(Не) детские сказки: В объятьях Медведя (СИ) - Лунёва Мария - Страница 14

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я боялась, - шепнула я.

— Чего? Чего нужно так бояться, что больной выскочить из укрытия и понестись прямо в руки к врагу?

— Я боялась, что они придут, когда тебя нет. Что ты сделаешь со мной то же, что и он, - вторую часть фразы я произнесла ещё тише.

— Я хочу тебя, перчинка. И не скрываю этого, но у меня достаточно мозгов, чтобы понять, насколько ты слабенькая. Я не насильник. Придёшь ты ко мне сама, и сама будешь желать нашей близости. Мне не только тело твоё нужно, а вся ты целиком. Так что я подожду, малышка. Потерплю до тех пор, пока ты сама не попросишь меня сделать тебя своей.

От таких слов я залилась краской. Да, я ни в жизнь о таком не попрошу. Да, чтобы я сама и под мужчину легла. Что же я девка гулящая. Видя, как я, насупившись, бросаю на него возмущённые взгляды, Бьерн лишь тихо рассмеялся. И вёл он себя так, словно знал куда больше меня.

Глава 9.1

Оказавшись снова в доме, я скинула свой узелок и спешно переоделась, снова запихав вещи Бьерна в его сумку. Конечно, понимала, он уже видел, что я их умыкнула. Но всё равно, как ребёнок малый пыталась скрыть следы своего преступления. Надев свою старенькую юбку и растянутую мамину кофту, осторожно забралась на тёплую печь и принялась снимать с ног намотанные куски ткани. Местами кровь уже засохла. Отдирая полосы материи, я кривилась от боли.

Но деваться-то некуда. Тут терпеть нужно.

Вид мои ступни имели плачевный. Ногти чёрные, волдыри лопнули, кожа местами белыми прозрачными лоскутками висела. А ведь ещё с утра ноги подживали и уже меня не тревожили.

В комнату вошёл Бьерн. Глянув, чем я занимаюсь - покачал головой и снова спешно удалился, хлопнув громко входной дверью. Мне стало стыдно. Вот возьмёт сейчас и, правда, хворостиной отходит. Но мужчина вернулся с небольшим деревянным тазом, наполненным водой.

— Мази у меня почти не осталось, - грубовато пробурчал он. - Трава уже пожелтела да сопрела под опавшей листвой и хвоей. Теперь уж будем лечить корой и уповать на то, чтобы заражение не пошло. А иначе придётся к целителю два дня бегом бежать.

Смутившись, я опустила взгляд на пол. Что я могла сказать? Да, ничего! Помалкивать только и не мешать заботится о себе безголовой.

Поставив таз на пол,  мужчина осмотрелся.

— Вот и первая проблема, - выдохнул он. - С печи ножками до пола ты не достанешь, на столе сидеть шатко очень. Ну чего, перчинка, будем мебель придумывать, и лавки строгать.

Я, вообще, втянула голову в плечи.

— А может просто чурку широкую, - тихо предложила я.

— Да, наверное это лучший вариант, - Бьерн смотрел на меня, не моргая. - Я рассчитывал, что мы уйдём отсюда уже послезавтра, а теперь я не знаю, как быть. Разве только на себе тебя нести.

Поджав губы, я скрестила руки на груди. Одни со мной проблемы.

— Может, я останусь здесь, совсем необязательно меня с собой забирать, - прошептала я. - Этот дом лучше, чем мой. Перезимую, пока ноги подживут. Только вот с едой тут туго…

— Ты уйдёшь со мной, Марья, - перебил меня мужчина. - И то, что ты предлагаешь, совсем глупо. Если потребуется, я понесу тебя. Но одна ты больше не останешься никогда. Привыкай к этой мысли. Что же я за мужик, если тебя хоть на день одну посреди дикого леса оставлю.

Я смущённо умолкла. И продолжила отдирать ткань. Выбрасывать, естественно, ничего не стала. Нужно просто постирать и лоскуты эти ещё пригодятся. Осторожно их свернув, положила рядом с собой. Надо бы таз для стирки попросить. Может, есть там где в сарае.

Бьерн занёс в дом широкую ровную чурку и поставил её у стола.

— Покажи, что у тебя там, - подойдя вплотную ко мне, мужчина, не церемонясь, схватил мою ногу и потянул на себя. Юбка задралась до колена, обнажая старые синяки и разводы грязи. - Искупать бы тебя, перчинка, - задумчиво протянул он, обнажив частично бедро. На коже  красовались следы от ремня, которым меня отходит Легой. - Ещё и с этим как-то разобраться. Не ходит этот подонок поодиночке, за спины дружков прячется. Но ничего, время у меня ещё будет. Достану я его.

