Днк, или Верни моего ребёнка! (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 24

— У моего сына стоит прививка от краснухи, но, тем не менее, Филипп всё равно заболел, — сердито проговорил Дмитрий.

— Прививка не даёт никакой гарантии, что ребёнок не заболеет, но есть и свои плюсы от прививки: ваш сын переболеет краснухой в лёгкой форме, — пояснил врач. — Раз я ответил на все ваши вопросы, то позвольте откланяться.

Едва врач покинул дом, как Дмитрий тут же вызвал к себе на ковёр меня и Марту.

Мы вошли в кабинет и Северский сходу заявил:

— Марта! Ты уволена и прямо сейчас должна покинуть мой дом!

— Что?! — воскликнула она. — Но Дмитрий Мстиславович! Да в чём моя вина? Неужели из-за болезни? Но так это ещё не факт, что я виновата! Может это Света всё подстроила, чтобы вы меня прогнали?!

От её предположения я едва воздухом не поперхнулась.

Ну и наглость!

— Ты решила обсуждать моё решение? — разозлился Северский. — Скажи спасибо, что увольняю тебя, выплатив компенсацию. Собирай вещи и чтобы я тебя больше здесь не видел. Расчёт завтра придёт тебе на банковскую карту. Всё, Марта, ты – свободна.

Марта, бледная, словно мел, сглотнула и переборов в себе гнев, кивнула, повернулась и молча вышла.

— Света, — обратился он ко мне. — Теперь ты выполняешь все функции няни Филиппа. В твоей порядочности я удостоверился. Новый договор подпишем завтра. А пока идти к Филиппу.

— Спасибо, — поблагодарила его и быстро ушла.

Вернулась в детскую и взяла в свою ладонь маленькую ручку сына. С нарастающим чувством материнской любви разглядывала трепещущие и лёгкие, как крылья бабочки, пальчики малыша.

Счастье и любовь. Страх и печаль. Вот, что я сейчас испытывала. Счастье, что Филипп теперь на шажок стал ближе ко мне. Любовь к моему ребёнку – это та сила, которая не позволяла мне сдаваться и двигала меня, направляла к моему сыну. Страх и печаль, оттого, что мой малыш заболел.

Один Бог знает, как бы я хотела забрать боль и страдания моего мальчика себе, а он, чтобы не болел и всегда-всегда оставался здоровым.

Светлана

Следующие несколько дней я полностью была поглощена своим сыном.

Даже на Северского иногда срывалась, когда он начинал себя вести в привычной для него командирской манере.

Но были и хорошие моменты. Для меня.

Филипп искренне прикипел ко мне. Да и как по-другому? Он ведь мой сыночек. Малыш чувствует, что я его частичка души.

Марта покинула дом, Дмитрий подолгу пропадал на работе. Да и после работы, он запирался в кабинете и просиживал там до глубокой ночи. Правда, заходил к сыну, чтобы поцеловать того на ночь.

Прислуга ко мне не лезла и с отстранённой вежливостью помогала в мелочах.

Одним словом, если бы не болезнь моего мальчика, то я сказала бы, что для меня с Филиппом наступил рай.

Но рано или поздно, всё хорошее когда-нибудь заканчивается.

Этот день наступил неожиданно.

А именно, в дом Северского наведалась его бывшая жена – Вероника Леонидовна.

Я вместе с Филиппом сидела в гостиной и помогала малышу строить из кубиков его первую высокую пирамиду.

И в этот момент, когда мы ставили на верхушку послений кубик, раздался высокий женский голос:

— Ты кто такая? Где Марта? Немедленно отвечай!

Филипп от этого голоса вздрогнул и задел ручками пирамиду и так сильно расстроился, когда она упала, посмотрел на меня такими несчастными глазами, что я тут же усилием воли подавила в себе желание наброситься на эту особу и надавать ей оплеух.

Резко обернулась на голос и замерла.

Вероника.

Бывшая жена Дмитрия. И та сука, что отняла у меня сына!

Я уставилась на женщину, что, по ошибке имела принадлежность к роду человеческому и невольно сжала руки в кулаки.

Мало того, что отняла у меня ребёнка, подменив своим несчастным мертворождённым, так ещё и бросила его, оставив на попечение одного отца и горе няньки Марты!

А теперь она такая вся расфуфыренная заявилась в дом Северского и смеет смотреть на меня свысока и требовать ответа?!

— Я задала вопрос, — процедила она.

Стиснула зубы, и едва сдерживая ругательства, ласково улыбнулась своему сыну и взяла его на руки, чтобы успокоить.

— Ничего, солнышко, мы новую пирамидку построим, — прошептала Филиппу.

А потом перевела взгляд на бывшую жену Северского и внимательно её рассмотрела.

Жгучая брюнетка, явно с восточными корнями. Красивая и статная. И явно знает себе цену, поэтому и ведёт себя так, словно, она королева. Одним словом, всё бы ничего, если бы не одно «но».

— Моё имя Солнцева Светлана Михайловна, — представилась я нарочито спокойным тоном, тогда как на самом деле внутри меня образовалась каша из негативных эмоций и чувств к этой женщине. — Я – няня Филиппа. Марта больше здесь не работает. А теперь позвольте поинтересоваться, кто вы такая?

Задала последний вопрос специально, стараясь задеть её, ведь я знала, кто она. Довелось мне увидеть её некоторые фотографии, которые не успела убрать прислуга. Северский приказал убрать все её снимки, чтобы ничего не указывало в его доме на тот факт, что он когда-то был женат на этой женщине.

— Кто я?! — удивилась эта наглая и бесцеремонная дама моему вопросу. — Я – супруга Северского Дмитрия Мстиславовича! А ребёнок, которого ты держишь на руках и не можешь никак успокоить – мой сын! Я пришла к Диме. Он будет рад меня видеть.

Малыш и правда, начал похныкивать и вертеться у меня на руках, требуя отпустить его. Он хныкал и что-то на своём детском лепетал неразборчиво.

Посадила ребёнка на диван и дала ему в руки другие его игрушки – детскую головоломку и машинки.

Филипп, всхлипнув, посмотрел на головоломку и начал крутить её, сконцентрировав всё своё внимание на игрушке.

Ну вот, на недолгое время он будет занят.

А я пока должна прогнать эту змею.

Значит, она говорит, что Дмитрий якобы будет рад её видеть?

Ну-ну.

Подошла к Веронике поближе и остановилась от неё на расстоянии пяти шагов. Я внутренне улыбнулась, когда заметила, что она чуть вздрогнула и едва не сделала шаг назад, так, как наверняка ощутила мои негативные флюиды по отношению к ней.

К этой женщине я чувствовала ненависть и хотела, чтобы она прожгла её, сожгла и заставила мучиться! Чтобы она ощутила ту же боль, что и я!

Мне отчаянно хотелось наброситься на неё и собственными руками вырвать из груди её беспощадное и злое сердце!

Но я не сделала ничего. Я лишь стояла, смотрела на неё долгим взглядом и прожигала своей ненавистью.

— По моим данным, Дмитрий Мстиславович разведён, — сказала я таким тоном, будто являлась хозяйкой этого дома. — Обязательно скажу Дмитрию, чтобы он уволил сегодняшнею смену охранников.

— Да как ты смеешь говорить со мной таким тоном?! — прошипела эта гадюка. — Твоё дело – это заниматься ребёнком! Или ты…

Она вдруг выпучила глаза и яростно выдохнув, проговорила:

— Ты что же, любовница моего Димки?

Чуть не поперхнулась с её слов, но удержала «лицо».

— С вами говорить об отношениях с Дмитрием Мстиславовичем я не собираюсь и по-хорошему рекомендую вам покинуть этот дом.

— Прикажи позвать Диму, — скомандовала она, сморщив недовольно носик.

— Его нет, — ответила ей. — Я передам Дмитрию, что вы приходили. Если он сочтёт нужным, то свяжется с вами.

Она сощурила свои густо накрашенные глаза (кстати, ей шёл такой вызывающе яркий макияж) и ядовито сказала:

— Значит, я подожду его здесь. Заодно пообщаюсь с сыном.

ЧТО?!

Да я тебя скорее удавлю прямо здесь, но не позволю и пальцем прикоснуться к моему сыну!

Я уставилась на неё, парализованная настоящей дикой яростью, которая забурлила во мне, как вулканическая лава, готовая вот-вот вырваться наружу. Всё, о чём я сейчас думала — Вероника забрала моего сына исключительно из-за материальной выгоды!

Не знаю, оплакивала ли она своего ребёночка, но почему-то, мне думается, что нет. Вероника не выглядела отчаявшейся матерью, страдающей из-за такой тяжёлой тайны и потери своего настоящего малыша.