Огонь в крови (СИ) - Огинская Купава - Страница 22

Потому, когда после очередной крайне пылкой тирады отморозок замолчал, а Абель раздраженно фыркнул, но не начал ответную отповедь, я негромко поинтересовалась:

— Чего он ждет? Время же…

— Не хочет идти под мое крыло, — так же негромко ответил ужас, — считает меня недостойным.

— И?

— И брать в хранители Раданэша не хочет. Тебя ему подавай.

— А так можно? Чтобы у одного хранителя несколько драконов?

— Можно, но мы так делать не будем.

— Это небезопасно?

— Безопасно, но я против такого…

— Но этот отмо… дракон вам очень нужен?

— Он из стаи ледяных, судя по силе, из правящих. Не хотелось бы терять такой экземпляр, — неохотно ответил ужас, недовольный тем, что его перебили.

— Понятно. Пустите, пожалуйста.

Абель отпустил, но как-то неохотно, настороженно глядя на меня:

— Что ты задумала?

— Одним драконом больше, одним меньше, какая разница, верно? А этот сейчас загнется, он уже едва стоит, — лицо Абеля удивленно вытянулось, он еще не верил в то, что я собиралась сделать, а я уже повернулась к отморозку и громко произнесла:

— Не знаю, как вас там, но я принимаю. Это…эххеверис…ммм, — рот мне зажали слишком поздно. Я уже сказала то, чего не должна была говорить, дальше дело осталось за ледяным драконом…

Казалось, передо мной он очутился уже на коленях, прижал мою руку ко лбу, и все. Кровь застыла в жилах от холода. Это длилось не дольше мига, но странный холодок навсегда поселился в моем сердце, соседствуя теперь с согревающим язычком пламени.

Обряд был завершен быстрее, чем я ожидала, быстрее, чем я помнила.

Тихий смешок ледяного и свирепое рычание Абеля раздались одновременно. В следующее мгновение я уже летела в снег, а ужас, позабыв о том, что совсем недавно говорил, собирался собственноручно прибить своего собрата.

— Абель! — приземлилась я мягко и тут же вскочила, не обращая внимания на забившийся в рукава снег и отмороженные пальцы. — Абель, прекрати!

Броситься к дерущимся драконам мне помешал Раданэш. Перехватил буквально в трех шагах от отморозка, лежавшего под обезумевшим от ярости ужасом, и оттащил меня подальше.

— Пустите! Вы что делаете?! — я и сама сейчас готова была рычать. Это же безумие какое-то, это же не я тут сумасшедшая, а они все!

— Не мешай, он сейчас и тебя пришибет не заметив, — прошипел король, воюя с моими локтями.

— Да я сама его пришибу, — воинственно квакнула в ответ, уверенная, что смогу. Я была злая и излишне самоуверенная. — Абель, прекрати немедленно!

Я почти не верила, что он меня услышит, но совсем не обрадовалась, когда, бросив недобитого отморозка, ужас вдруг оказался передо мной, жарко дыша в лицо.

— Прекратить? Да ты хоть понимаешь, что натворила?

Что примечательно, стоило только ему оказаться рядом, Раданэш тут же меня отпустил. И осталась я стоять под полубезумным взглядом полыхающих рыжим глаз совершенно одна. Вопреки ожиданию, страшно мне не стало. Кровь горела, я горела, и воздух горел вместе со мной, и лишь тонкая холодная иголочка, засевшая в сердце, не позволяла мне взорваться.

— А ты объясни! — побелевшее от злости лицо Абеля плавилось и дрожало. Казалось, у меня горят даже глаза. — Почему мне нельзя было этого делать? Чем ему не угодил король?!

Или они правда горели… потому что, поймав мой вгляд, Абель как-то успокоился, запал его угас, плечи обессиленно опустились, и он неохотно произнес:

— Потому что хранителями, как правило, становились женщины…

— В смысле? — наверное, впервые в жизни я чувствовала себя настолько уверенной и сильной, хотя совсем ничего не понимала и едва стояла на ногах. Стоило Абелю только успокоиться, как потух и огонь, сжигавший меня, оставив в память о себе быстро исчезающее тепло.

