Огонь в крови (СИ) - Огинская Купава - Страница 2

То, что одиночество мое нарушено, я заметила, в общем-то, совершенно случайно.

Просто в момент, когда по дракону, как раз низко летящему над водой, желая протаранить один из кораблей, был дан залп из нескольких пушек, рядом со мной кто-то выругался. Чем и отвлек от созерцания битвы.

Ненадолго, правда. Взгляд сам соскальзывал на дракона. Я не могла отвести от него глаз, напряженно следя за каждым движением и почти не дыша.

— Не повезло гарратам, — без всякого сожаления прогудели слева от меня. Бородатый библиотекарь, сложив руки на своем весьма выдающемся животе, равнодушно смотрел на обломки кораблей.

Дракон был безжалостен и жесток… и очень голоден.

Едва ли кто-то смог бы с уверенностью сказать, сколько именно вражеских солдат он сожрал, подозреваю, дракон и сам этого не знал.

Сражение длилось около получаса. Один дракон против всей флотилии Морского Беса, прозвище свое, между прочим, не за красивые глаза получившего. Правитель был неповторимым стратегом и не проиграл ни одной морской битвы за всю свою жизнь. Ни одной, кроме этой.

Ни один корабль не покинул место сражения. И даже вода горела, когда дракон закончил.

Потом был почетный круг над местом боя и полный ярости рев — не ликование победителя, скорее обещание смерти тому, кто бросил его в эту битву.

По-хорошему, королю сейчас стоило бы разбить кристалл, напитанный его кровью, разорвать связь с драконом, чтобы тот вновь погрузился в сон. И упал в море.

Нечестно и жестоко, но правильно и безопасно. Он же наш король, он должен думать о защите своих подданных…

Рев оборвался резко, как-то неправильно, и от этой неправильности больно сжалось сердце.

Кристалл был разбит.

Дракон замер, крылья больше не держали его, и он тяжело упал среди горящих обломков, подняв тучу брызг.

— Туда ему и дорога, — жестко постановил все тот же бородатый мужик. С трудом подавив неуместное желание расцарапать ему рожу, я промолчала.

Не знаю, чего именно я ждала, но, когда в месте, где упал дракон, вода вспенилась, вздыбилась, не желая выпускать на свободу то, что уже считала своим по праву, невольно отшатнулась. Не веря своим глазам и в то же время страстно желая, чтобы все это происходило на самом деле. Дракон был слишком невероятен, чтобы умереть так просто. Он не мог. И не умер.

Дракон вновь взлетел в небо, пусть тяжело, с трудом удерживая себя в воздухе, но взлетел…

— Он сюда летит? — пораженно спросил кто-то у меня за спиной тоненьким фальцетом. — Сюда же?!

— Что за глупости ты несешь? — осадил его более спокойный товарищ. — Короля, небось, ищет, чтобы поквитаться. Драконы, они ж звери мстительные, а этот еще и умирает. Да для него сейчас единственная цель — отомстить тому, кто его разбудил.

— Как же много вы, оказывается, про драконов знаете, — не сдержавшись, фыркнула я. Поворачиваться к знатоку не спешила, следила за драконом, потому что да, кажется, он и правда летел сюда.

— Уж побольше твоего, — с достоинством ответили мне, — в молодости я изучил всю имеющуюся в библиотеке информацию, касающуюся данного вида.

То есть легенды, мифы и сказания… Да уж, эксперт, мнению которого стоило доверять.

— Ох… — сдавленно прошептал фальцет. Дракон, миновав стену, где, вероятно, до сих пор находился король, уверенно летел к нам… ну, как уверенно? Периодически срываясь вниз и забирая то в одну, то в другую сторону. Он летел из последних сил.

— И правда, сюда летит, — вмиг растеряв всю свою солидность, прохрипел знаток драконов.

К дверям лифта, оттолкнув с дороги застывшего знатока, бородатый бросился первым, пока никто еще не успел осознать опасность и среагировать.

Лязгнула железная дверь, зажужжал механизм, заглушаемый ругательствами тех, кто оказался менее расторопным. Ждать никого бородатый не стал, спасаясь в одиночестве.

Другого способа покинуть площадку не было.

— Говорил я, не нужно лестницу заделывать. Так разве меня кто-нибудь слушал? Надобности в ней больше нет, смотри ж ты, — в сердцах пнул решетку шахты знаток драконов, сплюнув под ноги.

