Хранительница. Памятью проклятые (СИ) - Огинская Купава - Страница 16

Я же, обернувшись вместе с ним, чуть замешкалась и успела заметить победную улыбку, промелькнувшую на бледном лице. Темные глаза торжествующе горели. Словно он рискнул и выиграл.

Звякнул дверной колокольчик, и меня вытолкали на улицу. Странная у Влада была привычка — толкаться, и мне она совсем не нравилась.

— А когда мне уже объяснят, что происходит? — поинтересовалась я, тормознув на последней ступени. Просто у машины, привалившись к капоту, стояли Глеб и Богдан. В машине сидела Кристина.

И что-то мне подсказывало, что эти двое не просто так воздухом подышать вышли, они ждали сигнала, были готовы броситься на подмогу, если вдруг возникнет такая необходимость. И это было совсем ненормально… в конце концов, что мне могло угрожать в людном месте, в непосредственной близости от дома светлой ведьмы? Да ни одна враждебно настроенная нечисть ни за что сюда не сунулась бы.

Приобняв за плечи, Влад настойчиво потащил меня к машине.

— Знакомая вещица, — хмыкнул Глеб, по достоинству оценив слишком большую, свободно болтающуюся на мне футболку.

— И очень удобная, должна заметить, — не смутилась я, — зря не носишь.

— След теряется у кофейни, — хмурый Богдан напряженно осматривал улицу, но, судя по бессильной злости, не мог отыскать то, что так отчаянно искал.

Влад кивнул:

— Вернись к метро, может удастся повторно встать на след, я отвезу Алесю домой.

— Я пойду с ним, — предложил Глеб. Взъерошенный, в одетой наизнанку футболке и без привычного хвостика, он выглядел очень забавно и крайне показательно. Сразу видно, что совсем недавно перекидывался, а одевался в спешке и не глядя.

— Сам справлюсь, — повел плечом Богдан. Выглядел он не лучше Глеба: черная рубашка помята, джинсы на коленях в грязи и царапина на бледной щеке… будто он по кустам ползал.

— Бодя, не куксись, — весело велела Крис, опустив стекло и высунувшись из окна машины, — у меня от твоей злости зубы ноют. Не поймал сейчас — поймаешь потом. Мы ж ему уже практически в затылок дышим.

Богдана передернуло. Его, темного колдуна, грозу всей незаконопослушной нечисти, на глазах у непосредственного начальства назвали Бодей! И кто? Светлая ведьма!

Будь на месте Кристины кто-нибудь другой, он уже корчился бы в предсмертных судорогах, но Крис была особенной, ей можно было все.

Даже называть его Бодей.

— И кого вы так безуспешно ищете? — полюбопытствовала я. Было ясно, что тот, кого они потеряли, пробегал где-то здесь, рядом со мной, что позвонили мне не просто так, что след они потеряли уже давно, что безрезультатно искали довольно длительное время, что решили положиться на удачу… и удача их не подвела. След они вновь нашли. Вот прямо на этой улице и нашли. Только вот беда — вновь потеряли.

Это все мне было понятно, непонятным было другое: почему они считают, что их жертва должна была выйти непременно на меня?

А ведь и Влад, и Глеб и даже легкомысленная на первый взгляд Крис, были уверены, что этот таинственный незнакомец должен был броситься непременно ко мне.

Почему ко мне?

— Тебе знать незачем, — отрубил Влад. Глеб посторонился, с осуждением глядя на наше невыносимое начальство, но смолчал, предупредительно открыв передо мной дверцу.

— Ко мне иди, ко мне, моя радость, — обрадовалась Крис, отползая вглубь салона.

— Знаете, это обидно, — проворчала я.

Вот только Владу было плевать на мое недовольство, Глеб уже осматривал малолюдную улицу в поисках подходящего для раздевания места и пропустил мое ворчание мимо ушей, а Богдан просто сообщил:

— Я пошел, — и провалился сквозь землю. Натурально провалился. Вот он стоял, весь такой мрачно-суровый, а вот его уже скушал асфальт.

И ведь никто даже внимания на это не обратил, ни люди в кофейне, что сидели у окна и должны были видеть это выступление, ни проходившая мимо нас парочка, ни женщина, устало бредущая с работы по противоположной стороне улицы.

