Опасные планы (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 1

Я вздохнула и оторвала взгляд от висевшей в воздухе развертки — полупрозрачного экрана, сотканного из полей. По бледно-зеленому фону тянулись столбцы незнакомых мне слов, написанных вполне знакомой кириллицей. С русским переводом по соседству…

— Не желаете отдохнуть? — Предложил на чуть искаженном русском женский голос, доносившийся из ниоткуда. — Или начать показ зрительных образов с голосовым сопровождением, для закрепления произношения?

Я снова вздохнула и потерла слезившиеся глаза. Попросила:

— Можешь повторить свою первую фразу на галакте (общегалактический язык)?

— Вон леу релактерум? — Немедленно откликнулась Маша — а точнее, интеллект «Быстрой».

Потому что именно такое кодовое обозначение — Маша — я и выбрала для него (неё?) в конце концов. Имя подходило к женскому голосу, а ещё создавало некую иллюзию общения…

А главное, дома, в моем времени, у меня не осталось ни одной знакомой Маши. Я намерено выбрала имя, ничего не значившее в моем прошлом. Оставшемся там, на Земле, без малого тысячу лет назад.

Мать, отец, брат, дом, друзья. Город, мир, страна…

Я вздохнула уже в третий раз и попросила:

— С этого дня, Маша, все, что хочешь сказать, произноси сначала по-русски, а потом на галакте. Хотя бы первую фразу, если там будет слишком много слов.

— Принято. — Покладисто ответил интеллект.

Я опять потерла лицо ладонями, поднялась с койки. Развертка экрана тут же погасла.

— Пойду перекушу. Продолжим зубрежку, когда вернусь.

— Принято. — Опять заведено сказала Маша.

Шел второй день после ужина в короне звезды. И я, вдоволь пообщавшись с Машей, понемногу начала понимать, почему Скевос с такой готовностью подобрал на заснеженной планете незнакомую девушку. «Быстрая» напоминала комфортабельную, хорошо оборудованную тюрьму-одиночку, где в друзьях у тебя — лишь интеллект самого корабля.

С другой стороны — Скевос летал на этой тюрьме не первый год. И уже должен был привыкнуть…

От моей каюты до корабельной кухни было шагов десять, не больше. Я туда дошагала — и уже заканчивала выбирать среди упаковок со снедью, разложенных по ящикам с охлаждением и без, когда на кухне вдруг появился Скевос. Влетел в дверной проем стремительно и беззвучно — а я даже не расслышала его шаги, пока он топал по коридору. Вот что тапочки матерчатые с мужской поступью делают…

— Говорят, ты изучаешь одновременно и галакт, и историю Великого Исхода? — Скевос откинул одну из панелей, вделанных в стену, достал какую-то коробку.

— Пытаюсь. — Сдержанно ответила я, отступая к выходу.

Переводчик сверху забубнил.

— Останься. — Вдруг попросил-приказал Скевос, по-прежнему стоя ко мне спиной.

Я замерла на месте. Пробормотала:

— Слушаю и повинуюсь, о великий. Что ещё? Упасть тебе в ноги? Полизать пятки?

Скевос живо обернулся, сказал, присматриваясь ко мне с нехорошим интересом:

— Это было заманчивое предложение. Но лизать лучше не пятки…

— Скев. — Предупреждающе сказала я. — Давай жить дружно. Я глупо шучу, ты умно смеешься над моими глупыми шутками. Но не делаешь из них далеко идущих выводов.

— Сколько самокритики. — Насмешливо заметил Скевос. — Однако предложение было совсем не глупым, и в другое время я бы его вдумчиво исследовал. А пока просто запомню. Присядем?

Он махнул ладонью, с потолка спланировали три пластины, зависли над полом. Две на высоте стула, одна на высоте стола. Я села.

И вдруг осознала, что он не приказал, а предложил. Хотя отказаться я тоже не могла — по причине контракта о добровольном желании и согласии на все…

— Мой мозг на пределе. — Объявил Скевос, устраиваясь напротив меня с выбранными им коробочками. — Твой, я думаю, тоже. Поэтому я урвал минуту, чтобы просто поговорить. Хочешь спросить о чем-нибудь?

— Куда мы летим?

Он улыбнулся, немного вскинул брови.

