Ад (СИ) - Коуст Дора - Страница 52

– Плохой день? – свободно вопросила она у Пракира, который заказывал неизвестную по счету добавку у хозяина таверны.

– Отвратительное столетие.

– Знаешь, были века и похуже. Я родилась в тысяча двести двадцать восьмом году от сотворения первого мира и могу утверждать это точно. Мне уже более тридцати веков.

– Эх, как жалко, что ты не бутылка вина. От глотка такого пойла наверняка можно было бы забыться.

– Да ты и так пьян по самые уши! – воскликнула Судьба.

– Трезвость угнетает, заставляя копаться в той каше, что варится в моей голове. Я не хочу думать. Совсем.

– Не вешай нос, сын мой. У тебя все еще будет! Я устрою…

– Дай угадаю: тебе тоже понравилось то, как я изменился, верно? Новый игрок на твоем нескончаемом ковре? Хочешь сделать очередной пешкой? – посмотрел на женщину в упор, оценивая хищную улыбку.

– Ты тоже сначала читаешь в романах эпилог?

– Это не мой конец истории. Найди себе кого-нибудь другого.

– Ты же решил уехать. Почему ты сидишь здесь? Оставь девчонку. Она – истинная пара твоего друга. Ты пытаешься нарушить законы Вселенной. – Улыбка сошла с ее лица, сменяясь холодным спокойствием.

– Никто не имеет права указывать мне, как жить! Никто не может выбрать за меня, кого любить! Она здесь, понимаешь? – со злостью ударил по груди. – Ты не заставишь меня забыть ее, а Вселенная тем более!

– Не горячись.

– Сама прекрасно знаешь, что я уже все решил, – голос стих, становясь безжизненным.

– Куда отправишься? – помешивала магией вино в кружке, словно и не было вспышки гнева.

– Может, в Верогию… Навещу старых друзей.

– У тебя нет друзей в Верогии, Пракир.

– Ты права, у меня есть только Грон. Может, выкрасть его да отправиться с ним в Наидию, к родителям?

– Не язви, сын мой. Могу и Тень отобрать.

– Да пожалуйста. И стихии захвати. Всегда мечтал стать простым человеком.

– Настолько любишь?

– А ты не видишь?

– Она связана с ним. – Уходила, не прощаясь.

Ни к чему. Он ее не слышал. Не хотел. Упертый мальчишка. Но нити Судьбы не разрушить никому. Лишь обожжется в очередной раз.

– Тогда я просто убью его, потому что кто-то должен принять это решение…

– Он ушел насовсем? – Не знаю, Петра. Не знаю. Мне он ничего не сказал.

Шли по коридору, собираясь поискать новые тайные ходы. После окончания войны время занять было нечем.

– Тирен, разве он может так просто бросить Академию Тьмы? Ведь ей нужен Директор.

– Ты просто не знаешь, насколько у нас развита дисциплина. Даже если Пракир пропадет на годы, все будут продолжать работать, выкладываясь на сто процентов. А знаешь почему? Потому что знают, что он в любой момент может вернуться, и тогда не поздоровится никому.

– Он такой тиран?

– Нет. Но все думают именно так. Стой, мы пришли. – Сверяясь со старой картой, которую нашел в архиве Лордов Тьмы, Тирен подошел к статуе, изображающей Всевышнего.

– И где здесь вход?

– Подожди. – Изрядно излапав статую, паренек наконец нашел то, что искал.

Нажав на едва заметное углубление в спине скульптуры, дернулся, услышав скрип стены.

– Трусишка, – посмеялась Петра, заталкивая приятеля в пыльные лабиринты. – Ты хоть знаешь, куда ведет этот ход?

– Нет, конечно, – ответил, закрывая створку.

Светлячки поднялись над головами и пролетели чуть вперед, освещая дорогу.

– Пошли! Вдруг там все-таки ход к сокровищнице!

Шли недолго, неизменно спотыкаясь о массивные балки. Увидев крысу, Петра от неожиданности шарахнула по ней Тьмой.

– Ну у тебя и рефлексы. К тебе опасно подходить!

– То-то же! Бойся, несчастный! – театрально подняла руку вверх, зацепив сетку паутины. – Апчхи!

– Пойдем, воительница… Небось еще не всех пауков распугала.

– Тихо! Ты слышишь?

