюки, высокие сапоги и туника из дорогущего эльфийского материала. Но оно того стоит. Смотрится не броско, но очень дорого.

         Все выдержано в черном, только туника мерцает фиолетовыми всполохами. Красотища. И к моему цвету волос подходит. В общем, дед не придерется. Странно, что Эвен еще не явился, обещал вроде меня проводить. А так, пришлось нам с «этим» идти вдвоем. Да и идти-то собственно, не пришлось. Проход открыли прямо из дворца до самых дедовых ворот. Видимо, некоторые перестраховываются. А я что, я ничего. Меньше с «этим» времени проведу, и то радость.

         Кахаар как всегда, появился из темноты, напугав бедную меня, заставив напрячься провожатого, и с привычным скрипучим недовольством вознамерился оставить охранника за дверями. Ага, не на того нарвался. Это вам не терпеливый Тин, это кайр, а их, как я недавно выяснила, даже Эвен побаивается.

Так что, пришлось Кахаару обломаться, он как тьму увидел в глазах моего провожатого, побелел, посерел, но, к его чести, в обморок не свалился, да и в себя пришел быстро. Видимо, с дедом наблатыкался (не мое словечко, очередной перл Альта). Все знают, что у Агеэра характер не сахар, не каждый выдержит, тем более столько лет.

— Проходите, — заискивающе прокряхтел главный слуга дома Агеэра, распахнув ворота, и пока мы шли по каменной дорожке к особняку, осторожно поглядывать на полукровку и недовльно на меня. Но я тоже воспитана характером деда, поэтому и на меня его взгляды не произвели никакого впечатления. А вот что произвело впечатление, так это преобразившийся до неузнаваемости дом.

Нет, я знала, конечно, что меня ждет семейный ужин, но не ожидала, что он выльется в полноценный светский прием, которые в последний раз здесь видели лет двадцать назад. И как интересно все было украшено, под цвет моей туники во все оттенки фиолетового. Портьеры, скатерти, даже канделябры, а свечи в них окрашивали стены в причудливый оттенок темного аганита. Красиво, и во всем присутствует стиль, идеальный вкус настоящего художника, а в нашем доме этим страдает только одна персона — тетя Изабелла — супруга Карла двоюродного племянника моего деда, единственная, кто не относился ко мне в этом семействе, как к изгою.

 И если мой родственник не отличался ни умом, ни силой, ни мужским обаянием, то в Изабелле всего хватало с лихвой. Она была высокой, с крупными, очень яркими чертами лица, большими нефритовыми глазами, пухлыми губами, чуть длинноватым, но совершенно не портящим ее носом, и такими же, как у меня, пшеничными волосами, которые она всегда перекрашивала в ярко-рыжий, становясь еще вызывающе прекрасней. Дед ее ненавидел именно за то, что она никогда не следовала его правилам и совершенно его не боялась, за то, что крутила мужем, как хотела, и он даже пикнуть против не смел, наоборот, преданно заглядывал в глаза.