Самый первый маг (СИ) - Силкина Елена Викторовна - Страница 12

И заснул.

2.

Наступило утро.

Амр проснулся и остро почувствовал, что хочет есть. Придётся потерпеть. Можно ещё поспать, тогда голод не будет ощущаться. В одиночку нельзя возвращаться к стае.

Амр снова пролез со дна расселины к отверстию, выглянул.

Утро тоже было красивым. Верхняя степь заполнилась водой, превратилась в голубое море. А может быть, там не вода, а трава такая голубая? Иначе как же по ней бежит солнце? Или оно всё-таки плывёт? Перепрыгивает?

Амр глубоко вдохнул свежий ветер, посмотрел сверху по сторонам. Вряд ли про него все забыли. Наверняка скоро придут братья и сестра, а может быть, даже Май и Руф. Или Ро не так скоро придёт, она же улизнула к Хефу. Хорошо ей там, должно быть. Снова прикрылась, понятно, чем они заняты.

Большой кот чувствовал себя отдохнувшим и полным сил, несмотря на голод. Он осторожно потянулся, цепляя плечами и боками неровные стены.

Всё-таки надо заняться упражнениями. Самое подходящее место. На дереве в чаще могут помешать лесные. В пещерах помешают свои, сбегутся на вопли, решат, что у него тут есть веселящие травы. По равнине великаны бродят, и крыланы над ней летают.

Впрочем, тут тоже сбегутся, пещеры-то близко, склон горы и тропу наверх отлично видно.

Вот как раз молодые возвращаются с охоты, кто-то добычу тащит, а кто-то и ни с чем шагает, понурив голову.

Но если что-нибудь мурлыкать тихонько, они не услышат. Амр стал напевать себе под нос, ему было весело смотреть на всех сверху. Их видно, а его нет.

Из горного хода высунулась кошка, она высматривала своего кота. Мимо неё прополз котёнок, она его не заметила, он сорвался с уступа и покатился вниз. Амр вздрогнул. Он никак не успел бы помешать. Это был тот самый малыш, что постоянно полз наружу, а мать за ним не следила. Упустила его и сейчас.

Маленький пуховый клубочек кувыркался по крутой тропе, пищал от ужаса. Мать неподвижно смотрела сверху. Пока что вреда котёнку не было, он слишком лёгкий и мягонький, чтобы серьёзно ушибиться, но внизу торчали острые камни и тропа заканчивалась.

К счастью, навстречу карабкался молодой кот, тащил тушу бычка. Котёнок свалился коту на голову, тем самым замедлил полёт кувырком, перемазался в крови и шлёпнулся внизу, вполне живой. Кот бросил тушу, спрыгнул с уступа, схватил котёнка зубами за шкирку и быстро полез наверх. Те, кто плетётся следом без добычи, всяко помогут затащить наверх мясо, а котёнок важнее.

Амр облегчённо вздохнул.

Мать с возвращённым ей ребёнком скрылась в глубине коридора, кот вернулся за тушей, доволок её до проёма, там ему помогли, и все тоже скрылись вместе с добычей.

Из пещеры вылетела молодая кошка, так поспешно, что не удержалась на ногах и соскользнула вниз на пузе, оставляя на выступах клочки шерсти. Следом за ней, страстно курлыкая, поскакал котик-подросток, длинноногий, длиннохвостый, худенький, похожий на Хуша. Он неловко прыгал по тропе, то и дело оступаясь.

Кошка замерла у подножия скалы, прижалась к земле, зашипела на преследователя. Котика это не обескуражило. Он насмотрелся на старших, и ему не терпелось попробовать приятное занятие, при котором так увлекательно и радостно орали взрослые. У подростка была постоянная любовь, вот эта кошка постарше. На других шерстяных красавиц он и смотреть не хотел.

Кошка сорвалась с места, понеслась вокруг скалы, длинноногий котик догнал её, ухватил зубами за загривок. Кошка на самом деле вовсе не была против. Она перестала убегать, не пыталась вырваться, охотно припала к земле. Но… Котик немного не дорос для этой кошки, она была крупнее, длиннее, и… У него ничего не вышло, не достал бёдрами куда надо. Кошка ёрзала-ёрзала, в конце концов, разочарованно завопила, вывернулась. И оба убежали.

Амр зафыркал у себя на скале. А затем снова запел тихонько, без особой цели, просто так, от хорошего настроения.

