Днк, или Верни моего ребёнка! (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 36

Снова сглотнула и вытерла пальцами горячие слёзы.

— Если нет, то они сначала убьют меня, а потом… — мой голос задрожал. — А потом Фи… Филиппа…

На имени сына я разрыдалась.

— Отлично! — зааплодировал Рогозин. — С первого дубля всё получилось! Благодарю, Светлана Михайловна!

— Где мой сын?! — рявкнула и вскочила со стула.

Один из охранников тут же выкинул в мою сторону руку с пистолетом. Но я даже не отшатнулась, хотя сильно напугалась.

— Тишу, тише, дорогая. Твой сын жив и здоров. Думаю, он сейчас рядом со своим отцом. Ждёт, когда де вернётся его мама.

От сердца тут же отлегло. Филипп в порядке. Это самое главное.

Я не пережила, если эти уроды схватили бы ещё и моего сына.

Опустилась на стул и уронила голову на руки.

— Дай ей воды.

Мне протянули открытую бутылку, и я с жадностью припала к горлышку и начала пить.

Утолив жажду, спросила:

— Что теперь?

Рогозин помолчал, что делая в планшете. Наверное, отправлял видео моему супругу.

— Теперь? — переспросил он, оторвал взгляд от планшета и как-то недоумённо посмотрел на меня. — А теперь всё будет зависеть от Северского, моя дорогая. Ваша жизнь в его руках.

— Чёртов сукин сын, — вырвалось у меня.

Поведение Рогозина внезапно изменилось.

Он наклонился ко мне так, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Не советую вам выражаться, Светлана Михайловна. Девушке это не к лицу.

Потом он подошёл к тем мужчинам, что и привезли меня сюда и отдал им приказ:

— Отведите её в комнату отдыха и ждите моих распоряжений.

— Как скажете.

Эти двое подхватили меня под руки и потащили прочь из комнаты.

— Эй! Пустите! — забрыкалась я.

— Не дёргайся, а то снова получишь по тупой башке! — огрызнулся шрамированный и больно сжал мне руку.

Меня утащили в подвал заброшенного здания и бросили в какой-то небольшой, жутко тёмной и холодной комнате! Одну! Без света!

Заперли дверь и ушли!

Господи, помоги мне…

Глава 25

* * *

Дмитрий

Меня мало что могло напугать в этой жизни: я не боялся боли и не боялся смерти, полагая, что очень немногие избежали первого, и никто не избежит второго.

Но когда Свету похитили, когда я услышал её голос, полный ужаса, а потом и крик, впервые за очень долгое время мне стало по-настоящему страшно.

На ум пришло только одно имя, кто мог это совершить.

Рогозин.

Я знал, что Рогозин Павел Петрович известен как бессердечный сукин сын, с плохой репутацией и пристрастием убирать ненужных ему людей.

Если раньше я всё никак не мог найти на него достаточных оснований, чтобы лишить всего и упрятать далеко и надолго, так как это человек умел заметать свои кровавые следы, то теперь я осознал, что был неправ.

Нельзя, никогда нельзя становиться мягкотелым и давать слабину.

Я упустил из виду тот момент, что Рогозин мог пойти на этот шаг. Я не верил в это. Хотя муляжная взрывчатка уже о многом «сказала».

Права была Света. Во всём права.

Не знаю, но впервые в жизни, я не послушал свою интуицию и не подстраховался.

На кону не моя жизнь.

На кону жизнь Светы.

И я не могу допустить, чтобы эта сволочь хоть что-то с ней сделала!

Убью. Своими руками. Если с её головы упадёт хоть один волосок.

Сына окружил охраной.

Вызвал нужных людей и мы, сидя в моём доме, ждали.

Рогозин свяжется со мной.

Я знаю, что ему нужно.

Он решил через Свету добиться своего.

Усмехнулся.

Это ничтожество не получит ничего.

Хотя нет.

Получит.

Я выпущу из нег кишки.

Никто. Не смеет. Трогать. Мою. Семью.

Никто и никогда.

Все эти мысли проскочили в моём сознании молниеносно.

А спустя целую вечность мне на телефон пришло смс- сообщение.

Сбэшники открыли сообщение.

— Видеозапись от неизвестного номера, — сказал один.

— Начинаю отслеживание.

Мне передали телефон, и я нажал на запись.

