Восхитительная ведьма (СИ) - Джейн Анна - Страница 61

Но уйти я не смогла — он не дал мне этого сделать. Олег схватил меня за руку — не больно, но твердо. Я остановилась.

Глава 7

— Ты права, — тихо сказал Олег. Тихо — не потому, что не мог повысить голос, а потому, что ярость приглушала его. — Мне не нужны проблемы с полицией. И я не хочу, чтобы об этом узнали на работе. Я нуждаюь в твоем алиби, Ведьмина. К тому же мне надоело повышенное внимание бабушки. Думаю, если она будет считать, что кто-то вроде тебя — моя девушка, то оставит меня в покое, — продолжал Олег, и мне стало еще обиднее. Что значит — «кто-то вроде тебя»?

— Следите за языком, Олег Владимирович, — огрызнулась я.

— Говорят, что в паре оба должны принимать друг друга такими, какие они есть, — отозвался он со злым весельем. — Со всеми достоинствами и недостатками. Так что привыкай. Кстати, если хочешь, можем условиться, как будем обращаться друг ко другу при посторонних? Что тебе больше нравится? Солнышко, кошечка, ягодка?

Сколько издевательства было в его словах! Словно он пытался сказать мне: «Ты хотела такого парня как я? Получай».

— Вам весело, Олег Владимирович? — сквозь зубы спросила я.

Он коротко рассмеялся.

— Весело. А ты рада, Таня? Твоя мечта почти сбылась. Теперь дело осталось за малым. Уговори меня.

От ярости я, кажется, забыла, как дышать. В эти минуты Олег злил меня так, что кровь начинала кипеть, и я чувствовала, как горят щеки. Раньше я выводила его на эмоции, но теперь, кажется, пришла его очередь.

— Уговорить? — как змея прошипела я.

— Верно. — Олег улыбался, глядя в мое лицо.

— И как же?

Он вдруг потянул меня к себе, и я сама не поняла, как очутилась на его коленях, упираясь руками в грудь. Мне нужно было возмутиться, но я молчала, прислушиваясь к тому, что происходит со мной. Напряжение между нами росло.

— Уговори, — повторил Олег и провел пальцами по моей щеке. Мое сердце едва не взорвалось от двух совершенно противоположных чувств — ярости и болезненной нежности. Притяжение к нему было как проклятье. Я хотела поцеловать его и дать пощечину одновременно. Хотела сбежать и уложить на лопатки. Хотела заставить замолчать и повторять мое имя как молитву. И эти желания рвали меня на части.

Уговорить? Как я должна его уговаривать? И должна ли я вообще это делать? А может быть, я должна заставить его покориться себе?

Мои руки легли на его плечи, я медленно потянулась к его губам и заметила, как дернулся его кадык. Олег только с виду был так уверен в себе. Но он наверняка чувствует то же самое, что и я — я понимала это по лихорадочному блеску в его глазах, по прикосновениям, по жару его тела.

Наступила тишина — слышно было только наше чуть прерывистое дыхание. Он запустил пальцы в мои распущенные волосы, другой рукой обнимая за талию, а между нашими губами остались несколько жалких сантиметров. Я ждала, когда он закроет глаза — это бы был знак его поражения. Но он не делал этого, а смотрел на меня. Ярость столкнулась с нежностью. Обида — с притяжением. Желание сделать больно — с желанием подарить наслаждение.

Я потянулась к нему еще ближе, почти коснулась губами его губ и замерла. Напряжение достигло пика. Сердце стало хрустальным и звенело при каждом стуке, а пальцы, которыми я касалась Олега, будто бы были выкованными из стали.

Чем это закончится?

Поцелуем?

Да, наверное, в этот момент Олег думал, что я поцелую его. Что я слабее, чем он, не выдержу. Что я не смогу противиться этому проклятому притяжению. Но я этого не сделала. Собрав всю силу воли в кулак, я отстранилась и слезла с колен Олега. Он не хотел меня отпускать, и, кажется, сам не понял, как в первое мгновение прижал меня в себе, на давай уйти. А осознав это, разомкнул объятия.

На моем лице появилась победная улыбка — я увидела в его глазах дикую растерянность, которую тотчас сменилось любопытство. Я уверенно взяла его за запястье — абсолютно молча, без слов. И потянула за собой в спальню. Не сопротивляясь, Олег шел следом. Ему было любопытно, что я собираюсь делать. И я точно нравилась ему — если не как человек, то как женщина. Под своими пальцами я чувствовала его бешенный пульс.

