Своя Игра (СИ) - Пешкова Наталья - Страница 95

— Эй-ей-ей, — возмутился Бумер, взбираясь на спинку кресла. — Титул Святого уже занят.

— Вот видишь? Титул Святого уже занят, — виновато развел руками Ферьон, пряча в глазах улыбку. — Значит, будем считать, что ар Ким — гад.

— Но как… — Ильсан присел на подлокотник стула, сжав в руке не вовремя свесившийся хвост. А лингрэ даже не стал его вырывать, лишь вздохнул печально и глаза закрыл. — Ведь он же… И отец…

— А что отец? — пожал плечами грейм. — Моя мать вон тоже думает, что мне нравится с той толпой невест встречаться, которую она регулярно в наш дом притаскивает. Но я-то из самозащиты притворяюсь. А вот зачем это нужно было ал Киму, еще вопрос.

— А может, он не притворялся? — упрямо возразил Ильсан. — Я же помню. Он часто у нас бывал. Улыбался всегда.

— Вот так? — Умник, хихикнув, кровожадно оскалился.

— И вовсе не смешно, — обиделся мальчик.

— Умар, ну ты, действительно, как здрасьте, — укоризненно покачала головой я, заставив Ильсана улыбнуться.

— Ильс, ты это… извини.

Мальчишка со вздохом кивнул, но руку Умара со своего плеча скинул.

— Ну, ты сам подумай. Как часто появлялся в вашем доме господин Ким после смерти дедушки? Почему не помог тебе во время следствия? Или дружба — это нечто такое, заканчивающееся со смертью друга? И на его семью хорошее отношение не распространяется?

— Наверно, не смог…

— Да все он смог, — излишне резковато перебил его Такин. — Все, что задумал. Сомневаюсь, что такое можно провернуть на чистой импровизации.

— Может, перейдем от предположений к фактам? — предложила я.

— Точно, — поддержал драгоценный, — чем докажешь?

— А я и не собираюсь ничего доказывать, — одними губами улыбнулся белобрысый, кидая ему блестяшку, — сам смотри.

Блестяшка, с которой столь небрежно обращался Ферьон, оказалась простоватым колечком с большим светлым камнем, напоминавшим кристалл.

— Нашей магией пахнет, — сощурив глаза, протянул драгоценный. — Причем, очень знакомой магией.

— Вот-вот, — хмыкнул грейм, — и Луитти это почуяла. Чуть не увела у меня из-под носа колечко. И еще хорошо, что я загодя спрятал мысли Сараны за зеркальным омутом, и Тигара в нашу игру не вмешивалась. В игру, ага, — вдруг хихикнул он.

— Ух ты. Классная игра, — восхищенно мявкнул Бумер. — И чего мы в нее раньше не играли? Жаль, Двести Восемьдесят Седьмой удрал, а то бы сыграли.

— Не понял, — нахмурился драгоценный. — Во что вы там играли?

— Кажется, я догадываюсь, — засмеялась я, заметив, как слегка покраснели щеки парня, а уши и вовсе полыхнули. — Это явно что-то не совсем приличное.

— Я бы даже сказал, совсем неприличное, — вновь вмешался Президент.

— Ах ты, гад блохастый, — взревел Такин, запуская в кота сверкающую голубоватую молнию. — А ну пошел вон из моей головы.

— Бе-бе-бе, — абсолютно невредимый лингрэ высунул голову в пробитую молнией дыру в спинке кресла и насмешливо показал магу язык. — А Сарана все равно без штанов классно смотрится.

Ферьон собрался было швырнуть в наглого котяру огненный шар, но, видимо, согласившись с его словами, оный погасил и просто показал Президенту импичмент в виде угрожающе сжатых в кулак пальцев.

— На раздевание, что ли, играли? — догадалась я.

— Ага, — улыбнулся он. — Там я этот колечко и прихватил в качестве трофея.

— Погоди, — я озадаченно сдвинула брови, — так одежду же просто снимают, отбирать ее не принято.

— А я и не отбирал, — самодовольно ухмыльнулся грейм. — Я произвел равноценную замену. Бедная матушка, — он демонстративно смахнул несуществующую слезу, — куда ж она теперь такую ораву невест денет?

— Слышь ты, — сердито рявкнул Умник, — кончай про своих невест трепаться, чертов собственник. Про ар Кима давай. И не болтовню какую. А факты.

