За кончикоим хвоста (СИ) - Огинская Купава - Страница 28

- Вообще-то больше всех здесь страдаю я, - не согласилась с ним и все же попыталась объяснить, когда заметила, что он моими словами не сильно проникся,

- я же уже говорила, что невозможность видится с родными и вполне реальная возможность убиться вотпрямсчас, не рождает в моей душе особого чертолюбия...

- Прекрати звать нас чертями. Мы дэвалийцы. Я же не зову тебя человечкой.

- Можешь звать, я не обижусь.

Скрипнув зубами, сиятельство сделало шаг в мою сторону. И быть бы мне немного битой, если бы не душераздирающий визг.

В сторону выхода мы бросились одновременно.

Вэлах хотел проверить что там происходит, а я же, как лицо осведомленное, спешила посмотреть как много ледей успеет съесть норг, пока его не запинают миниатюрные девичьи ножки.

- Вернись в спальню, - велел хвостатый, когда заметил, что я спешу за ним.

- И нееет. Я должна это увидеть!

Повторный визг, на тональность выше, помешал Вэлаху что-нибудь предпринять.

Он поднажал, я неслась следом, безнадёжно отставая.

От покоев императора, до моей спальни, было метров триста и преодолели их мы в рекордные сроки.

Третий визг, совсем уж несчастный и панический, раздался когда Вэлах скрылся за дверью.

В комнате, забравшись с ногами на кровать, жались друг к другу три девицы. А на полу перед ними, извиваясь и шипя, лежал норг, растирая едко пахнущую зеленую дрянь по всему телу.

Изредка он задевал ногами кастрюльку, в которой эта гадость раньше хранилась. По комнате проносилось негромкое "бдзыынь", заставляющее девиц визжать.

- С ногами на мою кровать?! - Чудом не налетев на Вэлаха, я ворвалась в комнату и тут же ударилась в праведное негодование, - да я вам ходилки ваши кривые повыдергиваю и под хвост повставляю. Курицы пергидрольные!

Изящные, светловолосые красавицы, пропустили мимо ушей мои угрозы, продолжая с ужасом разглядывать норга.

Нечистик прекратил кататься по полу. Замер, принюхался, безошибочно нашёл меня и бросился. Прямо так, из положения лёжа. Взвился в воздух и полетел ко мне, загребая руками по скользкому от зелёной гадости полу.

Между мной и неминуемой смертью вырос Вэлах, поймал в объятия несчастного норга и тут же решил все проблемы разом.

Короткое «хряк» и норг обвис в руках императора, хорошенько измазав ему рубашку и руки зелёной слизью.

— Что вы здесь делаете? — не выпуская безвольное тело из рук, сиятельство перевело взгляд на девиц.

Те медленно и очень слаженно осели на постели, не отрывая взгляда от норга. Заценили чёрные по локоть руки своего императора, так легко свернувшие шею ядовитой нечисти и уже, кажется, во всех деталях представили, как он сейчас вот этими вот руками и им шеи свернет, предварительно даже не отмывшись от слизи.

— Какая разница, что они здесь делали? Они мне кровать вымазали и пол испортили, — говорить о запахе, который с каждым мгновением становился только насыщенные и отвратительнее, я не стала. Даже если я, сквозь свой насморк его чувствую, то и Вэлах должен был заценить этот гнилостный аромат.

— Я здесь жить отказываюсь. Требую себе другие покои. А эти пускай вот они занимают.

Полуобморочные девицы тихонечко всхлипнули. Меня они не слышали, продолжая гипнотизировать взглядом норга.

— Варь, вернись в комнату, пожалуйста, я сам здесь разберусь, — император был само терпение.

— Но они...

— Тебя ждёт твой шедевр, который нужно разобрать.

— Вэлах...

— Имей в виду, если к моему возвращению ты ничего не исправишь, то я свяжу тебя и оставлю здесь, ночевать в компании норга.

— Да я что? Я только за. Там тихо, спокойно, безопасно. И не пахнет ничем. А ты тут страдай.

На прощание я внимательно присмотрелась к полуобморочным девицам, планируя их запомнить. Должна же я знать в лицо тех, кто так мною недоволен.

