Противотанкист (СИ) - Дягилев Алексей - Страница 4

— Дурак бы не понял. — Сижу, пью пиво, оглядываю зал, жду Лёльку.

Выцедив кружку пива, ещё более внимательно осмотрел зал, Ольги нет, настроение начинает падать, иду на хостес, поприкалываться с Кристинкой.

— Здравствуй милая моя! Ты ещё не передумала?

— Это вы о чём?

— Как о чём? Я тебя замуж звал?

— Звал.

— Свадьбу сыграть обещал?

— Обещал.

— Ты отказалась?

— Отказалась.

— Деньги! — Пародирую сюжет из «Ералаша» (про кефир и деньги).

— Какие деньги???

— Ладно, не вникай, лучше «Ералаш» посмотри.

— Опять вы меня разыгрываете.

— Как ты догадалась?

Начинаем вместе смеяться.

А что ещё нужно немолодому мужчине для поднятия настроения? Ответ. Пообщаться с молоденькой девушкой.

— Ладно, не буду мешать, продолжай работать. Как говорится, целую ваши ручки, глазки, губки, шейку, грудки и всё, что пониже. — Краснеет, смущается, отводит взгляд.

— И вам не хворать. — Машу рукой, посылаю воздушный поцелуй, ухожу на позитиве.

Народу приходит всё больше и больше. Медленно обхожу зал, просматривая все столики и укромные уголки. Время подходит к одиннадцати, Ольги нигде нет.

Ладно, как говорится, клин клином вышибают. Снова за стойку бара.

— Налей мне пивка, и дай что-нибудь погрызть. Ухожу за самый крайний, высокий и длинный стол. Хрущу какими-то чипсами, размышляю. Время, двенадцатый час ночи, Лёльки всё ещё нет, договаривались на десять вечера. Где же эта «сучка крашеная» или не накрашенная?

Или динамо, или что-то случилось, короче версий много выбирай любую. А пока расслабься и получай удовольствие. На крайняк, какую-нибудь подругу да подцеплю, вон их здесь сколько, время ещё есть. Как говорится ещё не вечер, хотя уже ночь.

Прихлёбывая и смакуя пивко, внимательно, по секторам оглядываю зал, в поисках возможной замены.

Не понял! Что это меня зацепило? Отматываю назад, вот она, женская фигурка на стуле возле барной стойки. И что же это меня привлекло? Прокачиваю ситуацию: волосы тёмные; посадка головы, шея — что-то знакомое; спина, талия, то, что пониже. Вот именно, талия и попа. Точно, в яблочко, это я уже не с чем не перепутаю. Именно тот размерчик, хотя и одежда совсем другая. Чёрные кожанные штанишки начинаются на середине талии, обтягивают круглую попку, и по стройным ножкам спускаются до середины икры. Фигурка точно Лёлькина, — а откуда взялась чёрная грива волос, очки в модной оправе? Хорошо, будем разбираться.

Допиваю пиво, подхожу и сажусь на стул слева от девушки. Обращаюсь к ней с простым вопросом.

— Миледи, вы не подскажете, как пройти в библиотеку? — Поворачивает ко мне голову. Внимательно смотрю в её глаза. Во взгляде вопрос, потом изумление, потом узнавание. Точно, она, эти глаза не могут лгать.

— А зачем вам?

— Девушка, вы что, из Израиля?

— А почему из Израиля?

— Потому что только евреи отвечают вопросом на вопрос.

— Я что, похожа на еврейку?

— С этой причёской и в таких очках, вылитая Индира Ганди. — Лёлька задумалась, ненадолго зависла.

Пока не отвисла, гружу её дальше.

— Володька, ты зачем усы сбрил? — Виснет дальше. В глазах недоумение.

— Зачем масть сменила? Сучка ты крашеная.

— Почему крашеная? Это мой натуральный цвет.

— А это я не знаю, какой из них натуральней, чёрный или блонди?

— Ладно, хорош прикалываться, это я, Оля.

— Ты давно здесь?

— С десяти вечера.

— И где пряталась?

— У женщин свои секреты.

— Окраску зачем сменила?

— Я же говорю, чтобы мама не узнала. Я же здесь работаю, зачем мне лишние разговоры. Вообще-то это парик.

— Ладно, валим отсюда. Что пьёшь?

— Коктейль, это мой любимый.

— Допивай по быстроляну, через пять минут встретимся на улице. Рассчитываюсь с барменом, захожу в комнату для гостей, привожу себя в идеальный вид. Смотрюсь в зеркало (глаза немного пьяные и шальные).