— Он же барин, - шепнула я, - нельзя его трогать.

Лесной лишь захохотал.

— Для меня, девочка, вы все равны: что барин, что крестьянин. Нет у оборотней господ: чей зверь сильнее, тот и прав. А щенок, прячущийся за дружков, по определению слизняк. Давить таких нужно, чтобы не плодились.

Я промолчала.

Да, если у нас, у люда простого, как было: кто сильнее тот и прав, может и жили бы по-иному. Хотя у нас сила в деньгах мерится.

Я вздохнула и тут же взлетела в воздух, оказавшись на мужских руках. Не успела понять, что к чему, как обнаружила себя сидящей на чурке с ногами в тазу. Вода была тёплая и приятно согревала.

— Сидишь и не встаёшь, - скомандовал лесной. - Завтра метель будет. Я чувствую её приближение. Значит, сегодня я выкатываю кадку и грею у реки воду. Там мы тебя купаем, потому как грязи на тебе, малышка, словно ты поросёнком по лужам каталась. А вот после мы сидим здесь неделю, и ждём, пока твои ножки заживут и в голове прибавится. Потому как за твою проделку с побегом сегодня тебя хворостиной по заднице отходить нужно. Но ладно уж. На первый раз это будет просто предупреждение.

Я сглотнула и уставилась в таз. Да, вот кто он собственно такой, чтобы меня хворостиной отхаживать. И вот это чувство несправедливости жгло сердце.

— Что и не скажешь ничего? - усмехнулся медведь.

— А ты женись на мне сначала, а потом командуй, - пробурчала я.

— Хм, так я уже назвал тебя своей. У нас иного способа женитьбы нет. Мы не усложняем себе жизнь вашими бумажками да гулянками. Сказал моя, значит, всё - жена. Детей мне рожать будешь да хозяйство вести. И к этому разговору мы больше не возвращаемся.

— А если я против? - наконец, я осмелилась поднять на него взгляд. Нужно же мне было знать, интересно ему мнение моё или нет. Мужчина смеялся и даже не скрывал этого.

— А мне всё равно "за" ты или "против", - весело разъяснил мне Бьерн свою позицию. - Можешь, вообще, со мной не разговаривать. Молча в доме полы мети да дочерям моим косы плети. Тут я тебе не указ.

Я сглотнула и снова умолкла. Отвыкла я жить с кем-то: сколько лет одна и даже не мыслила, что женится на мне кто. Да, мечтала, конечно, как и любая девушка, о суженом своём. По-разному он мне представлялся: то торговцем, то охотником заезжим.

А выходит, что и вовсе перевертыш лесной.

Мои ножки, согретые водой, уже не так сильно болели. Сама мысль о том, чтобы соскрести с себя грязь, казалась замечательной. Только вот двигаться лишний раз было лень, а ещё кушать хотелось. Я с тоской глянула на печь, куда утречком Бьерн поставил чугунок с мясом.

— Голодная? - правильно понял мой взгляд мужчина. - Потерпи немного, искупаю тебя, да накормлю. Держи, вот тебе пока, замори червячка. Мне в ладони, лежащие на подоле платья, опустились два яблочка. - Если понравятся, я тебе ещё принесу.

Глава 9.2

Взяв в руки спелый плод, откусила. По подбородку стекала тоненькая струйка сока. В воздухе запахло яблоками. Вдохнув, я улыбнулась и даже не поморщилась, хотя и кисловатый фрукт был. Как давно я яблок не ела.

— Нравится? - как бы мимоходом поинтересовался мой медведь, проверяя чугунок в печи.

— Очень, - не кривя душой, ответила я.

— У нашего с тобой дома растёт небольшой сад. Я посадил его много лет назад. Сам не знаю зачем, просто подумалось, что неплохо это, когда по весне яблоньки да вишня цветёт, - сложив у печи дрова, Бьерн выпрямился в полный рост и задумчиво оглядел меня, сидящую с надкусанным яблоком в руках. - Я понимаю, что тебе одной жилось несладко. Что отвыкла ты от тепла человеческого, но я обещаю, что ты будешь счастлива со мной, Марья. Я дам тебе всё: крепкий дом, защиту и сытную жизнь, в ответ прошу лишь позволить считать тебя своей.

— Так тебе же всё равно "за" я или "против", - припомнила я лесному его же слова