(Не) детские сказки: В объятьях Медведя (СИ) - Лунёва Мария - Страница 11

Осмотревшись, лесной безошибочно поймал мой взгляд. Нахмурился. Скинул тушу у колоды, на которой лежал колун, и пошёл в дом. На его плече и груди запеклась кровь жертвы.

Я тихо отошла от окна и вернулась на печь, которая за эти дни мне просто опостылела. Войдя, мужчина, не обращая на меня внимания, прошёлся до угла и, оторвав рукав от моего лучшего платья, намочил его в ведре с водой и принялся обтираться, оставляя на коже розовые разводы. Мне же было до боли обидно за свои вещи. Я их так берегла, ухаживала, штопала. А он. Отвернувшись, я снова уставилась в маленькое оконце.

— В лесу снова появились охотники со сворой собак, сейчас их больше. Говоришь, лицо ты порезала одному из них и кое-что пониже?

Я кивнула, не смотря не него.

— Опасная ты, перчинка, аккуратнее с тобой нужно. А то оставишь нас без надежды на потомство, - рассмеявшись, он и вышел.

Значит, охотники не забыли обо мне. Это плохо.

А что если они сюда придут?!

Что если явятся, когда Бьерна не будет. Это так глупо сидеть здесь в четырёх стенах, когда там осматривают каждый куст с одной целью - найти и убить меня.

Я покосилась взглядом на вещи лесного. А ведь у него там и рубахи тёплые, и свитер даже имеется. Что если я просто позаимствую его одежду и улизну отсюда. Переоденусь мужчиной и все дела.

В моей голове наметился план бегства. Да, опасный, но всё же это лучше, чем сидеть здесь и ждать своей участи. Я снова хотела быть хозяйкой своей жизни.

Я ведь взрослая женщина, девятнадцатый год уж пошёл. Что я в лесу не выживу пару дней, и в мужской одежде от преследователей не уйду?! Да и одежда на мне лесным пахнуть будет - не возьмут собаки след.

Уверовав в собственный план, я слезла с печи и снова подошла к окну. Через широкую щель от выломанной дощечки видела, как Бьерн топором разделывает крупные куски мяса и складывает их в котелок. Есть захотелось неимоверно.

Нет, бежать на голодный желудок — дело пустое. Сначала отъесться и отлежаться ещё хотя бы денег, а завтра. Нет. Я перевела взгляд на две задние ножки косули, привязанные к ветке и висящие низко над землёй. Лесной на охоту теперь только через три дня пойдёт. Вот и хорошо. Подживут ноги да простуда поутихнет.

Бьерн распрямился и, словно почувствовав на себе мой взгляд, обернулся и хмуро глянул. Смутившись, отошла и тяжко вздохнула. Хороший это был бы дом, даже нужник недалеко находился. Остаться бы здесь, но нет, послали мне на голову лесные духи этого мужчину.

Подойдя к куче своих вещей, с тоской развернула испорченное платье. В нём ещё моя мамка ходила. Ему сносу не было. А этот мужлан, взял и порвал.

— Так и будешь над тряпьём этим чахнуть?  - раздалось ироничное от двери. - Коли чувствуешь себя лучше, так делом займись.

Мысленно обозвав мужчину самыми гнусными словами, какие были мне известны, я тихо пробурчала:

— Какими делами?

— А что дел мало? - Бьерн прошёлся по комнате и запихнул котелок с мясом в растопленную печь. - Да хоть собери эти тряпки. Всё равно маешься весь день.

— Вас раздражает моё безделье? - что-то в его словах сильно задело. - А вы мне вообще кто, чтобы указывать на то, что мне делать, а чего нет. Я вас к себе не звала и с вами последнюю корку хлеба не доедала, чтобы вы мне за своего были. За заботу я благодарна, в ответ могу тоже отплатить делом каким. Но не надо со мной, как с вещью.

— Ты моя женщина, - рыкнул он. - Не дерзи!

— Коза деревенская - твоя женщина, - всё, меня прорвало. - Я вам кукла тряпичная, что ли? Нашёл, значит, от грязи дорожной оттёр и всё - присвоил. Я своя собственная. И уж точно не ваша.

— Всё сказала, девочка? А теперь взяла вот это, - лесной выдернул из своей походной сумки вещевой мешок и бросил мне, - раз так горюешь из-за тряпья своего, так собирай. И чтобы я возражений твоих не слышал больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌Я хотела было уже поблагодарить за мешок. Но его последняя фраза остановила. Подчинюсь сейчас, и он окончательно решит, что я сдалась и смирилась.

