Тайна Солнечной принцессы - 4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 70

— Похоже, занимаясь спасением других, ты несколько позабыла о себе, — мягко пожурил меня родитель. Очень правильно пожурил. Я опять сглупила, не учла случайностей, и вот что из этого вышло. Ужас вышел, вообще-то.

— Я видела их страхи, — призналась я.

— Понимаю. Прошлое Триаса довольно мрачно.

— Это не то слово, чтобы описать, что я видела.

— Если хочешь, расскажи. Станет легче.

— Не знаю, станет ли? Тот мальчик, это ведь был он? Триас? Что они с ним делали?

— Экспериментировали. Они искали способ забирать дар у полукровок и передавать его дэйвам.

— И нашли?

— Надеюсь, что нет. Но они покалечили много невинных душ.

— Там была женщина. В клетке. Совсем седая, и глаза безумные, синие. Она напевала что-то. Колыбельную. Мне кажется, это была она — Ровенна Элиран.

— Скорее всего, так и есть.

— Почему она сидела в клетке? Она ведь не была полукровкой.

— Возможно, это было наказание.

— За что?

— За то, что она не отдала им тебя. Единственный хороший поступок, что она совершила.

— Я была им нужна? Почему? — нет, я догадывалась, почему, и он все мои догадки подтвердил.

— Из-за моего проклятия. Помнишь, я рассказывал тебе о нем.

— О том, что ни одна женщина не могла от тебя родить.

— Я это знал, поэтому поил твою маму особым зельем, чтобы она никогда не забеременела. Оно действовало год, ровно настолько мы с твоей мамой расстались.

— Ты сказал, что ты умер.

— Да. Был сильный шторм, я упал за борт, спасая твою маму. Несколько дней провел в море, почти всегда был в беспамятстве. Меня подобрал тарнасский торговый корабль. Капитан судна выходил, помог выжить, помог осознать, что я ничего не помню. Ни кто я, ни кем был раньше.

— Ты потерял память? — ахнула я.

— Да. Я все забыл, даже свое имя.

— Что помогло тебе вспомнить?

— Как ни странно, Ровенна. Однажды она появилась на острове, где я жил под чужим именем, почти смирившись с чужой судьбой. Она сказала мне, что она моя жена.

— И ты поверил?

— Да. На какое-то время, пока не начал вспоминать все по-настоящему.

— И ты понял, что никакая она тебе не жена?

— Не сразу. Долгие годы, до встречи с Мэл я ненавидел магию и все, что с ней было связано. Ровенна умела манипулировать людьми, выдавать ложь за правду, правду за ложь. Она выдумала историю, где Мэл казалась злой ведьмой, убившей мужа-короля ради трона.

— И ты снова поверил? — в который раз спросила я.

— Как я уже сказал, Ровенна умела быть убедительной, — не стал отрицать король.

— И что ты сделал тогда?

— Поклялся вернуть себе трон.

— Как я понимаю, тебе это удалось.

— О, более чем. Но движимый ложью, я чуть было не совершил величайшую ошибку в своей жизни.

— Какую?

— Я отправил твою маму на костер.

— Как? — во второй раз за время этого рассказа, ахнула я. — На костер? Но… Неужели никто не попытался раскрыть тебе глаза?

— Пытался, но я не верил никому. Я думал, что друзья предали меня, очарованные этой ведьмой. Ее спасла случайность, за которую я буду благодарить небо до конца моих дней. Я вспомнил все в то же утро. Бросился на городскую площадь и так узнал, что моя жена спаслась, но пустилась в бега.

— И я ее понимаю. А что стало с Элиран?

— Я посадил ее под замок. Лишил всего, но убить… она была матерью Дэйтона. А я был слишком потрясен собственной глупостью.

— И ты нашел ее? Королеву?

— Нашел, на том же острове, где когда-то жил сам. Ирония судьбы и воля моего старого друга-пирата Артура Харди. Когда-то, очень давно, еще до встречи со мной они были знакомы и даже любили друг друга. Судьба разлучила их на многие годы, а затем снова свела в самый трудный для них обоих момент.

— Почему она не осталась с ним?

— Иногда я сам себя об этом спрашиваю. Почему не осталась, после всего, что случилось с ней по моей вине?

— Она тебя любила. И сейчас любит. Это видно. Когда она рассказывала о вашей встрече, о капитане Кроссе, ее глаза сияли.

