Днк, или Верни моего ребёнка! (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 22

И решила его ещё о кое-чём спросить, раз у нас выдался завтрак с откровениями.

— Скажите, вот вы развелись со своей супругой, но… — сглотнула и продолжила: — Я ни разу не видела её с Филиппом. Она не привязалась к ребёнку?

На самом деле я надеялась никогда её и не увидеть рядом со своим сыном, потому как даже не представляю, как себя поведу – возможно, у меня сорвёт все тормоза, и я просто возьму и накинусь на это страшную женщину, которая своим коварством до основания разрушила всю мою жизнь.

— Не думай о ней, — сказал резко Северский, одним глотком допивая свой остывший кофе.

Но я не отстала.

— Вдруг она решит возобновить отношения с ребёнком? Ведь, в документах она числится его… матерью.

Я посмотрела на мужчину, прямо ему в глаза, чтобы уловить истинный ответ, если ни в словах, так хоть в выражении лица и глаз.

Что-то сверкнуло в глазах Северского.

Злость? Гнев? Или же, раздражение?

— Не у всех женщин, Света, развит материнский инстинкт. Ника хотела ребёнка только ради меркантильной цели. Наши отношения давно сошли на «нет» и если бы не её беременность, то я давно бы развёлся с ней. В принципе, так всё и вышло.

Мне никогда не понять таких женщин как бывшая жена Северского – беременеть и рожать ради того, чтобы удержать мужчину с его богатством.

Да какой бы мужчина не был бы, к чёрту, если нет любви.

Но это моё мнение, а что в голове и сердце той женщины – один бог ведает.

— А вы знали, что Ника такая, до того как женились на ней? — полюбопытствовала я, надеясь, что за мой дерзкий вопрос Северский не рассвирепеет.

Я спрашивала мужчину затем, чтобы лучше его понять. Потому что, узнав его за эти три месяца, я пришла к выводу, что Северский не такой уж плохой человек – да, со своими тараканами и бзиками в голове, но у него положение такое, так сказать, он должен быть жёстким и иногда, даже жестоким.

И, учитывая его характер, я не могла понять, почему он женился на такой женщине как Ника?

Возможно, она умелая актриса.

— Меня устраивали отношения без любви, — признался он.

Я удивлённо уставилась на него.

— Вы не любили её?

Я не понимала его. Зачем связывать себя узами брака без любви? Я понимаю, когда люди женятся не по любви ради какой-то выгоды. Например, я бы вышла замуж за Северского ради своего сына.

Но просто вот так…

— Мы хорошо относились друг к другу, — снова ответил мне честно, а потом сказал: — На этом всё, Света. Хватит меня допрашивать. Больше тему моей бывшей жены не поднимай, если не желаешь увидеть мой гнев.

— Конечно. И спасибо вам за честность.

Он кивнул и спросил:

— Что вместе с Филиппом собираетесь сегодня делать?

— Сейчас одену его, и мы пойдём гулять.

Северский кивнул, потом встал из-за стола, подошёл к малышу и поцеловал его в макушку, а потом молча ушёл.

Я взяла сына на руки и, находясь в странных чувствах, пошла собираться на прогулку.

Светлана

С того разговора прошло ровно три дня и Северский как-то резко изменился. Мужчина старался избегать со мной встреч, говорил мало в моём присутствии и больше старался сделать так, чтобы я меньше времени проводила с сыном.

Проклятая Марта вернулась к своим обязанностям и постоянно критиковала меня и каждое моё движение, будто я навредить хотела ребёнку!

Да если бы она только знала!

Эй, там, на небесах, ангелы Хранители, Господь, сколько мне нужно ещё выдержать, чтобы обрести тихое счастье?

Вроде бы вот она я и вот мой мальчик, и вроде мы вместе, но так тяжко каждый день выслушивать в свой адрес, что я всего лишь прислуга.

Тяжесть рвущихся с губ слов буквально придавливает меня, но я покорно терплю, хотя иногда, мне хочется кричать, чтобы весь мир услышал, что Филипп – мой сын и справедливость восторжествовала.

Но разве, справедливость существует?

— Света! У тебя руки, из какого места растут? — рявкнула на меня Марта, вырывая из моих рук штанишки Филиппа. — Не видишь, что ты надеваешь их неправильно?!

Я опешила от её наглого поведения.

