Король решает не всё (СИ) - Марс Остин - Страница 15

Вера улыбнулась, вспоминая, как пыталась купить или хотя бы выяснить, продаётся ли где-нибудь вообще хоть какое-нибудь горючее. Все делали большие глаза и спрашивали: «А зачем вам?», она отвечала: «Для экспериментов». Её направляли в лавку алхимических реактивов или в аптеку, но ни туда, ни туда она не попала.

«Сходим в следующий раз.»

Она опять взялась за иероглифы, но мысль о танке всё не давала покоя. Взяв новый лист, Вероника вдохновенно замахнулась кисточкой и написала вверху «сорок тонн», поставила «равно», оставила место и добавила «телег». Задумалась. Почесала затылок и пожав плечами, дописала с новой строки: «одна телега — сто золотых». Отодвинула листок, рассматривая его, как инвестор какой-то сомнительный бизнес-план, потом махнула рукой и дописала ещё ниже: «сорок телег — четыре тысячи золотых», взяла в скобки и добавила умножение на коэффициент телеги.

«Что-то я сомневаюсь, что в телегу влезет тонна железных чушек.»

Опять проделав древний мозгопрочищающий ритуал с потиранием затылка, Вера постаралась припомнить хоть какую-нибудь виденную в жизни телегу. Припомнила. Решила, что тонна таки влезет, но не факт, что какая-нибудь лошадь утянет такую телегу и что телега в процессе не развалится.

«С другой стороны, а вдруг, это специальная телега, с осями из сурового чугуния и быками вместо лошадей? Тогда вполне возможно, что клепать танчики выйдет не так уж и дорого…

Но их ведь ещё и кормить чем-то надо.»

Она зарычала от досады и взялась за виски, ляпнув себя кисточкой по щеке. Поморщилась и вытерлась рукой, взяла новый лист, попыталась начерно набросать развертку корпуса танка, чтобы посчитать площадь брони, увлеклась так, что стала тихонько бормотать под нос, разговаривая с чертежом:

— Здесь у нас лобик, мощненький такой… на лобике пушечка, толстенькая, жирненькая… тут башенку в обе стороны развернём, крыша, люк и нормуль. А тут бока и задница, а гусельки с каточками посчитаем оптом…

Рядом кто-то деликатно прокашлялся.

Вера оторвалась от рисунка и сконфужено улыбнулась министру Шену, стоящему прямо перед столом и заинтересованно рассматривающему её художества. Он чуть поклонился и изобразил ироничный великодушный жест «продолжайте, не обращайте на меня внимания, я пришёл просто постоять, посмотреть…». Вероника выровнялась и сделала преувеличенно суровое лицо:

— Сколько железа в одной телеге?

— Смотря какая телега, — пожал плечами он.

— Такая, в которой возят железные чушки и которая подорожала до сотни золота, — ещё суровее потребовала Вера. Министр чуть нахмурился, отошёл от стола и обрисовал жестом прямоугольник пространства между собой и двумя стенами:

— Вот такая где-то, борта по пояс, загружают чуть ниже борта.

— Угу, — глубокомысленно протянула Вера, на глаз записывая размеры телеги. — А по весу?

— В чём измерять? — чуть улыбнулся он.

— В Верониках Зориных, — криво улыбнулась она, он на секунду поднял брови, потом понимающе кивнул и задумался, но почти сразу ответил:

— Человек тридцать, смотря как загружать.

— Ого, — она записала цифры, — кто таскает эти телеги?

— У нас — волы, на севере — северные кони или олени.

— Ясно. — Она быстро считала на пальцах и писала, вывела финальную сумму и невесело присвистнула, подперла пальцем висок и с умным видом заявила министру: — Не знаю, обрадует вас это или расстроит, но склепать правильный танчик из обычных чушек, по ценам для мелкооптовых закупщиков, без учёта начинки, а только тушку корпуса, чисто по металлу выйдет около шести с половиной тысяч золота. — Министр присвистнул точно как она, Вера кивнула: — Ага. Я могу позволить себе два дома в столице, но не наскребу даже на один танк.

Он перестал улыбаться и качнул головой:

— В масштабах страны это не деньги, Империя богата, даже сейчас. Цыньянцы могут себе позволить тратить на военные нужды гораздо больше.

