Берег тысячи звезд (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 22

Лефевр понимающе кивнул.

- Лучше, чем в яме. Где сейчас ваша мать?

Вадим протянул руку и взял из вазочки печенье, но есть не стал - задумчиво разломил на две части, выковырнул изюминку из большего кусочка и равнодушно произнес:

- Умерла в прошлом году. Инсульт. Знаменский хотел ее поднять, я отказался, - Вадим сделал паузу и сказал: - Он умеет поднимать мертвых. Открыть эти ваши ворота для него - тьфу и под столом растереть. Но я не знаю, почему он не хочет искать таких, как вы, собственноручно. Мне он не отчитывается. Я ответил на ваш вопрос?

Лефевр доброжелательно улыбнулся и кивнул. То, что обычно молчаливый Вадим так разговорился, было маленькой победой.

- Да, - промолвил он. - Да, ответили. Знаменский сделал вас упырем, правильно?

Губы Вадима дрогнули, сжимаясь в тонкую нить, и тотчас же расслабились. Похоже, Лефевр задал ему некорректный вопрос, и Вадим несколько мгновений размышлял, нанести ли наглецу удар или оставить так.

- Упырей не бывает, Огюст-Эжен, - голос Вадима прозвучал натянуто, словно тот врал и отчаянно пытался скрыть, что врет. - Моя пища не кровь, а посмертный выброс энергии. Много не надо.

- Упырь и есть, - не выдержала Хельга. Вадим безразлично посмотрел в ее сторону и никак не прокомментировал эмоциональное восклицание девушки. Лефевр вздохнул и отодвинул чашку.

- Что ж, полагаю, лирическое отступление закончено. Знаменский прислал вас контролировать или помогать?

Вадим улыбнулся, и улыбка вышла легкой и обаятельной. Эта двойственность была неприятной. Несколько мгновений назад за столом сидел угрюмый молодой мужик, стопроцентный бандит, а сейчас это был весельчак, рубаха-парень с легким налетом интеллигентности и хорошего образования, любимец женщин и детей.

- И то, и другое, - признался он. - Вы уже подумали, как именно будете выполнять просьбу Всеволода Ильича.

Вопрос был задан с практически утвердительной интонацией. Лефевр заметил, что Хельга рассматривает Вадима с нескрываемой неприязнью.

- Да, подумали, - сказал Лефевр. - Принесите мне карту России, Вадим. Да побольше.

Вадим вопросительно изогнул левую бровь: вот сейчас он был действительно удивлен - впервые за весь их утренний разговор, чье течение он более-менее просчитал заранее.

- Зачем? - спросил он.

- Не знаю, что вы подумали, Вадим, - с нарочито серьезным видом произнес Лефевр, - но я не пошутил про Колобка.

Создание нового заклинания - дело весьма муторное, особенно если приходится сочетать в нем фрагменты из разных магических практик. Это было похоже на операцию без наркоза. Лефевр, погруженный в состояние подобное трансу, мысленно расчленил два заклинания и соединил их в одно - его творение действительно было похоже на Колобка, в рыхлом животе которого было заключено некое подобие магнита. Незримый Колобок катился по земле, не разбирая дороги, а притягивала его та магия, которая была в Лефевре и Хельге.

Заклинания не поддавались, Лефевр рвал их по-живому и мысленно просил прощения за грубость и неизбежную жестокость. Будь у него с собой хоть один артефакт из его родного мира, процесс прошел бы намного легче…

Пришлось откромсать клочок от собственной ауры и швырнуть Колобку: так собаке дают понюхать вещь, чтобы она взяла след. Это было больно. На какое-то мгновение Лефевр испугался, что потеряет сознание и не успеет завершить ритуал так, как подобает - но у него все получилось, и Колобок, проскакав по карте, расстеленной на полу зала, выпрыгнул в окно. Какое-то время оставленный им золотистый след тускло дымился в воздухе, но потом растаял.

Вадим почтительно поддержал Лефевра под локоть, а затем помог подняться с пола и усадил в кресло. Было видно, что залетный маг поднялся в глазах упыря до недосягаемых вершин. Хельга расторопно поднесла чашку с кофе - Лефевр сделал глоток и не почувствовал вкуса.

