Дэмиен. Интуит. Том 1 (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 18

Таким образом, наш союз с Церковью оказался результатом удачного стечения обстоятельств, выраженных наличием полезных и востребованных у нас способностей и присутствием своего человека в высшем кругу Церковной власти. После этого состоялся первый официально зарегистрированный период переговоров. Не всё шло гладко, не все были готовы. Нынешняя боевая единица Церкви — вампир в паре с храмовником — длительное время не могла должным образом взаимодействовать, так как доверия не было ни с одной из сторон. Однако совместный труд Гендора и советника Архиепископа постепенно растопил лёд недоверия. Боевые пары, с таким трудом формируемые, оказались невероятно эффективны: за день такая пара могла найти и нейтрализовать до трёх гнёзд магов крови.

— Ситуация выровнялась, даже больше: Церковь благодаря такому колоссальному влиянию получила едва ли не полное политическое превосходство, дотоле ей невиданное. В благодарность вампиры, служащие Церкви, были объявлены угодными Создателю. И здесь не обошлось без подводных камней, но долгий и упорный труд по убеждению, подкрепляемый вескими доказательствами в виде почти исчезнувшего разгула магов крови, постепенно взял своё. Для нас были выделены земли и права, равные с прочими жителями Старого Света. Взамен каждый светлый вампир, достигая своего совершеннолетия (а именно двадцать три года) обязан был отслужить три года в Церкви, занимаясь поимкой магов крови. В последнее время их стало совсем мало, и вампиры, проходящие службу, больше тренировали храмовников, чем занимались первоначальной своей функцией.

Мне же тем временем стало интересно, как и чем в таком случае вампиры питаются. И ответ меня невероятно удивил: оказывается, вампирам всего-то нужно для употребления в пищу небольшое количество железа, а так же антиоксидантов, замедляющих старение (на вампиров они оказывают очень сильное воздействие, благодаря чему те спокойно могут жить полторы-две сотни лет. Могли бы и дольше, однако стоит учитывать, что мозг всё равно продолжает стареть, и на этот процесс повлиять никак нельзя. Поэтому к двумстам годам они, как правило, добровольно прерывают свою жизнь). Таким образом, обычные фрукты и овощи дают вампирам те же необходимые вещества, что и кровь. Внезапная вспышка головной боли известила меня о том, что мне поступает слишком личная и малоизвестная информация. Я заставил себя отвлечься и вернуться к рассказу Райлисса.

— Тёмные представители нашей расы остались на своих землях на северо-западе Старого Света, — продолжал тем временем вампир, — по причинам морально-этического толка мы не могли раскрывать какие-то особо глубокие секреты нашей расы, равно как и воевать с ними. Церковь проявила понимание, которое, однако, дорого ей обошлось. С тёмными вампирами она вынуждена находиться в состоянии бессильного паритета: территориальное преимущество слишком велико, и любое вторжение вампиров пресекалось Церковью мгновенно и эффективно. Однако, в противовес этому, каждый рейд в земли темных вампиров так же оканчивался неудачей: за последние три попытки из трех отрядов общим числом примерно в сто человек, вернулось не более десяти. И то, они рассказывали…

Но, увидев, как я в ужасе уставился на него и поднес ладони к лицу, он прервался. Нет, даже тот отблеск, что я увидел своей интуицией, заставлял меня испытывать ужас и отвращение, это слишком жестоко, это слишком невыносимо. Я почти насильно заставил себя перестать думать об этом и сосредоточиться на самом вампире.

— В общем, основную картину ты понял, — обернувшись, вампир увидел, как остальные недоуменно смотрят на меня, нахмурился и продолжил, — я, как и предписывают правила Церкви, поступил на службу в двадцать три года. Ты можешь спросить — как вампиры, пусть даже и светлые, могут находиться в священных зданиях? Церковь разработала для вампиров особые украшения — обереги: крестики из алхимического серебра. Алхимическое серебро не оказывает негативного воздействия на нас, вдобавок такие украшения полностью изолируют негативные эффекты, которые святые здания оказывают на… нежить.