— Марта, ты в своём уме? Я правильно одевала ребёнка. Ты чего опять взъелась?

Я едва сдерживалась, чтобы также не повысить на женщину голос.

— И не смей ругаться и кричать в присутствии Филиппа. Поняла? — отчитала её, не сдержавшись хоть немного её «кольнуть».

— Значит так, — набычилась женщина. — Ребёнок с самого утра капризничает и я уверена, что он плачет только по твоей вине. Видимо ты что-то сделала ему.

Округлила глаза от её обвинений.

— Марта, да что с тобой? Прекрати, немедленно, придумывать и обвинять меня!

Она потянулась к ребёнку, в надежде, что сама сможет его одеть, но Филипп задёргал ножками, закрутил головой и захныкал.

— Не хо-о-чу-у-у-у!!!

Марта попыталась силой одеть ребёнка, и этот её поступок меня едва ли не вывел из себя.

Взяла из гардероба другие штанишки и присела рядом с Филиппом, оттеснив Марту.

— Ну что, малыш, а как тебе эти штанишки? Смотри, какие они мягкие и цвет красивый – тёмно-зелёный. Наденем или может, сам выберешь?

Филипп посмотрел на меня, на штанишки и кивнул.

— Я сама! — снова рявкнула Марта.

Но Филипп не позволил Марте даже прикоснуться к нему. Малыш ударил женщину ладошкой по руке и сказал:

— Сам!

— Но… — заблеяла Марта.

— Ты не слышала? Филипп растёт и учится становиться самостоятельным. Пусть сам одевается.

— Ты плохо влияешь на сына Дмитрия Мстиславовича, — процедила Марта. — Я обязательно выскажу ему свои соображения.

— Выскажи, — кивнула я и ядовито улыбнулась. — Ведь тебе только это и остаётся – жаловаться.

— Змея, — прошипела она.

А я не стала обращать внимание на её нападки и оскорбления.

Я рядом с сыном и буду защищать его и себя от кого угодно.

Когда мы погуляли на улице, вдоволь поиграли, а потом, вернувшись в дом, поели, я заметила, что Филипп сегодня явно не в духе.

Он и играл сегодня как-то вяло, и гулял с неохотой. А кушать так и вовсе не хотел – корчил рожицы и уворачивался, если я хотела сама покормить его.

— Это бесполезно, — проговорила Марта. — Уже было такое, когда Филипп не ел. Никакие уговоры не помогают. Не будем его мучить. Пусть лучше отдохнёт и поспит, а после, у него обязательно проснётся аппетит.

— Ладно, — сказала неуверенно. — Тогда пойду, уложу его спать.

— Не стоит, — сказала Марта. — Я сама всё сделаю.

Она взяла ребёнка на руки и ушла, а Филипп покорно положил головку ей на плечо и выглядел таким несчастным, что я чуть не заплакала.

Да что с ним такое?

Случаем, не заболел?

Северский сегодня находился дома, и я решила обсудить с ним поведение Марты и состояние Филиппа. Малыш сам на себя не был похож и это меня сильно встревожило. Пусть Дмитрий вызовет врача.

Прежде, чем войти в кабинет, постучала и услышав резкое:

— Да!

Вошла.

Северский оторвал взгляд от документов, пробежался по мне взглядом и нахмурился.

— Что-то случилось?

— Эм… Нет… Просто я хотела поговорить о Марте и о…

— Не сейчас, Света, — бросил он, обрывая меня на полуслове. — В данный момент у меня много крайне важной работы. Не отвлекай меня по пустякам.

— Но это не пустяки, — возмутилась я. — Филипп сегодня неважно себя чувствует. Он не захотел обедать, и я волнуюсь за него, а эта Марта даже не позволяет к ребёнку приблизиться, будто я могу ему навредить!

— Она делает свою работу, — сказал Дмитрий. — А насчёт Филиппа – не волнуйся. У него были такие моменты, когда он не хотел есть. Пройдёт.

Не могла поверить своим ушам.

— Чёрт с этой Мартой, — разозлилась я. — Вызовете врача. Мне не нравится, какой сегодня малыш. Больше я вас ни о чём не прошу.

Северский вздохнул, посмотрел на меня тяжёлым и долгим взглядом, но я не стушевалась перед ним и выдержала этот взгляд. И тогда, он кивнул.