Никто этого попросту не заметил.

— А поехали к тебе, — предложила Крис, старательно отвлекая меня от Глеба, уверенно направившегося в маленький тупичок, располагающийся за соседним с кофейней, зданием, где по первому этажу шли магазины, а выше жили люди.

Пока Влад обходил машину, чтобы занять водительское место и увезти нас отсюда, оборотень скрылся с глаз, а Крис ненавязчиво, но крепко, обняла меня.

— Почему не к тебе?

— У меня не прибрано, — соврала она, не моргнув и глазом, хотя должна была осознавать, что я-то прекрасно понимаю, что у нее мы не можем остаться по одной простой причине: тот, кого они так отчаянно преследовали, скрылся. И потеряли его как раз в этом районе.

— А ты сегодня одна, — мечтательно закатив глаза, она выдохнула, — чего-нибудь вредного закажем, сериальчик посмотрим, я тебя, наконец, подстригу…

Была у нее такая мечта: увидеть меня с короткой стрижкой. Странная мечта, на самом деле.

— Я готова смириться с тем, что ты будешь за мной приглядывать, — спокойно проговорила, следя за тем, как Влад забирается в машину, — но давай без всех этих извращений, вроде смешивания масочек и начесывания причесочек.

Влад едва слышно хмыкнул, а вот Кристина обиделась:

— Я ведьма, за моими масками люди в очередь встают, а ты?

— А я не могу осознать своей удачи, — покорно поддакнула я, — ну и пусть мне будет хуже.

Машина плавно тронулась, увозя от кофейни озабоченного городового, дующуюся ведьму и меня, еще ничего не понимающую, но оптимистично настроенную на серьезный допрос.

Допрашивать ведьму — изматывающее, бессмысленное и даже опасное для здоровья занятие, должна я заметить.

Не желая объяснять, кого они ищут уже не первый месяц (а они точно не первый месяц ищут, у Глеба с самого начала нашего совместного проживания была дурная привычка куда-нибудь срываться, а потом приходить уставшим и злым), Крис пыталась меня закормить до того самого беспомощного состояния, когда тяжело даже дышать, не то что говорить. Получалось у нее плохо, так как, кроме подсохшей колбасы, в холодильнике ничего не было. Мы опять забыли съездить в магазин.

Сдалась она только после того, как я задала прямой вопрос:

— Правды мне никто не расскажет?

И получила честный ответ:

— Нет, — конечно, Кристина попыталась все объяснить, но сделала только хуже, — сейчас тебе опасно это знать. Ты недостаточно обученная и…

— Тот, кого вы ищете, он мне угрожает?

— Нельзя исключать такой возможности, — пробормотала она, помешивая ложечкой чай.

— Крис…

— Он угрожает Владу, — выпалила она, хмуро глядя на меня, — и это все, что я могу тебе сказать.

— Почему? — не поняла я, но ведьма была настроена решительно и ничего больше рассказывать не собиралась. Пришлось сдаваться и отступать. — Ладно. Мне, конечно, очень бы хотелось узнать, кого может бояться наш невыносимый городовой, но…

— Он не боится, — тут же отозвалась Кристина, — он хочет отомстить. Как и все мы. Сложно объяснить.

Это можно было считать виртуозной пыткой моего любопытства. Возмутительно жестокой…

Откинувшись на спинку стула, я побарабанила пальцами по столу. Кухня у Глеба была уютная, несмотря на то, что у него, как у кухонного стихийного бедствия, надобности в ней не имелось.

Кухонный гарнитур глубокого кофейного цвета помнил те жуткие времена, когда оборотень еще пытался здесь готовить. Пара царапин на темной столешнице, искусно прикидывающейся мраморной плитой, и трещина на дверце шкафчика, почти невидная, если не знать, куда смотреть, но очень впечатляющая — если знать.

И стол этот, за которым мы сейчас сидели, был относительно новенький, старому Глеб еще в марте умудрился ножки переломать…

— И что мы имеем? — пробормотала я, задумчиво глядя на темную столешницу. — По городу разгуливает некий субъект, который вам всем умудрился очень насолить. При этом он настолько сильный или просто талантливый, что даже сам городовой не может вычислить его местоположение. Так?