— Прости, что перебиваю тебя, Райлисс, — сказал я, наконец-то сумев прогнать тяжёлые мысли о слухах из земель тёмных вампиров, катастрофически близких к правде, — но после того пути, который прошли светлые вампиры, называть их нежитью — ужасное оскорбление. И публичная порка — минимальное наказание для того, у кого повёрнется язык назвать так светлого вампира.

— Уверяю тебя, Церковь с тобой полностью согласна, — впервые за время нашего знакомства вампир искренне и дружелюбно мне улыбнулся, — впрочем, поводов применять такое наказание не было уже лет десять. Даже в состоянии алкогольного опьянения люди на уровне инстинктов всё-таки понимают, на какую тему можно открывать рот, а на какую — нет. Но это всё была прелюдия — вот же сама история…

Мне был приставлен в пару уже достаточно взрослый храмовник, имевший до меня дело как с вампирами, так и с магами крови. Звали его Сиарок.

Немного о храмовниках. В принципе, стать им может любой желающий с хорошими физическими данными. Но если у человека есть редкая способность устойчивости к магии (а у некоторых ещё более редкая способность гасить магию на расстоянии, то есть в принципе не позволяя магу применять силу), то его карьерный путь в этом деле будет гораздо стремительнее. По стечению обстоятельств, у Сиарока были именно уникальные способности гасить магию извне.

До событий, сыгравших ключевую роль, был всего один момент, когда понадобились именно способности вампира. Один молодой и глупый маг, даже толков не изучив вторую школу магии воды — то есть гипноз — взялся практиковать магию крови. Разумеется, в таком случае крови расходуется намного больше, такая топорная работа приводит к очень незначительным эффектам, но жажда власти, как известно, толкает людей на многое. Мы впоследствии так и не поняли, что побудило его обратиться к этому знанию, дальше банального ”Запретный плод сладок“ нам ни до чего додуматься не удалось.

Чтобы справиться с ним, нам потребовалась по большому счёту психологическая атака. Мой напарник спрятался в засаде, а я просто пошёл напролом, потому как знал, что, будучи вампиром, против мага крови мало чем рискую. Первая его магическая атака не принесла никакого результата. Вторая так и вовсе не состоялась, потому как Сиарок обошёл его и, набрав достаточную дистанцию, подавил его магию. Увидев такое положение вещей, он упал на колени и начал молить о пощаде. Сейчас он, как и многие другие попавшиеся, служит в Церкви, закованный в антимагический ошейник. Поскольку больших бед он натворить не успел, то и наказание его незначительное: всего-то пожизненное прислуживание, включающее в себя уборку территорий, уход за садами и готовку.

Тех же, кто успел навредить сильнее, ждала худшая участь. Нет, их не только, и даже не столько пытали; надо признать, Церковь грамотно расходует подобный материал. На таких пленниках маги Церкви отрабатывают свои заклинания, и, учитывая, что адепты святой магии, за редчайшими исключениями, маги огня, это очень и очень больно, поверь. Кроме того, в церкви всегда имеется так называемый “пиковый туз”. Это самый жестокий маг крови из всех, кто содержится в церкви. К нему нет никакой пощады: кормят его насильно, через трубку, самой отвратительной едой, помоями и прочим, чем даже уличные бродяги порой побрезговали бы. Держат его в Железной Деве: думаю, не надо объяснять тебе, что это такое. А когда от бесконечной боли он умирает, его… делают зомби. Для этой цели в Церкви содержится маг земли, которому было дозволено доучиться до второй ступени направления некромантии. И ученики магии изгнания нежити, в свою очередь, практикуют на нём своё мастерство.

Но что самое ужасное — после окончания практики один из Высших магов огня направления созидания воскрешает его. И происходит это столько раз, сколько жизней он загубил. В общем, жизнь такого человека после присвоения звания пикового туза — сплошная боль и ни секунды покоя от неё. Самый длинный такой процесс происходил с магом Джессиором по прозвищу Кровавый Взрыв. Он устроил гекатомбу, умертвив одновременно двадцать пять человек для того, чтобы уничтожить подчистую один из орочьих посёлков, жители которого в чём-то невероятно сильно провинились перед ним. Население этого поселка составляло 175 жителей. И целых двести раз он умирал… и его возвращали к жизни.