— Нас всех сожрут, — простонал фальцет.

— В тебе же одни кости, чем ты можешь привлечь дракона? — огрызнулся перепуганный толстячок, утирая рукавом белой мантии испарину со лба.

Я молчала, не в силах поверить в то, что все это происходит на самом деле. Так же не бывает. Да, есть маги, есть чудища вроде морских ведьм или горных вьернов… Или, вот, например, Полуночный Барон — вот уж кто редкостное чудовище. Но дракон… Их же не существует! Они же всего лишь герои легенд!

Хриплое дыхание, шорох крыльев и поднятый ими ветер ознаменовали приближение ожившей легенды.

Тень легла на площадку, а вслед за ней на нее рухнул и дракон. На мгновение показалось, что он истратил все силы и просто упал, но вместо обессиленного чешуйчатого тела в белый мрамор площадки ударил огненный шар.

Фальцет медленно сполз по стене, сбегая в спасительный обморок от сошедшей с ума реальности, пухляш, теряя сознание, просто шлепнулся на плиты, остальные, вжимаясь в нагретую солнцем гладь стены, со смирением готовились принять свою участь.

Со смирением, но не всегда достойно: кто-то плакал и звал маму.

Огонь схлынул, скользнул по мрамору и опал по стене, просочившись между толстыми прутьями ограждения, а перед нами вместо дракона, пошатываясь, стоял мужчина. И свет заходящего солнца горел на его медных волосах.

Послышалось еще два глухих удара: найти спасение в обмороке решили немолодой библиотекарь и какой-то парень из рабочего квартала.

Мужчина пошатнулся, глухо зарычал, очень так… проникновенно, пристально разглядывая побледневшие лица. Остановился на мне, до костей пробирая горящим взглядом рыжих глаз.

Качнулся вперед и почти в то же мгновение оказался рядом, врезался в меня, чуть не раскатав по стене. Показалось или нет, но я расслышала его сдавленный, тихий стон.

Мои неверные друзья по несчастью бросились в разные стороны, желая оказаться от нас как можно дальше. На месте осталась лишь распластанная по стене я да обморочные неудачники.

— Эххеверис, — прошипел мне в лицо этот ужас, обдавая горячим дыханием. Мертвый язык, которого я никогда не знала, язык драконов и древних богов.

Не моргая и почти не дыша, я с ужасом смотрела в его глаза, не имея никакого понятия, что ему от меня надо.

— Эххеверис! — нетерпеливо и требовательно.

— Н-не понимаю, — прошептала срывающимся голосом, чувствуя, как слабеют колени. Я же сейчас просто возьму и свалюсь ему под ноги. Я же…

Дракон глухо зарычал, ткнувшись лбом в стену над моей головой, прерывисто выдохнул и мучительно, по слогам, будто это давалось ему с огромным трудом, произнес:

— При…ми.

Не сразу до меня дошло, что произнес он это не на мертвом языке. Понятнее, правда, все равно не стало.

— Прими, — прохрипел он, нависая надо мной. Черные длинные когти, заменявшие ему обычные человеческие ногти, проскрежетали по мрамору стены, — прими!

— Ч-что? — мой едва слышный шепот прошелся волной дрожи по телу этого ужаса.

С трудом удерживая себя на грани обморока, я с поразительной ясностью видела голодные горящие глаза, тонкие рыжие чешуйки на скулах, обнаженные в оскале клыки.

Медные спутанные волосы, рассыпанные по плечам, и старомодный камзол из черной ткани, вышитой красной сверкающей нитью, остались где-то там, далеко, в том безопасном мгновении, когда дракон еще стоял у самого края площадки и нас разделяло не меньше двадцати шагов…

— Прими! — и что-то звериное прорвалось в его голосе.

— Да я не понимаю что! — не обморок, так истерика, решила я, крепко сжимая дрожащие руки. Меня всю потряхивало, внутри разрастался неприятный холод. Все это было слишком.

Он рухнул на колени, ненадолго вжавшись лбом в мою грудь, дрожа не меньше меня, но не от страха, от слабости. С трудом отстранился, требовательно заглядывая мне в глаза.

Всю его слабость я прочувствовала, когда горячая рука сжала мою кисть. Если бы я сопротивлялась, он едва ли смог бы положить мою ладонь себе на лоб, но я не сопротивлялась — страшно было даже дышать, не то что шевелиться.