Ильсар ал'Руот

Да что ж за день сегодня такой? А ведь как все хорошо начиналось. Сейчас же…

Если на то пошло, лучше бы эта память совсем не возвращалась. Не очень-то приятно вдруг узнать, что друзья, которые тебя окружали, и не друзья вовсе. Нарвис, Тигара, ал Ким… И пусть последний был не его другом, а отца, но Ильсару от этого не легче. Вот так вот узнать, что его все обманывали.

А с другой стороны, он бы и Иришаль не вспомнил. И с сыном ее не познакомился. По-настоящему не познакомился, как с родственником. Да и миры… Может, Барбариска права, и Ильсар не имеет никакого отношения к катастрофе. Но ведь вполне может эти миры собрать. Раз уж ему это поручили, не стоит разочаровывать Совет. Правда, проснувшаяся вместе с памятью сила пока нестабильная, и пользоваться ею рискованно, можно навредить еще больше. Но может, все вместе они придумают, что делать. Или Ильсару меле себе завести, как у племяшки, они очень даже неплохо магические поля стабилизируют. Правда, и наглеют сверх всякой меры… Или воспользоваться помощью Грая и его брата, которые решили перенастроить черную ленту, чтобы она синхронизировалась с силой греймов? Правда, еще не приступили, потому как слишком заняты, разнося ратушу по камушку.

Эх, вот бы присоединиться. А то он давно уже не веселился, как следует. Груз прожитых лет не дает…

— Слышь ты, — раздался над ухом голос Умника, выдергивая из тягостных размышлений, — кончай про своих невест трепаться, чертов собственник. Про ар Кима давай. И не болтовню какую. А факты.

Ферьон же совершенно не впечатлился его грозным рыком и, криво усмехнувшись, заявил:

— Факты у тебя в руках. Неужто, мозгов не хватает, самому посмотреть?

— Щас как дам в ухо, у самого мозгов не останется, — любезно отозвался племяш.

— А я помогу, — поддакнул перебравшийся на его плечо Президент, демонстративно оскалив зубки.

— Забыл, как включать? — пошел на попятный грейм.

— Забыл, что я сейчас шаффт? — столь же язвительно улыбнулся Умар.

— Ладно, давай сюда. Сам включу.

Кольцо вновь поменяло владельца, одним щелчком греймовских пальцев взлетело под самый потолок, закружилось, пуская блики во все стороны, и брызнуло вниз столпом яркого голубоватого света, в котором проявились знакомые черты, становясь все четче с каждым мгновением.

Зал Жизни. Лаборатория отца, которая разрушила четыре мира и жизнь Ильсара.

Ильс не знал, что покажет кольцо, но не был уверен, что хочет это видеть.

Разве что теплые руки, обнявшие за плечи, и ласковый шепот на ухо: "Все будет хорошо" — позволят ему с этим смириться.

Несколько минут ничего не происходило. По высокому потолку-небу плыли причудливые облака — в детстве Ильсар любил превращать их в целые облачные картины. Хотя отец и не позволял Ильсу появляться в Зале Жизни без разрешения, но удержаться было выше его сил.

Но наказание… Не слишком ли оно сильное для простого любопытства?

Ведь не мог же Ильсар разрушить миры…

Или мог?

Время тянулось жутко медленно, разрывая и без того издерганные нервы Ильсара в клочья.

Все также легко колышутся драпировки на стенах, за которыми Ильс частенько прятался, медленно вращаются окутанные магической дымкой Отражения миров, заходящее солнце, еще заглядывающего самым краешком в огромное арочное окно, украшенное витражом, золотит центральную спираль, позволяющую работать с нужным отражением. Или баловаться, рассматривая чужую жизнь.

Секунды текли, складываясь в минуты, а картинка не менялась. И казалось, что вот-вот в зале появится отец, или мать вытащит Ильсара за ухо из очередного "надежного" убежища. Он даже дыхание затаил. Но…

Дверь бесшумно открылась, и незнакомый мужчина шагнул в комнату, безжалостно топча любимый мамин ковер, собранный травинка к травинке, с яркими пятнами цветов и журчащим вокруг постаментов ручейком. Подошел к ближайшему миру, хмыкнул, щелкнув пальцем по возмущенно загудевшей защитной дымке, и наконец развернулся.

Ого. Это же ал Ким.

Что он делает в лаборатории отца?