Слушая речь Светланы, я сдавливал телефон, пока не услышал хруст металлопластика.

Моя жена выглядела ужасно. Бледная. Испуганная. На щеке кровь!

Всех, кто причастен к этому, ждёт лишь один приговор – смерть.

* * *

Светлана

— Пить. Хочу пить, — прохрипела я. Потом повторила чуть громче: — Мне нужна вода!

Собственный голос показался мне каким-то чужим. Сиплый, сдавленный. Это был голос жертвы.

Не знаю, сколько я просидела здесь. Час. Два. Три. Или больше?

Знаю, что мне становилось всё хуже.

Головная боль уже была такой силы, что я периодически теряла сознание.

Тогда боль исчезала.

Но когда я приходила в себя, то ощущала её сильнее.

Ко всему прочему добавилась сильная жажда.

Ещё я замёрзла.

Старалась ходить по небольшому помещению и согревать себя, но тщётно.

Холод пробирал до костей.

Пока ещё были силы, я искала выход, но кроме стен и запертой металлической двери, в этом помещении не было ничего. Я стучала по двери руками, сбивая их в кровь, потом била ногами. Кричала. Звала. Умоляла. Рыдала. Тщётно.

А ещё глухая темнота.

Она сводила меня с ума.

А потом я сидела, уткнувшись в согнутые колени.

Сидела и ждала. Случала свою боль. А она, укутывала меня, будто в шаль. Укутывала и уносила в забвение.

Не знаю, в какой момент я заснула.

Но заснув, моя боль ушла. Страх исчез. Ощущение беспомощности и отчаяния оставили меня в покое.

Я была свободна…

— …Осторожно с ней…

— …Не понимаю… Пусть бы тут и оставалась…

— …Босс сказал, что это место засекли. Нужно её перевезти.

— …Мне кажется, девка окочурилась…

— …Нет. Жива. Я проверил её пульс.

Где-то на периферии сознания я слышала голоса. Слышала и даже понимала, о чём они говорят. Но открыть глаза так и не смогла.

* * *

Светлана

Пришла в себя очень резко.

Распахнула глаза, открыла рот, сделав судорожный вздох, словно только что выплыла из воды.

Голова тут же вспыхнула болью. Зашипела и зажмурилась, снова привыкая к боли.

Потом осторожно открыла глаза и осмотрелась.

Мне было холодно.

Поднялась на ноги с выстывшего пола. Мышцы свело судорогой. Держаться прямо было очень трудно: тело болело, словно меня поколотили палками.

Согнулась и, шаркая ногами, как старуха, двинулась вперёд.

Здесь тоже было темно.

И это определённо было другое место.

Только где? В том же здании?

Я тут же вспомнила разговор похитителей.

Мне это не приснилось. Это было на самом деле! Меня перевезли в другое место!

Страх снова взял в тиски, но я постаралась успокоиться.

Дима меня уже ищет. И он меня найдёт. Обязательно найдёт.

Но сидеть и ждать я тоже не могла. Не в моей натуре плыть по течению.

Я должна бороться и должна отсюда выбраться.

Коснулась пальцами стены и отдёрнула руку.

Холодная и шершавая.

Обследовала на ощупь всё помещение.

Нашла что-то длинное и острое. Какой-то кусок арматурины.

И дверь. Она была деревянной.

Если постараться, то возможно, я смогу её выломать.

Но после первой же попытки отмела эту идею.

Плечо взорвалось болью, стоило мне с разбега врезаться в запертую дверь.

Я точно не Рэмбо.

Сжала в руках спасительный кусок железа и опустилась на пол.

Закашлялась и ощутила дрожь.

Я начала заболевать.

Плохо, очень плохо.

Меня постоянно клонило в сон, но я вынуждала себя бодрствовать и не терять бдительности, прислушивалась к любым звукам и внушала себе, что у меня всё получится.

Обязательно кто-то из похитителей сюда войдёт и тогда, я вскочу и приставлю своё найденное оружие к его горлу.

У меня должно получиться.

Но сказать по правде, я слабо верила в успех своей затеи.

Слишком я ослабла.

От холода все моё несчастное тело сотрясала дрожь, зубы стучали. Неудобства поддерживали меня в состоянии боевой готовности. По крайней мере, затерянная в абсолютном мраке, я хоть что-то ещё чувствовала.