Я раскусила его. С виду Олег и был спокойным, даже отстраненным человеком, создавал иллюзию полностью погруженного в свою работу преподавателя и казался бесчувственным роботом. Но внутри него, под кожей, бушевало огненное море, которое он так тщательно скрывал ото всех. А потому его привлекали девушки, которые не просто понимали это, но и могли бы поддерживать его внутренне пламя, все сильнее и сильнее разжигая его эмоциями. Да, Василина была красива и достаточно опытна, однако она не смогла сделать это, и Олег расстался с ней. А я могла делать это. Могла заставить его огненное море кипеть, сверкать и искриться.

Мы пришли в спальню, и я заставила Олега сесть на не заправленную кровать. Он подчинился, не сводя с меня глаз. Явно ждал, что я сделаю дальше. Я перекинула волосы на одну сторону, нагнулась к Олегу и оттолкнула его назад обеими ладонями. Он снова подчинился мне и упал спиной на постель. На его лице появилась ухмылка, но она тотчас пропала, когда я оказалась сверху — мои упирающиеся в постель обнаженные колени касались его бедер.

Одной рукой упираясь о кровать, я склонилась к Олегу — так, что волосы упали на его плечо, и положила ладонь на грудь.

Наши взгляды скрестились. Мой — насмешливый, и его — удивленный.

Я уложила его на обе лопатки, но ничего не собиралась делать. И Олег понял это.

— Уговорила, — сказал он. — Будешь притворятся моей девушкой.

Сердце застучало чаще — не он будет притворятся, а я? Что ж, надо отдать должное, Владыко умеет брать инициативу в свои руки — любит быть главным.

— Но играть будем по моим правилам, Ведьмина.

— И каким же? — изогнула я бровь.

Вместо ответа он неожиданно обнял меня, с легкостью прижал к себе и перевернулся. Я сама не поняла, как оказалась на спине, а Олег — надо мной. Он навис, разглядывая меня и улыбаясь так, будто задумал что-то. Такой близкий и далекий одновременно.

— Это еще что?.. — начала было я, но он закрыл мне рот поцелуем.

Глава 8

В первое мгновение мне хотелось оттолкнуть Олега, однако я сама не поняла, как стала отвечать на его поцелуй, делая это так жадно и неосторожно, будто в последний раз видела его. Я не управляла собой — поддалась острому желанию, которое не покидало меня с тех пор, как я решила показать Олегу его место. Я перестала контролировать себя и наслаждалась происходящим. Я просто сошла с ума.

Мои руки оказались на его плечах, и я чувствовала, как напряжены его мышцы. Мне нравилось это. Нравились его жесткие губы с легким привкусом кофе, нравились его настойчивые руки, нравилась легкая щетина на его лице и даже то, с какой легкостью он оказался сверху, нравилось до безумия. А понимание того, что у него от меня сносит крышу, добавляло драйва в этот странный поцелуй, который больше был похож на борьбу. Правда, короткую. Олег вдруг отстранился от меня, а я разочарованно выдохнула короткое ругательство.

— Наверное, я слишком тороплю события? — сказал он насмешливо. Он хотел дать мне возможность прекратить это, но была ли она мне нужна? Нет. Сейчас я хотела лишь одного. Этого несносного человека.

— Я не разрешала тебе останавливаться, — сердито прошипела я. Одна моя рука оказалась на его шее, заставляя склониться ко мне, другой я взяла его за подбородок, и поцеловала. Сама. И он не смог устоять передо мной.

Мы продолжили. Это действительно было какое-то сумасшествие. Наше, общее — одно на двоих. Мы целовались как одержимые, до легкой приятной боли в губах, до головокружения, до нехватки воздуха в легких. В этом поцелуе не было нежности, в нем царила болезненная страсть. Наш первый поцелуй был похож на стремительный полет, и я не знала, что ждет нас внизу — замерзшие скалы или мягкая трава, нагретая на солнце.

Я не помнила, как оказалось так, что я полулежала на подушке, а Олег, удерживая мои запястья над изголовьем кровати, оставлял на шее и ключицах влажные следы. Я кусала губы, потому что боялась — а вдруг скажу ему что-то теплое или позову по имени, как делала это мысленно и с таким отчаянием, словно от его ласк зависело мое счастье. И не помнила, как он оказался на моем месте, а я сидела на нем, упираясь коленями в одеяло, и, обхватив обеими руками за лицо, целовала с безграничным упоением, словно мы давным-давно были вместе.