— Мне хочется верить, что этой ее любви хватит, чтобы снова меня простить, как простила тогда.

— Неравноценные преступления, — заметила я. — Тогда ты был обманут, а сейчас обманул сам.

— Да, ты права, неравноценные преступления, — с горечью отозвался родитель. — Тогда я думал, что хуже ее беременности ничего быть не может. Я снова просчитался, совершил ошибку, позволил себе окунуться в счастье настолько, что забыл о безопасности, забыл о том, что действие зелья, что дала мне Иола, закончилось. И вернувшись в Эссир, я узнал, что Мэл ждет ребенка.

— Меня?

— Тебя, — кивнул король и продолжил говорить, но каждое его слово резало, словно ножом по сердцу. — Я решил во чтобы то ни стало избавиться от этого ребенка. Речь шла о жизни моей любимой. Я готов был пожертвовать всем, чтобы она жила. Я нашел средство. Травил ее, выдавая яд за укрепляющий отвар, но она все поняла, она всегда была умной девочкой, моя маленькая Мэл.

— Что она сделала, когда узнала?

— Обратилась к Элиран, — просто ответил родитель. А я… я уже устала удивляться. Просто слушала, как королева заключила с этой женщиной сделку. Та спасает ее от действия яда, а взамен королева перестает бороться и искать способы избежать проклятия Солнечного короля. Она уехала, бросила мужа, а он, полностью уверенный, что меня больше нет, просто страдал.

А полгода спустя истинная илларского повелителя Марисса де Томей сбежала из Илларии вместе с Амарис Агеэра на драконе брата повелителя Лазариэля. Они искали жениха Амарис, скрывающегося от гнева ее отца где-то в лесах на границе наших стран. Там же жила и оставившая мужа Солнечная королева.

— Дариан тут же бросился ко мне, и мы вместе отправились на поиски беглых любимых. Тогда я не знал, что Марисса везла с собой чешуйку Матери всех драконов для моей жены.

— Только одну? — застыла я.

— Только одну. И это означало выбор. Для меня он был очевиден, но Мэл… она бы пожертвовала всем, даже жизнью, ради тебя.

— Что ты сделал тогда?

— Отправился к Матери всех драконов. Дариан посодействовал.

— Она дала тебе вторую чешуйку?

— Она пообещала спасти мою дочь, но взамен я поклялся принять свое будущее и никогда не пытаться его изменить.

— Что это значит?

— Я тоже тогда не понимал. Я спешил к вам, но не успел. Ты не стала никого ждать.

— То есть… меня спасла не чешуйка?

— Нет, тебя спасло кое-что другое. Ты ведь слышала, что Лазариэль убил своего дракона. Наверняка, все в Илларии считали это дикостью, безумием, чудовищным поступком. Так и было. Но мало кто знает, что дракон Лазариэля сам, без чьего-либо приказа пожертвовал собой, чтобы спасти одну, едва родившуюся полукровку — дочь Солнечного короля.

Второй раз за этот без преувеличения сказать, ужасный день я оказалась раздавлена открывшейся мне правдой.

— В каждом драконе есть искра неисчерпаемой силы. Силы, дарованной Матерью всех драконов. И он отдал эту искру, вложил внутрь тебя и спас от действия проклятия Кровавой королевы.

— Зачем… зачем он это сделал?

— Я не знаю. Но я благодарен ему, им обоим, что их выбор подарил мне тебя.

Хотела бы и я быть настолько хладнокровной. Но у отца была вся жизнь, чтобы все это переварить, а у меня всего пара минут. И море сожаления, что с самого первого своего вздоха кто-то ради меня жертвовал жизнью, дракон Лазариэля, мои мама и папа, даже королева, и та готова была отдать за меня жизнь. Разве это справедливо? Разве я заслужила?

— Ты никогда не думал, что не ты, а я — твое проклятие. И не только твое.

— Не говори так.

— Почему? Ведь это правда. Если бы не я, тот дракон не пожертвовал бы собой, и мои родители не умерли бы, и вы с королевой так бы не страдали, и даже Инар… он женился бы на Тариэль, и был бы счастлив.

— Разве? Был бы?

— Пожалуйста, можно я побуду одна, — горестно прошептала я, только цветочек, мой хороший, совсем не светящийся цветочек заставлял меня держать себя в руках и не плакать снова.