Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве (СИ) - Огинская Купава - Страница 38

Неужто и правда проклятие снялось?

Обернуться, посмотреть на Кощея и убедиться, что так оно и есть было боязно.

— Великие думы тебя занимают? — раздалось хриплое и чуть насмешливое за спиной.

Первым паническим желанием было зажмуриться, натянуть одеяло на голову и сделать вид, что я сплю. Да только проблемы это решит и Кощея с лавки не сгонит.

— А-ась? — просипела я, мужественно превозмогая смятение.

— С добрым утром, — вместо объяснений ответили мне. И голос был бодрый такой, живой…подозрительный очень.

— И в это доброе утро вы расколдовались? — спросила я, все так же таращась в стену и опасаясь оборачиваться. Пусть он сначала скажет, что жив и бодр, а я уже после на него посмотрю, чтобы убедиться…

— Проклятие спало еще ночью, когда я тебя в дом нес. — заверили меня.

Я медленно, нерешительно зашевелилась, стараясь и повернуться и Кощея на пол не спихнуть — подсознательно для меня он все еще был хилым полутрупом, по неведомой причине способным таскать тяжести.

Уж не знаю, чего я ожидала, но увиденное меня разочаровало. Да, кожа разгладилась и утратила трупный оттенок, черты лица пусть и не лишились полностью своей резкости, но смягчились и некогда глубокие тени под запавшими глазами выцвели — в Кощее чувствовалась жизнь, но ее все еще было слишком мало. И серебро в волосах, все так же напоминало о случившейся беде. Даже если все и разрешилось, все одно отметину эту царю предстояло носить всю жизнь.

— А вы уверены, что проклятие спало? — на всякий случай спросила я. Потому что были опасения, что он так бодренько выглядит только потому, что всю ночь моей жизненной силой грелся.

— Что не нравлюсь? — прищурился Кощей. — Да только замуж за меня ты уже вышла, теперь никуда не денешься…

— Ну я же серьезно спрашиваю! — вспыхнула я, возмущенная его веселостью. Важные же темы обсуждаем…

А о моей совершенно безобразной свадьбе он мог бы и не напоминать. Батюшку удар хватит, когда он узнает в каких условиях и с чьего благословения я Кощеевой женой стала.

— Уверена, — посерьезнел он. Тяжесть с моего бока исчезла, царь повозился немного, из-под одеяла выбираясь, и поднялся. — Ты не смотри, что выгляжу больным, это пройдет. Куда важнее, что сердце вновь бьется.

Я смотрела на него, лохматого и все еще бледного, но отчего-то сильно довольного и верила. Не так, чтобы полностью, просто очень уж хотелось верить и я позволила себе эту слабость.

В мятой льняной рубахе и закатанных до середины икры штанах он мало походил на проклятого и совсем не походил царя.

Выпятив грудь Кощей гордо, не без скрытой насмешки, позволял мне собой любоваться.

Мгновение умиротворенного созерцания спугнул взрыв негодования за окном.

— Нет, ты погоди, ведьма, что значит не пустишь? — вопил кто-то забавным, урчащим голосом. — Ты меня пусти! Мне к царю надо! Пусть ответ перед уважаемой нечистью держит! Почему на место летописца взяли какую-то пришлую девицу, а не талантливого меняу?

— Вот отправился бы в замок, на поклон к государю, да там бы ответа и требовал, — раздраженно ответила скандалисту Яга.

После слов ее воцарилась возмущенная тишина, и я смогла поинтересоваться:

— Это что еще такое?

Кощей встретил мой взгляд, вздохнул сокрушенно и непонятно ответил:

— Баюн.

И ушел, оставив меня наедине с моим недоумением.

Спустя несколько мгновений раздалось придушенное «мяу» и насмешливый голос царя.

— Что ж, уважу тебя, раз есть в том твоя нужда. Говори, чем недоволен.

Негромкий, но злорадный смешок совершенно точно принадлежал Яге.

— Так это…я же как бы того… — заурчал смятенный искатель справедливости. — Беспокоюсь я о том, как мы перед людьми предстанем. Не осрамимся ли, перу неученой девки доверившись? Она же переврет все. Вот то ли дело я, уж я так все сказы украшу, что всяк человек за честь примет наше внимание.