Глава пятая. Цвета и запахи

— Эээ; Мелор, а это что? — в ворота решительно, с какой-то похоронной неторопливостью, въезжало самое настоящее войско. Колонна звенящих железом солдатиков, насчитывала голов пятьдесят, а вслед за ними, гордо прячась в карете, вкатились сами послы, приведя следом за собой ещё с дюжину воинов.

И вся эта орава каким-то чудом умудрилась уместиться на площади перед дворцом.

— Послы, — просветил меня босс.

— А чего они с собой столько железок притащили? Это они нам так войну объявляют? — встречающая делегация состояла из меня, моего босса и каких-то высокопоставленных хвостатых шишек, с которыми я едва была знакома и которым уже заочно не нравилась. Их-то я в лицо знала, хоть и плохо, а вот они меня едва замечали, но почему-то страшно не любили.

Командор, узнав о приезде послов, так поутру и сбежал, сославшись на какие-то важные учения за чертой города. Просто собрал своих солдат и счастливо промаршировал на выход, оставив нас почти беззащитными перед лицом грядущей опасности.

И вот она, опасность, приехала. Топчется у подножия лестницы, дребезжит своими доспехами и пытается выковырять из кареты послов.

Глядя на это дело, я очень хорошо понимала Вэлаха, который категорически отказался встречать гостей, скинув эту неприятную миссию на Мелора.

Босс страдать в одиночестве не захотел и прихватил с собой меня. Не смутило его даже то, что я вместо платья в штаны вырядилась.

Это было неизбежно. Слишком много красивых и разных туник нашил для меня портной, чтобы я могла отказать себе в этом маленьком удовольствии.

Вот и топталась я теперь на ступенях, готовая шокировать человеков своим непотребным видом.

Ну не принято было у людей, чтобы женщины брюки носили. Зато это не запрещалось у дэвалийцев, чем я и пользовалась без зазрения совести.

— Обычная для них практика, — босс весь творившийся внизу цирк рассматривал лениво, без каких-либо эмоций, — нас они считают агрессивными и непредсказуемыми.

— Так послали бы вы их подальше и не мучились.

— Насколько подальше? — вряд ли ему действительно было любопытно куда именно я предлагаю послать наших самых близких соседей, но вопросы задавал.

— На рудники золото добывать.

— Варь, на рудниках в основном добывают руду, но никак не золото, — терпеливо, как маленькую просветили меня. Не понял черт моего коварного плана.

— О чем и речь! Загоним их всех в шахту и не выпустим, пока они хотя бы полкило золота не добудут.

Мелор хмыкнул, пригляделся к упитанному, розовощекому мужичку, выбравшемуся таки из недр кареты и скривился. Посол был ему хорошо знаком и никаких нежных чувств не вызывал.

— Откуда столько неприязни к людям? Ты ведь одна из них.

— Нет у меня к людям неприязни. Одна приязнь. Но не к этим. Этих мне читать придётся. Вот этих вот надменных задохликов с кислыми мордами. Мелор, ты посмотри на того, что в красном камзольчике, мне кажется, его укачало. Сам весь зелёный и лицо такое, будто его стошнит сейчас, — индивид в красном камзоле вид имел и правда странный. Настолько странный, что я всерьёз беспокоилась о чистоте дороги, — Мелор, надо что-то делать. Если его сейчас вывернет, это же кому-то прибирать придётся. Может ему пакет предложить? У меня, правда нет, но я на кухню сбегаю. Там Ирия целую упаковку держит. Для выпечки. Они бумажные, правда, но лучше так, чем прямо на дорогу.

— Он всегда так выглядит. Успокойся.

— Что, совсем всегда?

Ещё раз обозрев перекошенную физиономию, явственно отсвечивающую зеленцой, я совершенно искренне выдохнула:

— Сочувствую его жене.

— Он не женат, — в наш тихий разговор влез чёрт, что стоял рядом с Мелором и все-все слышал. В отличие от моего босса, этот был вполне нормальным блондином, с золотистым отливом густой шевелюры. Он не шокировал окружающих снежной белизной. И глаза у него были нормальные. Голубые и совершенно обычные. Зато кислое выражение холеной физиономии портило весь положительный эффект от приятной внешности. Чем-то он напоминал посла в красном камзоле.

— Вы, небось, тоже не женаты, — ляпнула я, критически осматривая хвостатого. Если мне не изменяла память, именно он и рулил отделом по внешней политике.