Король решает не всё (СИ) - Марс Остин - Страница 43

Двейн откровенно напрягся, по нему было видно, что к деликатным разговорам он не привык, ему это дается очень сложно.

— Ну… вы совсем недавно накормили весь лазарет из-за каприза Барта…

— Ясно, — улыбнулась Вера, — что ему приготовить?

«Двейн ничего не знает, черт, это может вылиться в очень неловкую ситуацию…»

— Господин ничего не просил, — тут же вскинулся парень, — он вообще против того, чтобы кто-либо пользовался вашей добротой и использовал вас как кухарку.

— Кто-либо, кроме него, — иронично прошептала Вера. Двейн прыснул, но тут же виновато прикусил губу и изобразил серьёзность, со значением понизил голос:

— Он будет недоволен, если узнает, что я вас просил.

Вера усмехнулась и понимающе кивнула:

— Хорошо, меня никто не просил, я силой заставила тебя передать посылку, от которой ты отбивался, но я победила. — Он благодарно улыбнулся, она вздохнула: — Так что именно я тебе силой впихнула? Борщ, салатик, мясо по-французски?

— О, боюсь, что нет, — печально поморщился парень, — у него половина лица не действует и челюсть зафиксирована, он даже говорить не может, так что максимум пюре, а лучше вообще бульон.

У неё резко закружилась голова от одной мысли о том, какие травмы надо получить для такого результата, как это было больно… Двейн вскочил и наклонился к ней, взял за плечо, встревожено заглядывая в лицо:

— Госпожа? Вы в порядке?

Она хотела кивнуть, но получился какой-то слабый нервный тик, перед глазами всё плыло, голова раскалывалась. Она попыталась сморгнуть пелену и услышала, как ресницы с хлюпаньем разбросали по белым кружевам капельки, быстро вытерла глаза, но Двейн заметил и зло хлопнул себя по лбу:

— Зачем я это сказал… Все совсем не так плохо, как выглядит, поверьте, с ним бывало и похуже.

«Как выглядит? Как бывало хуже? Господи, ну почему…»

Она прерывисто вдохнула и крепко зажмурилась, слёзы посыпались градом, Двейн схватился за голову:

— Черт! Всё нормально…

«Дзынь.»

— …опасность уже миновала, док контролирует его состояние, всё необходимое уже сделано, осталось только восстановление. Оно пошло бы быстрее, если бы господин позволил доку ввести себя в сон, но он не позволил. И лежит теперь в полном сознании, но без возможности встать с постели, потому что шея тоже травмирована. Успел задолбать весь лазарет, потому что спать не хочет, а работать ему док запрещает из-за сотрясения. Так он решил заняться всякими несерьёзными делами, которые раньше откладывал из-за несрочности, например, навести порядок в архиве, — Двейн с саркастичным всетерпением развел руками, — дистанционно, понятное дело. Вызвал работников архива и объясняется с ними жестами, жутко злится, что они не понимают, и требует переводчика. — Вера начала истерически смеяться сквозь слезы, Двейн обреченно кивнул, — это только начало. У него в планах ещё воспитательная беседа с поваром по поводу качества еды, разъяснительные беседы с Артуром по поводу вчерашней драки и с бухгалтером, которая принимала на эту драку ставки. — Вера согнулась, утыкаясь лицом в мятые кружева и вздрагивая от смеха и слез сразу. Двейн вздохнул и добавил: — А когда он узнает, что я тут вам наболтал, то возьмется и за меня.

— Так не говори ему, — шмыгнула носом Вера, вытирая лицо ночнушкой, выпрямилась и попыталась привести себя в порядок.

— Я не могу, — парень поморщился, — я обязан говорить ему правду и ничего не скрывать, это входит в вассальную клятву.

— Ух, как все серьёзно, — впечатлённо хмыкнула Вера, — ну скажи тогда, что рассказал мне о его причудах и я смеялась до слёз.

— Я разберусь, — вяло отмахнулся парень, — но мне в любом случае попадет за то, что я вам рассказал о его ранах, он специально напомнил, чтобы я молчал об этом.

— Вали все на меня, — криво усмехнулась Вера, — потому что я волшебным образом вызываю повышенную болтливость. Это, между прочим, цитата из господина министра, так что у него не будет аргументов.

— Я попробую, — чуть улыбнулся Двейн, — когда зайти за бульоном?