Из пещеры вылез и начал спускаться вниз старый Хум. Он не кряхтел и не охал, но было заметно, что каждое движение даётся ему с усилием. Он добрался до подножия, побрёл вокруг горы в поисках трав.

Из лесу показался молодой кот, он тащил в зубах большую ветку, оторванную от куста с пьяными листьями. Кот всё время оглядывался, поэтому не заметил Хума, наскочил на него, шарахнулся и побежал прятаться со своей добычей, но не тут-то было. Хум догнал его, легко отобрал ветку, прикрикнул.

— Дай сюда эту дрянь, не нужна она тебе, ты и без того дурной! Опять нажуёшься, будешь песни орать, котятам спать не давать! Чтоб больше я тебя с этой пакостью не видел!

Старый Хум когда-то был могучим охотником и всё ещё оставался силён. Молодой кот, у которого отобрали хмельную радость, не решился возражать.

Старик унёс ветку и выбросил в глубокую трещину, чтобы её нельзя было достать обратно.

Пристыжённый молодой кот забрался в пещеры, Хум скрылся в зарослях у подножия скалы.

Амр снова запел у себя в расселине.

Он пел и смотрел на всё сверху.

Из леса друг за другом выбегали коты и кошки его стаи, несли домой добычу. Он смотрел на них, пел и ощущал, как что-то меняется в мире вокруг. Амр вдруг осознал, что любит их всех, не только братьев, сестру и друга. Они все стали близки ему, как никогда. От него к ним и обратно протянулись незримые тёплые ленты.

В груди стало горячо и тесно, лес и скалы затуманились, из глаз потекли слёзы.

Коты тоже что-то почувствовали, они на ходу поглядывали на ту скалу, не зная, что он сидит там наверху.

Нити тянулись и в будущее. Те особые связи, что до сего момента охватывали только его семью, раскинулись на всю стаю.

Что-то менялось и в нём самом.

Обычно предвидели только для себя. Иногда для самых близких, с кем была особая связь, кого любили. Предвидели за несколько маленьких прыжков солнца. Примерно за столько, сколько пальцев на трёх или четырёх лапах. Не больше.

Никто и никогда не пытался изменить будущее. Чему быть, того не миновать. Те, кто предчувствовал свою смерть, просто уходили в одиночку подальше и прятались. Это стало обычаем.

Амр теперь видел за многих других. Он разглядел, что в скором будущем некоторые нити оборвутся, и ему стало больно. Он ощутил горячее желание сделать так, чтобы нити продолжались и продолжались, почувствовал в себе силу для этого. И, кажется, он первый такой.

Да, он был первым, кто ощутил связь сразу со всеми, настолько сильно, что захотел исправлять судьбу тех, кому грозила гибель. Он был первым, кто, в отличие от других, понял, что с судьбой можно и нужно что-то делать, предусматривать, изменять в свою пользу. Ведь коты, кошки и котята его стаи, все разом, стали особенно близкими и дорогими для него. Все до единого, не только его семья.

Амр сидел на скале, щурился на дневной свет в неровном проёме, ощущал в себе особую силу.

И пел.

3.

Дневной свет померк, громче засвистел ветер, неровную дыру заслонили струи воды, над скалой загрохотало. Снаружи налетела гроза с ливнем.

Спускаться стало опасно, с мокрого бока скалы можно соскользнуть, сломать спину или шею.

Над скалой бушевала стихия, а в расселине было тихо. Одиноко, правда. Но это ведь ненадолго? Вряд ли про него все забыли, даже близкие. Они скоро придут. Гроза кончится, придёт Ро, придут Фах, Вай и Хуш, может быть, ещё Май и Руф, бок скалы высохнет, тогда можно будет спуститься.

Амр тихонько пел, слушал грозу и ждал.

Внизу раздался визгливый мяв.

Амр вздрогнул, вскарабкался к выходу, выглянул. Вода сразу залила глаза, большой кот затряс головой, заморгал.

У подножия скалы прыгала мокрая Ро с мокрым куском мяса в зубах. Она принесла еду для Амра, но забраться наверх уже не могла.

— Не вздумай сюда лезть, сорвёшься! — на всякий случай крикнул он.

— А ты разве есть не хочешь? — неразборчиво из-за куска в зубах спросила сестра.

— Нет! Я тут сплю и тогда есть не хочу! Ешь сама!

— А когда не спишь?

— Тогда думаю, мечтаю. И всё равно есть не хочу. Отдыхаю я, не беспокойся. А ещё пою.