Днк, или Верни моего ребёнка! (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 2

— Не верю!!! НЕТ! Мой сын не мог умереть!!! Отдайте мне егоооо!!!

— Успокойтесь, прошу вас…

— Что вы с ним сделали?! Это всё вы! Вы убили моего ребёнка!!! Я не верю!!! Я не верю ни одному вашему слову!!! Отдайте мне моего сына!!! Верните его!!! Где он?!!! Где мой мальчик?!!!

Моя истерика прекратилась с уколом сильного успокоительного.

Когда я снова пришла в себя, то уже не кричала. Всё сказанное обрушилось на меня невыносимо-тяжёлым грузом, что сердце сжала такая боль и пронзила такая тоска, что мне мгновенно захотелось умереть.

Мне кажется, столько слёз, сколько я выплакала в тот день, у меня не было за всю жизнь… Я так думала…

Но когда, на мои слова, что я не верю, мне показали тело моего сына… Мне кажется, в тот момент меня не стало…

Глядя на тельце своего малыша, я чувствовала, как сжимается моё сердце, которое так и не познало счастья материнства. Слёзы лились не переставая…

Я хотела взять его на руки, но мне не позволили.

Лишь тронула его маленькую холодную ладошку, и моя душа начала замерзать, холодело моё сердце.

Что может быть страшнее этой потери?

Всё кончилось, рухнуло, разбилось! Больше нет моего сына, а значит, больше нет и меня.

Я как во сне говорила с мужем, как сомнамбула получила выписку. Не понимала, что происходило дальше.

Похороны, чьи-то соболезнования, какие-то ненужные слова, холодная земля, которой засыпали гробик моего малыша…

Моя психика реагировала на всё с каким-то отупением, организм, таким образом, спасал меня и защищал. Боль потери была настолько сильна, что моё сердце могло просто разорваться…

Я словно смотрела фильм. Глядела, как закапывают могилку, слышала стоны и плач знакомых лиц. Муж плакал, и всё время что-то бормотал себе под нос.

И когда, всё было кончено. Я упала в обморок.

* * *

Светлана

Моё счастье было разрушено и похоронено вместе с любимым сыном.

С мужем я развелась через полгода.

Нет, инициатором развода стала не я.

Мой Рома… Хм… Уже не мой… Он признался, что уже полтора года живёт двойной жизнью. У него родилась дочь от женщины, которую он встретил у себя на работе.

У них всё хорошо и он хочет уйти к ней насовсем – жениться на ней и начать всё сначала.

— Ты уже давно начал всё сначала, — сказала ему.

— Света, ты ведь всё понимаешь, — вздыхал он и строил несчастную гримасу, но мне было всё равно.

Моё сердце и душу не волновали его терзания совести, если таковые были, мне было плевать на его новую семью. Немного корёжила мысль, что у той, другой дочь родилась и почему-то не умерла, как мой мальчик.

«Почему такая несправедливость? Почему, кто-то живёт, а кто-то должен умереть?»

— Уходи, — сказала ему. — Я дам тебе развод, Рома.

— Я знаю, что дашь. Знаю, Света… Но…

Посмотрела в его глаза, которые когда-то считала красивыми и удивительными – серо-зелёные. Но сейчас, они больше напоминали мне болото – вязкое, лживое, гниющее.

— Что? Говори уже, — сказала резко.

— Квартира, Свет. Я хочу вернуть свою половину… Если ты помнишь, то я тоже брал кредит и выплачивал из своих средств…

«Как у него только язык повернулся…»

— Хорошо. Мы разделим квартиру, — не стала спорить. Просто не было сил и желания.

— Машину не стану забирать, — произнёс он так, словно одарил меня великой милостью.

— Спасибо, — сказала сухо. Хотя, это ведь я купила машину – на свои деньги. И Рома об этом знал.

Гадко и мерзко стало внутри.

«Неужели я любила этого человека?»

Когда Роман ушёл от меня, когда мы развелись и поделили квартиру, я окончательно осталась одна.

Только мама с братом поддерживали меня издалека – телефон и скайп.

Брат вернулся инвалидом после Чечни, и мать уже много лет ухаживала за ним. Отец умер семь лет назад.

