Не лидер (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 20

М-да. Видать, такие же первоклассники, как мы, отрабатывают учебную задачу — только им, в отличие от наших, куратор проговорился. Двинув в сторону госпиталя, я ещё несколько раз обернулся — благо улица была прямая, как стрела. Ничего не поменялось: одни очень условно демонстрируют выполнение полученного приказа, другой, точнее, другая — делает вид, что всё идёт как надо.

А ведь эти парни и девушки — из школы того же уровня, что и “Хиро”. Частники уж небось нашли бы место для “патрулирования” получше — пляж острова Окинава, к примеру. Да что там говорить: на последней неделе каникул даже обычные муниципалки стараются довезти классы вместе с учителями до пляжа хотя бы на день. Всех затрат — собрать с родителей деньги на аренду автобуса да вытерпеть часа три езды до ближайшего удобного местечка. В жизни на острове, даже если он очень большой, что ни говори, есть свои плюсы… Только сироты вроде меня и Синдзи в пролёте.

Я ещё раз обернулся на перекрёстке у торгового центра. Покачал головой. Лето. Тихий квартал (потому что дураков нет бузить под боком у якудзы). Тренировка, которую все участники считают дурацкой обязаловкой. А ведь недаром сказано: “тяжело в учении — легко в бою”. Суворовская наука актуальна всегда — века бессмертной истине не помеха. Бой ведь обязательно рано или поздно начнётся. Но вот — не волнуются же.

Японский национальный фатализм? Вера в свои сверхсилы? Или просто банальное знание статистики, той самой, про которую говорила секретутка директора и после неё Ишимура? Так ведь статистика не защитит, если проблемы всё же начнутся. Но, такое впечатление, что не даёт жить спокойно этот факт только мне и тем, кого я убедил не сидеть на заднице ровно.

Мелисса начала заниматься с клановым наставником только после наших тренировок — а ведь её ещё до начала занятий в школе самым натуральным образом убили! Широхиме — вроде как надежда военной династии с профильным домашним образованием — озаботилась единоначалием в “первом-си” отделении тоже только по факту обнаружения моей в этом направлении активности. Вот и возникает невольно вопрос: а не зря ли я дёргаюсь? Жил бы себе спокойно и жил, постепенно врастая в новый мир… Понятно, что теперь заднюю давать уже поздно. Но сомнения нет-нет да появляются…

* * *

— Лучшее “здрасти”, какое только может быть! — растянул губы в ассиметричном оскале Хани, разглядывая банковские упаковки в раскрытой мною сумке. — А вот и товар.

Мне показалось, что у дешёвого переговорного стола едва не отвалились ножки, когда мужчина бухнул на него стопку из двенадцати переплетённых по краю толстенных… ну, пусть тетрадей формата “а-четыре”.

— Чуть меньше семи тысяч листов, — собеседник постучал по стопке ладонью, — здесь всё, включая тактические схемы, журналы внутреннего распорядка и учёта, рекомендации по действию в различных ситуациях, системы условных сигналов, технические средства. Если что-то надо найти быстро — вот указатель. Типа, хех, бонус.

С этими словами мне в руки отправилась обычная ученическая тетрадка в клетку на девяносто шесть листов. Раскрыв её, я убедился, что инструктор полностью исписал её иероглифами от руки.

— Проверяй, — широким жестом предложил мне визави, — столько, сколько нужно. Потом вместе пересчитаем деньги. Считай, мой маленький пунктик: люблю, чтобы всё честно было.

Я отложил указатель и взял том с вершины стопки. Ну да, машинописный текст, как и обещалось. Пустил листы из-под пальца: текст, таблицы, обещанные схемы, причём не только тактические. Чёрт, это надолго…

Стопку столь дорого обошедшейся мне документации я до такси еле дотащил: не столько тяжело, сколько неудобно. И любезно предоставленная Хани бечева для обвязки информационного сокровища (ещё бы не “сокровища” — при такой-то цене!) словно поставила себе цель протереть мне пальцы и ладони до кровавых мозолей. Надо было хотя бы половину сшивок в опустевшую сумку запихать, а не только самую первую, но я побоялся, что банально не выдержат ручки…

Устроившись наконец на заднем сидении, я назвал водителю адрес госпиталя и достал из сумки упомянутую тетрадь. Открыл, и… Таксисту пришлось меня рукой толкать, чтобы я наконец отреагировал на “приехали”! Так зачитался!