— На Архелау. Забавный мир, где должен быть большой спрос на последние образцы вирусов группы Пафиус. Кроме того, есть ещё и политика. На Архелау хозяйничают сразу несколько правителей — и один из них, Гру Шиассен, недавно проиграл своему сопернику, став из действующего регул-врена сектора Ориндари уже бывшим регул-вреном. Регулярной армии, обработанной вирусом Ив, у него не осталось. Всю выбили… теперь он надеется только на людей из собственного клана и союзников, проигравших вместе с ним. Они пока что свободны, но им грозит смерть или принудительная обработка рабским вирусом. Поэтому Гру Шиассен вместе со сподвижниками готовы испробовать боевые челноки Орилона в деле. Я предложил большую скидку. Если он победит, многие миры задумаются о наших челноках. Хотя бы как о последнем шансе, когда все люди, обработанные вирусом, уже падут… ещё есть вопросы?

— Так ты не просто торгуешь? — Медленно сказала я. — Ты ещё и в политику лезешь?

Скевос глотнул из соломинки какого-то светлого винца.

— Деньги — это всегда политика, Наташа. Деньги снизу, красивые фразы об интересах миров наверху. Так что я не могу не лезть в политику, там самые большие барыши… Кстати, мне придется сделать пробный вылет, чтобы показать один из челноков в действии. Будет весело мне, но страшно мишеням. Хочешь отправиться вместе со мной? Извини, но это единственное развлечение, которое я могу тебе предложить. Увидеть Архелау ты не сможешь — твой вирус может создать проблемы.

Он сделал паузу, я тихо сказала:

— Понимаю…

Скевос одно мгновенье рассматривал меня с той стороны столешницы — и живо сказал:

— Челнок защищен от всего. Конечно, тяжело жить, не покидая корабля, и имея в собеседниках только меня…

Он словно бы извинялся, и я ощутила легкое неудобство. Да, Скевос воспользовался ситуацией, и именно так, как хотел. Но если бы не он, лежать бы мне сейчас замерзшим трупом где-нибудь на Алидануме, планете, куда я попала прямо с улицы своего города. Или быть там же рабыней…

— Я вспоминаю Ворисона. — Пробормотала я. — После этого жизнь на твоем корабле начинает казаться удивительно легкой.

Глаза Скевоса блеснули.

— Только жизнь на корабле? А про меня ни слова? Но да, Ворисон из тех типов, после которых девушки начинают смотреть на мир по-другому. Даже, я бы сказал, резко умнеют. Но хватит о нем. У тебя есть какие-нибудь просьбы? Вопросы?

Я помолчала, раздумывая. Было кое-что, в чем интеллект корабля мне отказал.

— Ты не мог бы открыть мне доступ к информации о вирусах?

Скевос вдруг заинтересовался тем, что лежало в коробке перед ним. Бросил в рот несколько ломтиков, пожевал. Запил вином.

И только после этого взглянул на меня снова.

— Базы данных по вирусам, вот как? Но для того, чтобы понять, о чем там идет речь, нужно знать очень многое. Разбираться в химии, микробиологии, бионике протоформ… причем на очень высоком уровне. Кроме того, зачем тебе все это? Ты вирусолог?

— Нет, конечно…

— Тогда базы данных тебе ни к чему. — Медленно сказал Скевос. — Но я понимаю, что у тебя к вирусам может быть прикладной интерес. Особенно к некоторым из них. Спрашивай, я отвечу.

Я облизнула вдруг пересохшие губы, отпила из кубика, где плескалось что-то кисло-сладкое, похожее на фруктовый сок.

— Расскажи о рабских вирусах. О вирусе Эреба, в частности.

Скевос вскинул одну бровь.

— Все рабские вирусы, Наташа — это настолько большая область вирусологии, что рассказывать о ней придется не один день. И даже не один месяц. Однако я могу пересказать в общих чертах то, что сообщил о вирусе Эреба мой меданализатор.

— Общие черты меня вполне устроят. — Поспешно сказала я.

— Основная часть вируса скопирована с вируса Лейвен. Старая орилонская разработка. Но в генокомплекс были введены и новые участки — взамен тех кусков генцепочки, которые наши вирусологи сконструировали так, чтобы они разрушались при клонировании в чужих лабораториях. По сути вирус незамысловат — он создает прямой мост между корой головного мозга и участком, отвечающим за слух. Получается подкрепленный кое-какими гормональными коктейлями диктат слухового центра над корой. А значит, и над всей личностью. Выработку нужных гормонов для коктейля стимулирует сам вирус…