— Через пару часиков, — Вера задумалась и посмотрела на телефон, всё это время тихо играющий классику на столе. — Слушай, а можешь передать ему кое-что?

— Конечно, — кивнул Двейн, — что?

— Сейчас, минутку. — Она осторожно выползла из-под горы кружев, села за стол и взяла чистый лист, стала быстро набрасывать схематичные рисунки. Бросила короткий взгляд на заинтригованного Двейна и спросила: — Он один в палате?

— Нет, конечно, — фыркнул парень, — лазарет переполнен, с ним ещё три человека, — понизил голос и иронично пробурчал: — Лежат, бедняги, пытаются делать вид, что спят.

— Зачем? — чуть улыбнулась Вера, Двейн вздохнул:

— Чтобы не переводить посетителям его корявые жесты, у него ещё и с руками… проблемы.

Вера нахмурилась, закончила рисунок и пошла в спальню, откопала в сумке наушники и вернулась в гостиную. Взяла телефон, выключила музыку, быстро просмотрела галерею и махнула рукой — он уже видел всё, что можно и нельзя, так что какая разница. Опять села за стол и дорисовала к своей схематичной инструкции к телефону ещё картинку с наушниками и функциями кнопок. Сложила лист пополам, положила его на зарядный короб, сверху положила телефон и свернутые наушники. Последним сняла с шеи мыслеслов и улыбнулась всё больше округляющему глаза Двейну:

— Всё.

— Вы хотите отдать господину мыслеслов? — Она беззаботно кивнула, он поднял брови: — Зачем?

— Чтобы его понимали, — усмехнулась Вера, подбросила кулон на ладони и пожала плечами: — Эта штука даже свист переводит, с корявыми жестами уж точно должна справиться.

— А вы?

— А я обойдусь, — отмахнулась Вероника, — за пару дней ничего не случится, Барт ко мне не ходит, Эйнис мне все равно ничего хорошего не скажет, а с тобой мы и жестами объяснимся. Как станет ненужен, принесешь обратно, — она в последний раз сжала в руке кулон и положила рядом с наушниками, сделала приглашающий жест.

Двейн поднялся, впечатленно качнул головой и поклонился. Аккуратно взял со стола коробку двумя руками, даже не прикасаясь к остальным вещам, ещё раз склонил голову и ушел через портал. Вера грустно улыбнулась ему вслед и пошла готовить лучший в мире бульон.

Спустя полтора часа бульон был готов, Вера спрятала кастрюлю в холодильник и опять вернулась к своей ночнушке. Распорола центральный шов, отрезала развратные кружева, потом подумала и убрала треть объема необъятно широкого подола, а из отрезанных кусков выкроила пояс и воротник. Когда пришёл Двейн, она тихо напевала под нос, обрабатывая края и мечтая о блаженных временах, когда ей построят швейную машину и этот полутораметровый шов можно будет прострочить за две минуты.

— Госпожа, — Двейн поклонился и с радостной улыбкой протянул ей мыслеслов, Вера нахмурилась и тихо вздохнула:

— Отказался?

— Наоборот, — ещё шире улыбнулся парень, — сказал, что это гениально, и ругался, что сам до этого не додумался.

Вера улыбнулась:

— А чего тогда обратно принёс?

— Это не единственный мыслеслов в мире, — улыбнулся Двейн, сел в кресло напротив и качнул амулет на цепочке, — оказывается, у господина Шена тоже есть где-то свой, он распорядился, чтобы ему принесли, а этот сказал вернуть вам и передать его бесконечную благодарность. — Вера улыбнулась шире и опять уткнулась в шитье, парень иронично вздохнул: — А ещё вам просили передать благодарность парни из его палаты, его секретарь и доктор. — Вера пораженно подняла брови, Двейн развел руками: — Вы спасли от бурной деятельности господина Шена, на самом деле, весь лазарет, если не весь отдел. Что вы ему такое дали? Ну, та черная штука? — Двейн понизил голос и со смесью любопытства и недоумения сказал: — Вы бы видели его глаза, когда я ему это всё принёс. Он сразу вцепился в эту штуку, сунул в уши провода и с тех пор все время смеётся, — Вера округлила глаза и Двейн развел руками, с трудом пытаясь задавить смешок, — а учитывая, что у него рот не открывается, это выглядит довольно… э, жутковато, если честно.