- Я закольцевал заклинание на Знаменского, - хрипло произнес он, когда чашка опустела. - Когда оно найдет мага, то сразу же известит об этом. Пожалуй, все. Я сделал все, что должен был.

Вадим понимающе кивнул.

- Теперь очередь за нами, - сказал он. - Знаменский получит магов - и вы отправитесь домой.

- А что со мной будет? - подала голос Хельга. Вадим неопределенно пожал плечами, и девушка побледнела. Должно быть, окончательно поняла, что ее дальнейшая судьба будет незавидной. Кто знает, какие планы строит на нее Знаменский…

Лефевр подумал, что этих магов ищут только для того, чтобы уничтожить. Зачем великому и ужасному Знаменскому те, с кем он не сможет совладать?

- Не знаю, - искренне промолвил Вадим. - Не знаю, Хельга. Всеволод Ильич передо мной не отчитывается. Но думаю, пока у вас есть несколько свободных дней, можете заняться тем, для чего приехали в Москву.

На лице Хельги появилось ядовито-презрительное предложение, и она сделала насмешливый реверанс: дескать, благодарим покорно, барин, за вашу доброту. Вадим одарил ее очаровательной улыбкой и сказал:

- Что ж, мне пора. Загляну к вам вечером. Кстати… - он сделал паузу и добавил уже гораздо жестче: - Не советую пытаться уехать из города. Я не запугиваю, я просто предупреждаю.

Теперь Хельга смотрела на него с нескрываемым страхом. Когда за Вадимом захлопнулась дверь, девушка опустилась на диван и растерянно сказала:

- Кажется, мы с тобой очень серьезно вляпались…

Лефевр вдруг подумал, что Хельга очень похожа на его покойную сестру Бригитту. Не внешностью - какими-то едва уловимыми повадками, которые делают человека уникальным. Например, манерой задумчиво наматывать на палец растрепанный хвостик длинной косы. И смотреть, словно он, Лефевр, способен сделать так, что все проблемы окажутся смешными мелкими недоразумениями.

- Посмотрим, - Лефевр попробовал улыбнуться, но улыбка вышла натянутой: он слишком устал, создавая Колобка. - Я им так просто не дамся. И тебя в обиду не дам.

Хельга посмотрела на него с благодарностью. Кажется, в эту минуту она наконец-то перестала бояться.

Как в комнате появился Знаменский, они так и не поняли. Только что не было - и вот стоит в дверях, держит в левой руке незажженную трубку и смотрит пристально и испытывающе. Лефевр подумал, что он здорово блефовал перед Вадимом, когда говорил, что уйдет в любую минуту, и Знаменский с ним не совладает. Этот человек с совершенно мирной внешностью бюргера средних лет обладал невероятной по величине властью, и, чтобы это понять, не надо было видеть в нем магию.

Хельга ойкнула и отступила, спрятавшись за Лефевра.

- Доброе утро, друзья, - проговорил Знаменский. Лефевр ощутил, как от вкрадчивого дружелюбия в его голосе по спине побежали мурашки. - Как переночевали?

Он прошел в комнату и, опустившись в кресло, предложил:

- Вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

Предложение было похоже на приказ, и Лефевру не хотелось проверять, что последует за отказом. Когда они с Хельгой устроились на диване возле окна, Лефевр произнес:

- Не ожидал увидеть вас в такую рань.

Знаменский только рукой махнул.

- Мне в последнее время не спится. Возраст, видите ли. А у вас интересная магия, Огюст-Эжен. Расскажите, как вы смогли вывести из строя видеокамеры?

Лефевр неопределенно пожал плечами.

- Не люблю, когда за мной шпионят. Направленный бросок личного заклинания.

Знаменский прикрыл глаза. Понимающе качнул головой.

- Благодарю вас за работу с картой, дорогой друг. Уверен, что у этого шарика все получится. Кстати, у меня есть для вас подарок. Скажем так, знак серьезности моих намерений.

Почему-то Лефевр подумал, что Знаменский собирается его убить. Бросить какую-нибудь заковыристую местную дрянь и смотреть, как она выжирает внутренности жертвы. Пожалуй, такие, как Знаменский, не брезгуют смотреть на пытки и казни… Должно быть, выражение лица Лефевра было очень красноречивым, потому что губы Знаменского дрогнули в какой-то извиняющейся улыбке, и он поспешил объяснить: