Днк, или Верни моего ребёнка! (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 28

Его поцелуй был грубым, болезненным и подавляющим.

Но вдруг, Северский также резко оторвался от меня.

Моя рука взметнулась, чтобы влепить ему пощечину, но была с лёгкостью перехвачена его сильной ладонью.

— Не стоит этого делать, Света, — негромко предупредил он меня. Потом выпустил мою руку и добавил: — Завтра пройдёшь проверку на полиграфе. Теперь иди.

Я не могла поверить в происходящее. Это какое-то глупое недоразумение.

Неужели, такой человек, как Северский и правда, решил, что я подложила ему муляжную бомбу?!

Тряхнула головой и взяла себя в руки.

На ватных и негнущихся ногах я вышла из его кабинета.

Как добралась до своей комнаты, я даже и не помню. Медленно добрела до своей кровати и без сил рухнула на матрас. Зажмурила глаза и беззвучно заплакала.

Светлана

Очнулась я, как от толчка. Распахнула резко глаза и обнаружила, что надо мной стоит Северский. Несколько секунд я просто хлопала глазами, не понимая со сна, как реагировать на его появление, и реален ли он, или же Дмитрий мне привиделся?

А потом, вспомнив предшествующие события, выдохнула и резко села в постели, гневно взглянув на мужчину.

Стояла глубокая ночь.

Северский стоял надо мной и хмурился.

Мне снова стало страшно.

— Что случилось? — спросила у него. — Или вы пришли в чём-то ещё меня обвинить?

— Иди за мной, — сказал Дмитрий сухо и вышел из спальни.

Протерев лицо ладонями, я сглотнула и, подавив приступ паники, выбралась из кровати, накинула на себя халат и последовала за Северским.

Очень надеюсь, что он не собирается вести меня на какие-нибудь пытки.

Мы спустились вниз и прошли в его кабинет.

К моему удивлению, никого кроме нас в кабинете больше не было.

Пока не было.

— Садись, — снова коротко распорядился Дмитрий, и сам опустился в гостевое кресло.

Внимательно посмотрела на него и села напротив.

Сказать по правде, Северский выглядел уставшим. Но уставшим не в физическом плане, а будто на его плечи опустилась титановая плита из проблем, и он бесконечно устал её удерживать.

Я сидела молча, но напряжение моё было так велико, что казалось, я вот-вот взорвусь, настолько мне было страшно. Что ещё он придумал? Или в какую ложь он про меня теперь поверил?

— Муляжная взрывчатка – дело рук Ники, — вдруг проговорил Северский упавшим голосом. — Мы выяснили, кто именно подложил, и какие люди сделали заказ на этот «розыгрыш». Ника обратилась к одному очень влиятельному человеку, у которого имеется на меня «зуб». Не знаю, что конкретно она наобещала ему или что он потребовал взамен, но факт остаётся фактом, что…

Она поднял на меня взгляд и договорил:

— Ты была права, Света. Никак и тот человек специально сделали всё так, чтобы я узнал, кто это сделал.

Сделала глубокий вдох и, выдохнув, произнесла:

— Дмитрий Мстиславович, вы не мне это должны рассказывать. Нужно звонить в полицию и принимать меры! Это же… этот розыгрыш – это ведь… предупреждение, верно?

Северский хмыкнул.

— Ты очень умная и прозорливая, Света. Да, этот «розыгрыш» является предупреждением, что если я не выполню условия Ники и дело, которое я сейчас веду, завершу не в пользу тех гнилых людей, то… — он взмахнул руками, а потом хлопнул ими по своим коленям. — То, скорее всего, однажды, меня будет поджидать уже настоящая бомба.

Я не смогла усидеть на месте и вскочила с кресла.

— Вы что-то задумали, — сказала я ему, прищурившись. — И скажите мне, вы уже сообщили о происшедшем в полицию? Если нет, то почему? Меня вы активно пугали тем, что сдадите в руки органам.

Он слабо улыбнулся и ответил:

— Никуда бы я тебя не сдал, Света. И нет, я не звонил в полицию. Есть люди, которые не по зубам ни полиции, ни другим властям, потому что они сами – власть.

— Кто же это? — спросила шёпотом.

— Тебе не стоит знать имя этого человека. Хватит уже и того, что я собираюсь тебя втянуть во всё это…

— Не понимаю вас… — пробормотала недоумённо и вернулась в кресло.

— Я всё объясню, Света, но сначала, я должен кое-что сказать… — он посмотрел на меня долгим взглядом, от которого я заёрзала на своём месте и первая отвела взгляд.

— Говорите же… — попросила его.

— Я обидел тебя, Света, и мне очень стыдно признаться в том, что я сделал такие неверные и жестокие выводы в отношении тебя. Но, когда я узнал о взрывчатке, да ещё и муляжной, я тут же вспомнил твои слова и решил, что это твоих рук дело. Будто ты, ловко манипулируя, решила подтолкнуть меня к тому, чтобы я женился на тебе. Я решил, что ты…

— Что – я?..

— Я решил, что ты – двуличная дрянь, преследующая только свои цели и Филипп для тебя лишь инструмент.

От его откровенного признания и тех мыслей, что он обо мне пудам, мне стало дурно, словно он меня только что вылил на меня ведро помоев.

— Да как вы… да как вы только посмели так низко обо мне подумать? — спросила шёпотом, не веря услышанному.

— Это уже неважно, Света. Правда вышла наружу. И я ещё раз прошу прощения. Услышь меня, Света… Мне стыдно за свои мысли и те обвинения, которые я в тебя бросил. Я умею признавать свои ошибки и отвечать за свои слова. Я виноват перед тобой. Недооценил твою порядочность и верность, не продумал другие

Варианты и поддался глупому гневу… прости… прости… — Дмитрий протянул мне руку. — Мир?

Посмотрела на его протянутую ладонь и неуверенно вложила в неё свою ладошку, сжала и сказала:

— Мир. Я прощаю вас.

Северский тоже пожал мою ладонь и произнёс:

— Хочешь красного сухого вина?

— Нет, спасибо, я не хочу… — пробормотала в ответ.

— Может, чего покрепче? — не унимался он.

— Нет, — сказала уверенно. — Вы хотите что-то мне сказать и решили сначала напоить, чтобы услышанное я восприняла более легче? Или я не права?

Он снова хмыкнул и, откинувшись в кресле, сказал:

— Я уже понял, что ты очень умна, Света и ты это постоянно доказываешь. Да, я хочу поговорить с тобой о Филиппе.

— О Филиппе?.. — я вдруг насторожилась и испугалась. — Надеюсь, из-за этого происшествия вы не собираетесь от него избавиться?

— Света! Что за мысли? Я не собираюсь избавляться от своего сына! — проговорил он гневно.

Я облегченно вздохнула и поняла, что после такого волнения с удовольствием бы выпила вина.

— Тогда в чём дело? Я не понимаю! Не пугайте меня ещё больше!..

Северский жестом остановил меня.

— Света, всё в порядке. Ты – прекрасная няня… Точнее, я хотел сказать, что ты прекрасная мать. Сразу видно, как ты любишь Филиппа…

Он вдруг поднялся с кресла, подошёл ко мне и, положив руки мне на плечи, потянул на себя, заставляя тоже подняться.

Ничего не понимая, я встала на ноги, с беспокойством глядя в лицо Дмитрия и вдруг, в мгновение ока я оказалась прижата к его телу.

— Эээм… Пустите… — пробормотала я и попыталась осторожно высвободиться, но его глаза вдруг начали стремительно темнеть, а руки, вместо того чтобы разжаться, ещё сильнее сжали меня.

— Что вы делаете? – почему-то прошептала я и замерла.

— Хочу кое-что предложить тебе, – низким голосом проговорил Дмитрий.

— Что? — спросила, глядя в его глаза и слыша, как грохочет моё сердце.

И не успела я ничего понять, как вдруг его губы приникли к моим губам.

Этот поцелуй был другим. Не было жёсткости и боли.

Его губы как крылья бабочки скользили по моим губам, и я вдруг утратила ощущение реальности. Внутри разлился нестерпимый жар, вызывающий тяжесть и томление. Все мысли разбежались, осталось только это неторопливое дразнящее щекотание, от которого по телу пробегали мурашки, а в животе родилось ощущение порхающих бабочек.

Неожиданно, медленный и нежный поцелуй перерос в пьянящую ласку. И вот я уже сама отчаянно цепляюсь за его сильные плечи и покорно прижимаюсь к стальному телу.

Его запах и прикосновения свели меня с ума.