Дай мне руку (СИ) - Марс Остин - Страница 24

— За два, — вздохнула Вера, снимая с плиты сковородку. — Избила старую, несчастную, обиженную судьбой женщину. Гордиться нечем. — Стала накрывать на стол, министр следил за ней со странной улыбкой.

— Вы говорили, что занимались борьбой, а там кулаками бить нельзя. — Вера криво улыбнулась:

— Я встречалась с парнем, умеющим бить кулаками лучше всех в стране, он научил меня паре приёмов.

Министр иронично протянул:

— А потом встречались с музыкантом, который научил вас играть на гитаре, так?

— Играть на гитаре меня научил папа. — Всё-таки поставила тарелку, села за стол, увидела как министр неуютно прячет глаза и добавила: — А парень-музыкант научил меня играть на барабанах, рояле и нервах. А что?

Его лицо дрогнуло злостью, он саркастично фыркнул:

— Сколько их у вас было?

— Я же уже говорила, много.

«Дзынь.»

— Серьёзно, сколько? — он выровнялся, прямо посмотрел ей в глаза, заставив вздрогнуть от этого требовательного взгляда в упор, ей на миг стало необъяснимо страшно, захотелось сбежать, она отвела глаза. В тишине она слышала его дыхание, частое и напряжённое, вздохнула и, согнувшись над столом и подпирая голову рукой, тихо сказала:

— Простите, конечно, но это глубоко не ваше дело. Этот вопрос даже в моём мире задавать неприлично, я не понимаю, почему вас это так интересует.

Он молчал, она подняла глаза и увидела, что он смотрит на "часы истины", фыркнула и отвернулась. Опять посмотрела на министра Шена, на этот раз поймав ответный взгляд, напряжённый, злой и растерянный. Криво усмехнулась и указала глазами на "часы":

— Потрясающе неудобная штука, да?

— Да, — без капли юмора кивнул он, взял вилку и устало вздохнул: — Давайте сменим тему. У вас были ещё вопросы?

— Конечно. Зачем тот парень просил, чтобы я ему что-то написала?

Министр замер и поднял на неё удивлённый взгляд:

— Вы не понимаете?

— Нет.

Он медленно впечатлённо выдохнул, улыбнулся, потёр лоб:

— Да…

— Что? — надулась Вера.

— Я конечно знал, что наши миры отличаются, но не думал, что настолько. — Он качнул головой и принялся за еду, Вероника мрачно понаблюдала за ним, пожала плечами и тоже взяла вилку.

Мысли в тишине опять побежали вокруг любимой темы, она моделировала в голове ситуации "что было бы, если бы". Вариантов было немного, самый невероятный вгонял в краску, самый очевидный погружал в бездну уныния и непонимания.

«Я ничего не знаю об этом мире. И именно поэтому не могу понять его поведения.»

— Я сильно обидела Двейна? — наконец сказала Вера.

Министр поморщился, качнул головой:

— Двейн зол больше на себя, чем на вас. Он не может простить себе, что растерялся и из-за этого вы оказались в такой ситуации. На самом деле, это моя ошибка. Двейн — боец, а не телохранитель, он обучен воевать с вооружёнными мужчинами, а не с неадекватными женщинами. Я должен был это предвидеть и пойти с вами сам, я вообще-то так и планировал… — он отвёл глаза, замялся, залился краской как школьник, заставив Веронику отложить вилку и, подперев щеки ладонями, любоваться его смущением с улыбкой до ушей.

— И почему передумали? — пропела она.

— Потому что мне было стыдно показываться вам на глаза после того, как я у вас уснул. Это ужасно, ужасно неприлично. Почему вы меня не разбудили?

Она молча кусала губы, с трудом сдерживая улыбку, он поднял на неё глаза и она пожала плечами, заставив его фыркнуть и закрыть глаза ладонью:

— Вы должны были меня разбудить.

— Это вы должны были меня послушать, когда я говорила, что вы засыпаете. Но вы были уверены, что в вас бодрости, как в бобре.

— Я такое сказал?! — прошептал он, она кивнула:

— Разве у вас нет записи?

— Нет, это же кухня, — убито прошептал он, закрывая лицо руками, вздохнул и повторил: — Мне стыдно.

— Я заметила, — хихикнула Вера, улыбнулась и не сдержалась: — Решили последовать моему совету и поспать с подружкой? Понравилось?

Он обречённо застонал и хлопнул себя по лбу:

— Давайте закроем эту тему.

— Значит, не понравилось, — шутливо вздохнула Вера. Министр фыркнул и грозно указал на неё пальцем:

— Никому ни слова.