— А горючка? — Вера опять опустила глаза в лист и написала «топливо», поставила знак вопроса. — Я не помню точные цифры, но где-то читала, что по пересечёнке, на крейсерской скорости, тяжелый танк сжирает столько топлива, сколько наберётся, если уставить его путь канистрами через каждые несколько метров. Этот, конечно, не тяжёлый, он потребляет скромнее, но тем не менее. Как у вас с нефтепродуктами? Король мне ни слова не сказал про нефть.

— Месторождения есть, — кивнул министр, — но их почти не разрабатывают, смысла нет.

— Пора начинать, — криво улыбнулась Вера. Министр неопределённо пожал плечами и отмахнулся:

— Посмотрим. Как ваш список, вы высчитали время?

— Да, где-то час после полуночи. А список обрастает пометками, но легче от них не становится. — Вера невесело опустила голову, откапывая из-под бумажек свой пестрый список, министр протянул за ним руку и Вера отдала, криво улыбаясь про себя.

«Как будто вы там что-то поймёте.»

— Что значит линия и точка?

— Восклицательный знак, обратить внимание.

— А изогнутая линия и точка?

— Знак вопроса, неуверенность.

— Угу. — Он придвинул себе кресло, положил листок на стол и внимательно посмотрел на Веру, кивая на список: — Вперёд, с самого начала и подробно.

«Ох твою же ж мать…»

— Все сорок человек? — со слабой надеждой вздохнула она, он бросил на неё взгляд, в котором ясно читалось: «лентяйка», Вера мысленно показала язык, министр чуть улыбнулся и сжалился:

— Ладно, давайте начнём с самых вероятных. Кто у нас под первым восклицательным знаком?

Он взял себе чистый лист и карандаш, Вероника бросила взгляд на лежащий вверх ногами список и сказала:

— Флай, моя бывшая одноклассница. Она часто не спит ночами и вполне может думать обо мне в половине второго. Она профессиональный фотограф, если попадёт сюда, то вряд ли чем-то поможет в военных делах. — Вера задумалась, вздохнула и криво улыбнулась, — и ещё она вегетарианка, так что не станет строить оружие даже под страхом смерти.

— Что значит "вегетарианка"? — министр что-то быстро писал, Вера ответила:

— Человек, который не ест мясо. У вас такого нет?

— Есть, — кивнул он, не отрываясь от записей, — но не в Карне. В Ридии есть храмы богов, запрещающих своим жрецам есть то, что когда-то было живым и что взято от живых существ — мясо, молоко, мёд, яйца и блюда, которые их содержат. — Он дописал и выпрямился с кривой улыбкой, — ужасно ортодоксальные жрецы. Тощие, бледные, вечно раздраженные и ищущие, на кого бы обрушить божьи кары.

Вера понимающе улыбнулась и качнула головой:

— Нет, у нас это, чаще всего, из-за нежелания человека убивать живое существо ради еды. Моя Флай помешана на всём маленьком и пушистеньком, вечно всех жалеет, тащит домой всякую доходяжную живность с улицы, лечит, находит хозяев. А они липнут к ней, как чувствуют.

— Ясно. Дальше. — Он дописал ещё пару строк, Вера посмотрела в список и невесело продолжила:

— Нэрди. Старый друг, очень умный мужик, — поморщилась и замолчала. Министр оторвался от записей и подозрительно поднял бровь, Вера тихо сказала, — очень умный. Может создать очень много проблем. Он электрик по первому образованию, физик по второму, а работает в исследовательском институте конструктором, можно сказать, молодой учёный. Если цыньянцы получили его, то готовьтесь к тому, что их танки лет через тридцать смогут выходить в космос.

«Дзынь».

Министр посмотрел на белый шарик, Вера тоже, криво улыбнулась и изогнула бровь:

— Часики не могут в сарказм?

— Это неточный прибор, — поморщился министр. — Дальше.

Дальше шёл гитарист виталиковой группы, Вероника решила объединить всех музыкантов и отделаться от них скопом.

— Вот этот, эти двое, этот и этот — все музыканты. Творческие люди, по большей части не способные даже гвоздь забить. Да и вряд ли кто-то из них носит с собой мой танк, я их отметила, просто потому что они могли обо мне думать.

— В вашем окружении так много музыкантов? — подозрительно поднял брови министр, — откуда, вы же вроде бы не связаны со сценой?