Приблизившись вплотную к стене, под слоем пыли нашли поднимающийся затвор. За ним прятались две небольшие дырки – очевидно, под глаза. Молчаливо заглянув, быстро сообразили, что смотрят на покои Императора.

– Один ты у меня остался. Мой сынок, моя отрада… – Император сидел на высоком стуле, а в ногах у него на подушках расположился Винтер.

Этого мерзавца Петра узнала бы даже в темноте. Мужчина гладил парня по голове, но взгляд его плутал по картине за окном.

– Да, отец. Я никогда вас не брошу. Никогда, – говорил он яро, но при этом как-то мягко.

Даже голос его не узнавала. Казалось, что видела покладистого сына, который жил только для того, чтобы приносить радость отцу.

– Почему этот змей здесь? Когда Грон выпустил его? – прошипела, невероятно злясь.

– Да на следующий же день и отпустил. Этот гад о тебе вообще ничего не помнит – Пракир перестарался, а на суде всегда читают прошлое, чтобы вынести верное решение. Все-таки смертная казнь за похищение – это не в камере посидеть.

– И в чем проблема? У нас ведь есть свидетели!

– Хочешь Пракира подвести под плаху? Ну, нет. В этом я с Гроном солидарен. Не стоит один мерзавец того, чтобы приговорить к смерти моего брата.

– Я не подумала об этом. Извини.

– Молчи! Что он говорит?

– Я решил, Винтер. – Император поднялся и прошел к столику, накрытому для легкого перекуса. – Я передам престол тебе. Эти щенки не увидят от меня ничего! Только ты, мой мальчик, будешь править Киролией! Сегодня я объявлю об этом всем!

– Как на то будет ваша воля, отец, – едва слышно, словно ему и неинтересно это, проговорил эль Абон.

Но и Петре, и Тирену было отчетливо видно, как зажглись в предвкушении глаза у этого змееныша. Его искореженное гримасой алчности лицо Император не видел, а может, и не желал видеть. Переглянувшись, ребята рванули в обратный путь, даже не представляя, что будут делать.

– Нужно сообщить Грону! – говорила, задыхаясь, даже не замечая налипшей на одежду паутины.

– Нет. Он не успеет ничего предпринять! Всего десять минут до вечернего бала! Нужно что-то другое!

– Но что?

– Думай, Петра! Думай! В твою голову всегда приходят невразумительно гениальные идеи!

– Его комната? Может быть, нам удастся найти там какой-либо компромат?

– Мы туда просто не попадем!

– Откуда тебе знать? Ты что, уже пытался? И без меня?

– Не кричи! В коридоре может кто-то стоять! – добрались до створки, шаря на стене в поисках рычага.

– Тогда комната его матери. Других идей у меня нет.

В покоях бывшей фаворитки Императора по его же указу не трогали ничего. Даже после пышных похорон, на которые вся знать обязана была явиться, он приходил сюда, подолгу находясь здесь в одиночестве. Грон не смог доказать отцу, что его бывшая фаворитка участвовала в сговоре с Инфицированными. Любовь слепа. А любовь, навеянная страшными чарами, еще и опасна.

Всего несколько минут разделяли Кирольскую Империю и адову бездну. Перекапывали комнату, заглядывая в самые дальние уголки, но ничего не находили. Отчаяние прорывалось сквозь маску невозмутимости. Руки не опускала. Каждый новый шкаф, каждая полка, каждый ящик. Кровать, ковры, картины. Пересмотрели абсолютно все.

– Петра, время!

– Подожди! Что-то должно быть! – расправив руки в стороны, выпустила клубы Тьмы.

Как не подумали об этом раньше, тратя драгоценные минуты! Черное облако затапливало все, проникая во все щели, заполняя пространство полностью. Ощущала каждый сантиметр, видела ее глазами, чувствовала холод стен и… пустоту!

– Вызывай Грона! Живо! – рассеяв Тьму, начала собирать сплетение.

То самое сплетение, которое имело взрывную силу. Даже как называется, не знала. Стихии по капле собирались в сферу, наливая ее коричневым цветом. Готова была выпустить как раз в тот момент, когда Грон появился в комнате.

– Вы что здесь делаете? Опять вместе? – воскликнул раздражённо, но дальнейшие слова поглотил звук взрыва.