— А смысл? — развела руками Вера, — весь ваш отдел думает, что вы тут постоянно спите.

— Ну не на диване же.

— А чем плох диван?

— Неудобно, — пожал плечами министр, Вера фыркнула:

— Да ладно, отлично.

— Ну, в принципе, смотря как, — кивнул он, потом зажмурился, встряхнул головой и прошептал: — Куда-то мы не туда свернули.

Вера рассмеялась, опять взяла вилку:

— Не так уж и отличаются наши миры.

— Отличаются, — качнул головой министр, — просто я по-другому к этому отношусь, я весь мир объездил, изучал разные культуры…

— Интересную тему для изучения вы выбрали, — мурлыкнула Вера, он улыбнулся на одну сторону, бросил на неё укоризненный взгляд:

— Молодой был, любопытный.

— А сейчас старый и уставший от жизни, — собезьянничала она, он невесело усмехнулся:

— Чужие культуры изучать уже не тянет. Тут со своими бы разобраться.

— Внутренний конфликт? — улыбнулась она, он резко отвёл глаза, она перестала улыбаться, настороженно ожидая ответа. Министр качнул головой:

— Внешний. Карнская должность требует одного, а цыньянская семья — другого. И выкручивайся, как хочешь.

Вероника почувствовала, что ступает на зыбкую почву, по которой лучше не ходить, замерла и застыла, ожидая действий от него. Сейчас он либо начнёт рассказывать и разговор станет серьёзным, либо съедет с темы и тему нужно будет замять, выбор за ним.

Министр какое-то время молча смотрел в стол, мрачнея на глазах, потом криво усмехнулся и несерьёзно сказал:

— Завтра будет Тяжелый День, — с иронией посмотрел на Веронику, — постараюсь с вами не увидеться. Зато Двейн сможет отыграться за все обиды.

— А почему постараетесь со мной не увидеться? — мягко улыбнулась Вера. — Я же говорила, что вы можете обращаться. Узнаем друг о друге много нового, подушками покидаемся.

Он улыбнулся и опять взял вилку:

— Давайте вернёмся к вашим вопросам.

— Вы не ответили на последний.

Министр замер, зажмурился и положил вилку, запустил пальцы в волосы и мрачно посмотрел на Веру:

— Никогда не думал, что мне придётся объяснять подобные вещи.

— Это плата за монополию, — развела руками Вера. — Если не хотите, не отвечайте, я спрошу у кого-нибудь другого.

— Никто вам этого не расскажет, это цыньянская традиция, а в Карне принято на цыньянские традиции плевать. Георг Шестнадцатый ввёл моду на пренебрежительное отношение к цыньянской культуре, поэтому даже те, кто что-то знает, делают вид, что ничего не знают, это считается особым шиком — специально подчеркнуть, что не в курсе того, что нельзя делать или говорить при цыньянцах, а если удастся поставить их этим в неловкое положение, то лавры хорошего шутника обеспечены.

— Сомнительная какая-то дипломатия, — поморщилась Вера, министр пожал плечами:

— Он король, имеет право.

— Так что там с тем парнем? — попыталась вернуть его к теме Вера.

Министр медленно глубоко вдохнул и поднял глаза:

— Верите в любовь с первого взгляда?

— Нет.

— Почему? — поднял брови он, она фыркнула:

— Для этого нужна причина? Просто не верю.

Он впечатлённо дёрнул бровями, помолчал, потом сказал:

— А как же ваши слова о том, что любовь, как пуля, выпущенная из неизвестности?

«Он запомнил…»

Она отвела глаза, пытаясь вернуть себя с небес на землю, приподняла плечи:

— Иногда люди внезапно влюбляются в тех, кого знали долгое время, но не обращали внимания. А причём тут это?

— Вы ему понравились, — с бесконечным терпением ответил министр, таким тоном, как будто объясняет азбучные истины неразумному ребёнку. — У цыньянцев считается, что любовь бывает только такая, увидел и всё понял, никак иначе. А когда мужчине нравится женщина, ему хочется быть к ней как можно ближе, но это не всегда возможно и прилично. В этом случае он пытается заполучить хоть что-то от неё, что-то, к чему она прикасалась, а лучше — оставила след. Лучший вариант — это рисунок или каллиграфия, но требовать рисунок при первой встрече — это наглость, потому что женщина не обязана тратить время и силы на мужчину, которого впервые видит. Каллиграфия — более приемлемый вариант, потому что это несложно, просто черкнула пару символов из жалости и всё. А он на них молиться будет.