Мои родные жили далеко, в самой глуши, и с каждым днём я понимала, что хочу туда – к ним, на родную землю. Хочу снова стать маленькой и зарыться в мамино плечо, чтобы исчезли все мои печали и боль.

Волна отчаяния и тоски накрывала меня каждый день, но особенно плохо мне было ночами. Я кричала и рыдала, захлёбываясь в своём горе… Я ненавидела весь мир и винила всех, у кого есть дети…

Мне казалось, что судьба поступила со мной крайне жестоко и несправедливо… Ведь я никогда не поступала плохо, я всегда жила правильно… Тогда, за что? Почему?

Ответом мне была тишина.

Я помнила своего малыша каждый день, и каждый час. Моя душа горела огнём, а разум будто плавился от горя.

Каждый день я сходила с ума…

Кто говорит, что время лечит – тот, значит, никого из близких не терял…

Год спустя

Светлана

— Опять ты читаешь эту ерунду, — проворчала я, глядя на то безобразие, что нашёл мой брат в интернете.

— Сегодня у меня такое настроение, Свет. Хочу почитать что-то расслабляющее, — едва понятно ответил мне Пашка, мой старший брат.

Он отложил планшет, и одной рукой схватился за подвесную ручку на тросе, что висела над ним, поднял своё неподвижное тело и привычно прислонил к стене.

Я помогла ему сесть ровно, зафиксировав специальными ремнями.

Правая рука и правая часть лица были подвижными, но остальное тело не подчинялось брату.

Только я начала наливать чай, как в комнату вошла мама и протянула мне мой телефон.

— Держи! Звонит какая-то Анна Алексеевна, настойчиво требует тебя. Говорит это срочно.

В моей голове, словно бомба взорвалась.

Это имя впечаталось в подкорку моего мозга на всю оставшуюся жизнь и как бы я не хотела, никогда не смогу забыть эту женщину.

Сглотнула и дрожащей рукой взяла телефон.

— Иди, я сама тут разберусь, — сказала мама.

Я ушла в свою комнату, села на кровать и медленно приложила телефон к уху.

— Алло, — произнесла едва слышно.

— Светлана? Никитина Светлана Михайловна? Это вы? — голос женщины был странным – слабым, сиплым и наполненным отчаянием.

— Я больше не Никитина… Но да, это я… Всё верно… — пролепетала я и тут же спохватившись, резко спросила: — Что вам нужно от меня?

— Светлана Михайловна… Света… — заговорила женщина таким голосом, будто сейчас заплачет. — Я так виновата перед вами… Так виновата. Можете приехать ко мне? Мне о многом нужно вам рассказать…

Я ничего не понимала.

— Зачем вы мне звоните? Что вам нужно мне рассказать?

— В… Ваш… Господи, помоги мне… Говорить об этом гораздо труднее, чем я думала… — пробормотала она и тут же пылко прошептала: — Светочка, вы должны знать – ваш ребёнок не умер. Ваш ребёнок жив.

Что?

— Что?! — подскочила я и схватилась за сердце. — Что вы сейчас сказали?

— Приезжайте ко мне, Света. Я вам всё расскажу. Вы должны всё знать и должны знать, у кого ваш сын…

Казалось, силы покинули меня, и я больше не смогу сделать ни шагу. Я подняла глаза на иконы в углу, и заплакала.

— Я хочу знать, – прошептала сквозь слёзы, стараясь подавить подступающий к горлу крик. – Хочу знать, где мой мальчик. Скажите, что он не попал к дурным и жестоким людям, или – алкоголикам… наркоманам! Боже… Он может быть болен или даже голоден…

— Запишите адрес, Света, — усталым и каким-то безжизненным голосом произнесла Анна Алексеевна. — Приезжайте скорее. Сегодня. И вы всё узнаете.

— Я… я не могу сегодня, потому что нахожусь очень далеко. Я куплю билет на первый же рейс самолёта. Диктуйте адрес…

— Онкологический центр...

***

Светлана

Я слышала плач ребёнка. Малыш плакал то надрывно, то почти неслышно, то так жалобно, что у меня едва не разрывалось сердце. Я рвалась к ребёнку, чтобы прижать его к груди и успокоить, чтобы сказать, что мама рядом и больше никогда не потеряет своего малыша…

Но я не могла и шагу ступить!

Ни руки, ни ноги не двигались!

Я пыталась сделать хоть шажочек!