— Самки ледяных драконов не нуждались в хранителях, они не были агрессивны. Материнский инстинкт пробуждался еще до становления дракона, это их спасало.

Он чего-то не договаривал, это было прекрасно видно и по беспомощному взгляду, и по коротким, вымученным ответам.

— Абель, — я совершенно точно сошла с ума, ничем другим объяснить это было нельзя. Мы на материке, в Талом уделе, он — окровавленный после сражения, я — замерзшая, в нескольких шагах от нас — побитый, тоже окровавленный и очень упрямый дракон… И король, которого я недавно ударила… После такого оставаться нормальной было бы как-то неправильно. И, как самая настоящая сумасшедшая, я требовала от ужаса правды. — Я никогда не расспрашивала тебя о драконах, считала, что воспоминания о прошлом могут тебя расстроить, но сейчас я должна знать, что происходит.

— Наша кровь сильна, — неохотно и крайне туманно ответил он. — Даже в браке с человеческой женщиной рождались полноценные драконы.

— И что это значит? — осторожно поинтересовалась я, прекрасно понимая, что значило это что-то очень плохое. Для меня. Зря я, наверное, так необдуманно отморозка приняла, нужно было сначала все разузнать…

— Мы живородящие, Веда, с человеческими женщинами совместимы. И в восьми из десяти случаев ледяные драконы брали в жены своих хранительниц.

— И-и-и…

— Я не собираюсь делить тебя с этим последышем ледяных гор, — презрительный взгляд, брошенный через плечо на поверженного отморозка, был запредельно красноречив.

И мне сразу стало спокойно. Я не собиралась выходить замуж за дракона, я вообще как-то замуж не собиралась и не хотела находиться в группе риска, а значит, никакой глупости не совершила.

Напротив, я спасла себя от опасности в один прекрасный день стать мамой дракончика. Моя логика почему-то дала сбой и упрямо твердила, что один плюс один — это ноль.

Прекрасная новость номер раз: Верети отлеживался в лазарете, под присмотром специально отобранных Ганэшем врачей.

Прекрасная новость номер два: газ оказался всего лишь легким снотворным.

Прекрасная новость номер три: у жриц, а тем более у мудрых, в два раза больше преимуществ перед носителями искры и тем более перед простыми светлыми. И снотворное на нас не действует… к сожалению, так же, как и на адептов Рассах, одаренных ее силой.

Собственно, на этом хорошие новости закончились. Дальше пошли плохие.

Потому что схватить адептов так и не удалось. Вернее, карету-то догнать у стражи получилось, но к тому моменту мои похитители были уже мертвы. Сумасшедшие фанатики просто самоубились, когда поняли, что сбежать не выйдет. Это было совсем неправильно и очень жутко, но будто бы в порядке вещей для этого мира. И никого, кроме меня, эта новость не поразила. Вэйд был зол, Гарс раздражен, остальные слегка раздосадованы, офигевала от происходящего только я.

Даже Джаю не удивили последние новости. Ну убились лысые психи, и убились, с адептами и не такое бывает. Как выяснилось, все в этом их культе зависело от уровня фанатичности. Чем яростнее вера в Рассах, тем меньше ценность жизни. Включая их собственную.

Об этом я именно от Джаи и узнала, когда меня вернули-таки домой после неудачного похищения… три дня назад.

Собственно, с тех пор я проводила большую часть времени наверху, незаметно таская книги из библиотеки и пытаясь хоть что-нибудь понять. И единственным, кто изредка осмеливался меня отвлекать, была племяшка.

Даже ледей, при одной мысли о которых меня теперь невольно передергивало, надежно отвернули от этого дома скорбным заявлением: «Селине не до вас».

Не знаю, помогло бы это в других обстоятельствах, но когда девам дверь открыл сам хозяин дома и своим жутким, нервотрепательным голосом заявил о моей исключительной занятости… Шел уже четвертый день с их последнего появления на ступенях этого дома, а ледей все еще не было видно.

Вэйд их впечатлил.

— А что ты делаешь? — не найдя для себя развлечения интереснее, Джая решила уделить время мне.

Заглянула она ко мне перед самым обедом, как раз в то время, когда я, обложившись книгами, медитировала над разворотом с картой Излома.