Не могу сказать, что у полученного произведения был такой уж расчудесный литературный слог, скорее вынужден констатировать обратное. А ещё наличествовали канцелярит, россыпи не всегда понятных терминов, изобиловали постоянные отсылки на другие параграфы и главы. Но всё вышеперечисленное ничуть не мешало. Ибо в тексте содержалась та самая информация, которую я столь долго пытался получить разными путями.

А именно — тетради поэтапно и подробно до занудства рассказывали, что, когда и кому делать во время патрулирования и между патрулями. И как эти действия координировать, учитывать, систематизировать и направлять. Наконец-то! Не передать, как меня угнетало, что каждый выезд был фактически прыжком в неизвестность, раундом русской рулетки. И вот теперь я наконец-то мог подготовиться! И подготовить, во всяком случае, постараться — других.

Где-то к семи утра следующего дня мне хватило сознательности позвонить в “Дредноут” и предупредить, что я на пару-тройку дней выпадаю из удалённой работы. Захлопнув третий том, я наконец-то почувствовал, что дико хочу есть. Часы показывали полседьмого. На шестом часу следующего утра я понял, что перестаю различать иероглифы. Забрался на койку лишь на одной силе воли. Узнать, сколько я проспал, удалось, только практически вслепую добравшись до раковины: ресницы склеились. Пять вечера. Нехило я…

В полдень ещё сутки спустя я отложил десятую тетрадь: голова банально перестала принимать знания. Мозгам требовалось время, чтобы переварить уже поглощённое. К этому моменту я уже примерно представлял, что составитель надёргал из наставлений для армии и спецназа, что — из методичек для полиции и даже вневедомственной охраны. Но масштаба проделанного труда не всегда гладко собранная с явно самописными кусками копипаста ничуть не умаляла.

Фактически, у меня в руках оказалась всеобъемлющая инструкция “Как силами одной или нескольких групп навести порядок среди одарённых и приравненных к ним существ в условиях городской застройки”. Запомнить её целиком с одного прочтения я даже не надеялся — этот многотомник, как ранее устав, мне ещё предстояло перечитывать раз за разом. Но даже с тем, что задержалось в голове, я чувствовал себя гораздо уверенней. По крайней мере мне уже стало понятно, о чём говорить с дедом Широхиме и чего у самой Принцесски требовать в первую очередь. Фух! Ещё бы голова прошла…

* * *

Выйти на улицу мне показалось хорошей идеей. Именно что показалось: солнце с неба сегодня пекло как-то особенно немилосердно. Поднявшись на пешеходный переход, я поспешил к торговому центру: там, под кондиционерами, и “прогуляюсь”.

То, что люди почему-то задерживаются у одной из колонн, поддерживающих массивный козырек над главным входом, я заметил ещё на подходе. Оказалось, что кто-то прямо на плитку пола рядом с опорой поставил деревянный “домик” — маленькое переносное синтоистское святилище, в подставке у которого курились ароматные палочки. Ещё не зажжённые палочки лежали рядом в специальном пенале, перед святилищем обнаружилось несколько подвядших цветков.

Дверки “домика” были распахнуты, я опустился на корточки следом за пожилой женщиной, сложившей руки в молитвенном жесте, не очень понимая, зачем это делаю. И только тогда увидел внутри фотографии. Лица молодых парней, заставившие вздрогнуть! Секунда потребовалась, чтобы вспомнить: именно на них я наткнулся, выходя из додзё несколько дней назад.

— Кхак, — пришлось прокашляться, — как это произошло?

— Рабочие делали ремонт тротуара, один из них случайно свалил ограждение, — неожиданно ответил вставший на место поднявшейся женщины молодой мужчина. — Я на первом этаже часами торгую, видел через стекло. Один из рабочих подскочил, жестикулируя, завязался спор… И вдруг вихрь из асфальтовой крошки! Говорят, полиция потом из-под неё два скелета откопала с остатками мяса… Брр! Бедняги!