Попрощавшись с Кристиной и забрав у неё пакет, выхожу караулить на улице. Стою немного в стороне, в тени от акации. Из дверей ресторана выходит знакомая фигурка и оглядывается по сторонам. Немного подождав, идет в сторону перекрёстка. Аккуратно крадусь следом, держась затенённой стороны улицы. При подходе к улице Республики, открыто выхожу на тротуар и быстро нагоняю Ольку, произнося заготовленную фразу.

— Девушка, девушка, постойте девушка, — вы время сколько, не скажете? — Говорю всё это писклявым голосом (работаю под Хазанова). Видя мгновенно напрягшуюся спину, спешу закончить уже нормальным голосом.

— Здравствуй, Лёля, я вернулся. — С глубоким вздохом облегчения Олька поворачивается, подбегает ко мне и с криками: дурак, кретин, идиот. — Лупасит меня кулачками в грудь.

— Всё, всё, успокойся. — Поставив пакет на землю, одной рукой аккуратно прижимаю её к себе, обнимая за талию. Второй глажу по голове.

— Откуда ты взялся, гад ползучий? Я чуть не описалась со страха.

Стараясь заткнуть словесный поток, крепко целую её в губы. Постепенно начинает отвечать, сначала робко, потом всё уверенней и страстней.

Руки зашарили по одежде в поисках пуговиц. Ну ладно, хорошего помаленьку, да здесь и не место, хотя и время — ночь.

Оглаживаю, потом отстраняюсь и шлёпаю по упругой попке. Ага, дошло. Дыхание успокаивается, грудь вздымается всё реже и реже.

— Ну что, надеюсь, дама не будет возражать, если галантный кавалер проводит её до дому.

— Дама не будет, но ещё одна такая выходка и кавалер получит струю газа в морду и коленом по колокольчикам.

— А с кем же тогда мадам будет тереться пупками? — Делаю толстый намёк на тонкие обстоятельства.

— Вообще-то мадмуазель… — Принимает мою игру Лёлька. — Но ничего, как-нибудь переживу, тем более у меня кое-что припасено на этот счёт. Есть некоторые вещи и пострашнее «Фауста» Гёте.

— Пардоньте… А мадмуазель читала» Фауста»? И даже Гёте? В детстве я читал это произведение на языке автора, но ожидать такого от блондинки, хотя уже брюнетки, это выше моего понимания.

— Был такой лётчик Валерий Чкалов. Так вот он летал, летал и долетался, кто-то, похоже долетается…

— Признаться, я не ожидал от вас такой грубости. А ты даже Чкалова знаешь? У, ты какая!

Вот так непринуждённо пикируясь и подшучивая друг над другом, мы и следовали по улице в сторону набережной.

Дойдя до площади «Борцов с Революцией», решили срезать и, пройдя через этот сквер, выйти к реке. Пройдя по центральной, свернули на боковую аллею и похоже пришли. Недаром говорится, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Вот они. «Фулиганы». Классика советского кинематографа три хулигана и пара влюблённых, бойся данайцев дары приносящих. Кино и немцы. Приплыли. Трое уродов, с хамской непринуждённостью вырулили нам навстречу, перекрыв выход из аллеи. Молодые, возраст около двадцати с лишком лет, поддатые, либо накуренные. С запахом застарелого перегара.

— А куда это мы так торопимся на ночь глядя, тут у нас выход платный. — Говорит фиксатый тип, стоящий в середине гоп-компании.

В темпе прокачиваю противников: тот, что говорит, среднего роста, в правой руке вертит нож-бабочку, но не зоновскую поделку, а китайский ширпотреб — сявка дешёвая.

Второй, справа от меня, длинный, худощавый, в руках бита, глаза нехорошо блестят — походу наркот.

Третий, рост под метр восемьдесят, под футболкой просматривается бицуха, но не качок, жилистый, скорее всего бывший спортсмен, но не факт, этот самый опасный. Пробую съехать на базаре.

— Молодые люди, вы бы освободили проход, а то мы действительно очень торопимся.

— А тебя, дядя, мы и не задерживаем, ты только оставь девушку, денежкой пошурши и можешь идти на все четыре стороны. — Это сявка блеснул красноречием. Всей кодлой мерзко смеются.

— А вот с лялькой мы займёмся более приятным делом. Ты, дядя, не бойся, мы её нежненько пропустим во все дырки, и даже немного твоих денежек отстегнём.

— Хорошо, хорошо, парни, я вам всё отдам, сейчас только верну девушке её вещи. — Поворачиваюсь к Лёльке, ободряюще подмигиваю и передаю ей пакет, указав на него взглядом, там бутылка шампанского, а удар шаровкой по тупой башке, может остудить любую горячую голову.