— Так таки? — подивился Кощей и тут же получил в ответ горячее заверение в том, что именно так все будет и никак иначе. Не учуявший издевки, скандалист с жаром взялся описывать, как уж он-то все дело поправит, и по двору, вторя его словам, разносилось раскатистое, хриплое мурлыканье.

И любопытство стало совсем уж нестерпимым.

Выбравшись из-под одеяла, я прокралась к окну, чтобы хоть одним глазочком глянуть на разговорчивую нечисть, которой покоя не давало то, что ко мне так просто потекли всякие разные истории, стоило только слушку про царевну жизнеописания собирающую на службе государя, по кощеевым землям пройтись.

По двору, заложив передние лапы за спину и подергивая в такт словам пушистым хвостом, ходил. огромный рыжий кот. В половину моего роста, пушистый, желтоглазый…восхитительно наглый.

Я следила за ним, пока кот расхаживал взад вперед, щедро разливая похвалу самому себе, загляделась, позабыла обо всякой осторожности и когда глаза наши случайно встретились, не сразу сообразила, что произошло. Кот пришел в себя раньше меня.

Отмер, прижал уши и трусовато полюбопытствовал:

— А это еще кто?

Первой в окно заглянула Яга, присмотрелась ко мне, разулыбалась, но личность мою открывать не спешила. Вторым был Кощей, он и ответил опешившему коту:

— Жена моя.

Пожалуй, только после этих слов до меня дошло запоздалое осознание: я теперь и правда замужняя.

Свободная и беззаботная жизнь кончилась… Как же я теперь?

На то, как я медленно оседаю на пол они смотрели с вежливым молчанием и лишь когда макушка моя скрылась за оконной рамой, кот неуверенно спросил:

— А она не знала, да? Что жена?

Кажется в него чем-то запустили, пожелав прикусить язык. И несчастный тут же всполошился, требуя от ведьмы забрать слова обратно. Мол, его нежная натура не готова бороться со сглазами.

Я слушала все это в пол уха, занятая другими думами. Недолгое мое размышление позволило успокоиться и увериться, что не так уж все и плохо. Ну подумаешь, замужняя, зато теперь уж точно никто не заставит меня за Ивана выходить… утешение не очень, конечно, но именно оно и успокаивало.

Кощей, он как-то ближе, хоть и страшно-ужасная нечисть.

— Давай только сразу договоримся, — заговорила страшно-ужасная нечисть раньше, чем дверь отрыла, нервы видать не выдержали, — никаких слез.

Зашел он опасливо, увидел меня и приятно удивился — слез не было.

Настроение, правда, я царю все равно испортила:

— Иван где?

Кощей тут же посмурнел:

— Все ж жалеешь, что не согласилась с ним сбежать?

Наверное, сказывался мой новый статус, но мне очень захотелось его чем-нибудь стукнуть, чтобы глупости не говорил. Но я только вздохнула и миролюбиво пояснила, хваля себя за сдержанность:

— Опасно его одного оставлять, мало ли какими умениями Моревна его еще одарила.

— Спит он, Яга его крепко усыпила, — расслабился Кощей, но решил на всякий случай меня чем-нибудь занять, чтобы я о глупостях думать прекратила. — Пойдем, познакомлю тебя с Баюном.

Знакомиться я хотела не очень, но протянутую руку приняла, легко поднявшись с помощью царя.

Знакомство вышло странное. Кот смотрел на меня во все глаза, позабыв как разговаривать, я терялась под его взглядом и на всякий случай держалась поближе к Кощею. Того это вроде бы вполне устраивало.

— Я не понимаю, девку нужно поздравлять? Или сочувствовать? — в конце концов психанул Баюн. — По ней же ровным счетом ничего не понятно!

— Можешь высказать ей свои претензии, — злорадно предложила Яга, — это Василису государь на твое место взял.

Я думала, кота разорвет на части…

Обошлось, он только распушился, став в два раза толще, круглее и умильнее, натужился, будто воюя с самим собой и выдохнул:

— Ладно, горемычная, так уж и быть, пойду к тебе в партнеры. Буду помогать не жалея живота своего, жизнь положу на процветание нашего государства.

— Эээ, уважаемый Баюн, я очень восхищена вашей самоотверженностью, но на службу беру не я. — проговорила медленно, не очень желая иметь в напарниках такое необычное и неспокойное создание. Мне и Мыша хватает. И я выразительно глянула на Кощея, желая донести до него эту простую мысль. Раз он теперь мой муж, то пускай учится понимать меня без слов.