— Я сама буду решать, что мне делать. Вы мне не указ. Я первая пришла в этот дом. Я заняла его. А вы заявились после.

— Так, да?! - он засмеялся, глядя на воинственную меня. - Бунт. А кормить и лечить сама себя будешь, самостоятельная ты моя? А ну-ка сходи, добудь кролика да не попади своре на глаза. Ну, а ножки твои, думаешь, сами заживут. Твоя благодарность где, женщина?\

Глава 7.2

Крыть было нечем. Здесь он, конечно, прав. Как ни крути, а он заботился обо мне, но это не делало меня его собственностью. От бессилия я готова была руками воздух сотрясать.

Ну как же так!

Молча, подняв мешок, принялась аккуратно складывать в него свои уцелевшие вещи. Только вот платье с оторванным рукавом уже не подчинишь. Его мне пришлось сложить и оставить на подоконнике.

- Знаешь, перчинка, - раздалось за моей спиной над самым ухом, - смирись уже и подчинись.

Я лишь фыркнула, чем вызвала его открытый негромкий смех. Перехватив за талию, мужчина резко поднял меня вверх и, не дав опомниться, прижал к стене, буквально посадив на своё, протиснутое между моих ног, бедро. Ко мне плотно прижимался обнажённый мужской торс. Огромные горячие ладони задрали подол длинной рубахи и приласкали мои бёдра. Мне стало стыдно. Возмущённо пискнув, попыталась вырваться. Не вышло. Одёрнула подол - задрал его выше. В результате все мои попытки прикрыться закончились тем, что рубаха поднялась до самой талии, открывая меня мужскому голодному взору.

- Другой на моём месте, Марья, уже бы взял тебя, не церемонясь, - зашептал он мне в волосы. - Я же берегу тебя и не хочу причинять боль: ни физическую, ни эмоциональную. Советую тебе оценить это и не провоцировать меня.

Мужские губы скользнули по моему виску, обжигая дыханием. А затем лесной резко отстранился и, развернувшись, вышел во двор. Я же тихо сползла по стеночке и уселась на пол.

От краткой близости у меня в горле пересохло. Такой умопомрачительный запах у этого мужчины. Казалось, он мне под кожу забрался и будоражил моё сознание.

Как-то ненормально моё тело реагировало на этого лесного.

Поднявшись, подобрала сумку и пристроила её к стене рядом с импровизированным столом.

вот что ему нужно тут по хозяйству сделать?!

Нет тут никакого хозяйства!

Печь да сколоченная шершавая столешница. Чем я должна тут заниматься? Меня разбирала злость. Нет! Не буду я выжидать несколько дней - сбегу сегодня же. И пусть локти кусает. И подумает, как себя с девушками невинными вести. А то ещё в дом не привёл, а уже под подол лезет.

Быстрый какой. Напел мне тут сказок про жизнь семейную, да детишек, а сам руки распускает. Уважение где? Нет его! И не будет, если не проучу.

Вот сбегу я, а он следующую встретит и подумает, как себя с ней вести.

Хотя при мысли о другой, что-то в сердечке девичьем кольнуло.

Нравился мне лесной, правда, когда молчал и делом был занят.

Тихо подкравшись к двери, я выглянула наружу.

Леской стоял недалеко, уперевшись одной рукой в дерево. Во второй он держал зажатый в кулак свой огромный… я сглотнула, не совсем понимая, чем мужчина занимается.

Он водил рукой взад - вперёд. Я встала, как вкопанная, не в силах отвести взгляд. Глухо застонав, Бьерн вскинул голову и ускорил движения. Словно заворожённая, наблюдала, как оголяется на конце толстого мужского достоинства розовая плоть. Сглотнув, вдруг покраснела от осознавания, насколько это возмутительно неприлично, но в то же время странно возбуждающе. Содрогнувшись всем телом, лесной ещё раз толкнулся в собственный кулак и замер, а затем резко обернулся и поймал мой взгляд. На губах мужчины расползлась хищная улыбка.

У меня дыхание резко спёрло. Я ощутила, как зазудело от странного желания между ног. Осторожно, не разрывая зрительного контакта, попятилась обратно в дом. Сама себя в этот момент боялась. Мне вдруг в одежде неуютно стало: ткань натирала затвердевшие вершинки груди, а внизу живота горело натуральное пламя неудовлетворённой похоти. И больше всего мне сейчас хотелось, чтобы этот мужчина сделал со мной то, что несколько дней назад делал барский сынок. Отвратительно? С Бьерном нет. Совсем. Наоборот. Зажмурившись, я представила, что это язык Бьерна касается моего лона и проникает внутрь. Нарисованная в сознании картинка вызвала жар в моей груди.