Жизнь вопреки - Михайлова Евгения - Страница 6

Заказчики бюро почти всегда были людьми образованными, интеллигентными и редко богатыми. Художник Коля постоянно пытался продвинуть свою перспективную идею:

– Я руками и ногами за наш изысканный вкус, наши принципы меры, достоинства и всего такого прочего. Это класс. Я, Оля, тобой восхищаюсь: никаких поблажек дурновкусию клиентов. Отметаем жлобов как ненужный мусор со своего светлого пути. Но есть такой пустяк, как деньги, которых требуют хороший вкус и высокое мастерство. А ты это требуешь даже на пустом месте. И мы не сильно поступились бы принципами, если бы зашли и с другой стороны. Тут у нас царство совершенного стиля, а где-то сзади, в чуланчике, – продукт на продажу. Кич, блеск, футы-нуты, вы меня поняли. Все из дорогих и сверхдорогих материалов и, разумеется, совсем другие цены за работу. Есть категория денежных мешков, которые себя обманутыми посчитают, если их не обдерут как следует. И это все – техническая подпитка нашего вкуса и наших талантов, которые останутся приоритетными в основном деле.

– Я подумаю, – всегда отвечала Ольга. – Очень боюсь подмены. В чулане может остаться как раз то, ради чего я все затевала. Деньги – это болезнь, большие деньги – эпидемия. Нам придется так пахать на создании вульгарных золотых хором, что приличным людям не останется места – ни заказчикам, ни сотрудникам.

– Не усугубляй, мать. Ты склонна к страшным преувеличениям. Начнем с того, что мы не будем расширяться, четко разделим все в процентном отношении. Вот рассчитай, прошу, ту сумму, которой нам не хватает ежемесячно для наших самых заветных планов. А я тебе кину бизнес-план по кичу и, пардон, жлобам. Даже хирург иногда оперирует маньяков. Во имя жизни.

– Да ну тебя, – рассмеялась Ольга. – Считай, убедил. Скажу свое решение.

Так закончился их разговор сегодня. Коля был таким хорошим художником, таким честным и по большому счету бескорыстным человеком, что стоило пойти ему навстречу хотя бы затем, чтобы его не увели более разумные конкуренты. И в том, что он говорит, есть смысл: денег им не хватает. Подмена дорогих материалов – дерева и тканей – на более дешевые, выгадывание на количестве – это уход от идеи совершенства. А повышать цены за работу Ольга не может, потому что уйдут культурные клиенты. И этот замкнутый круг пора разорвать.

Ольга вошла в ванную комнату за своим кабинетом, придирчиво осмотрела себя в большом зеркале. В конце рабочего дня она выглядела точно так же, как и в его начале. Это результат многих усиилий, но никто никогда не догадается, каких именно. Речь не об особом уходе или чудо-косметике. Секрет Ольги – равновесие. Так бы она ответила на самый пристрастный допрос и ни за что не допустила бы уточнений.

На работе она была или в сером костюме с юбкой, или в черном брючном. Пиджак приталенный, юбка и брюки облегают, но не стесняют движений. Блузка каждый день свежая – нежных оттенков разных цветов. Аккуратные волны светло-каштановых волос – просто хорошая стрижка, без укладки, ресницы на светло-карих глазах слегка подкрашены. Кожа на лице очень светлая, но бледной она не кажется, как будто лицо освещается слабым розоватым отблеском изнутри. Мелкие, нежные и смешные веснушки на носу и скулах придают лицу Оли выражение детской доверчивости. А небольшой правильной формы рот всегда сжат плотно и непримиримо.

Ольга не торопилась домой не потому, что жила одна, никто не ждет и прочая ерунда. Наоборот: она любила свою маленькую, такую же совершенную, по ее представлениям, квартиру, как и это место работы. И хорошо ей там было именно потому, что она одна. Там есть все, что ей нужно и что она любит. Даже ужин – всякий раз другой – она готовит себе накануне. Оля в свои тридцать пять лет удивительно молодо выглядит, она совершенно здорова физически, у нее отличный аппетит и прекрасный, глубокий и освежащий сон. И она всякий раз перед выходом из дома или офиса повторяет это себе, как заклинание. Это правда. Но сейчас ей нужно преодолеть дорогу до дома. Дорогу, по которой едут другие машины. А в этих машинах едут другие люди. Они выходят, заходят в магазины и подъезды, они встречаются взглядами с Олей. Они все и всегда опасность. Иногда смертельная. В этом дело.

Она уже взяла сумку и ключи, чтобы запереть офис снаружи, как раздался звонок в дверь. Рабочий день закончился час назад, это написано на двери, но клиенты вечером часто не успевают из-за пробок. Оля открыла дверь и впустила полную женщину в кожаной куртке, с черным хвостом длинных волос, и мужчину в очках.

Это была типичная пара: средний класс, который хочет казаться на порядок круче. Похоже, работают оба, но в семейных делах солирует супруга. Они купили небольшой дом в приличном поселке, соседи не простые, хотелось бы им пустить пыль в глаза. И все это по сходной цене. Примерно это в нескольких фразах сказала или дала понять клиентка.

– У нас закончился рабочий день, специалисты уже разошлись, – сказала Ольга. – Но чтобы не получилось, что вы зря приехали, я могу показать наши работы. Если понравится, то подпишем договор. И над вашим индивидуальным проектом будет работать конкретный сотрудник. На определенном этапе к нему подключается наш художник, я все проверяю и одобряю, – и вы принимаете или нет.

– Давайте. Показывайте ваши фоты, – одобрительно улыбнулась клиентка.

И они вернулись в кабинет Ольги. Она достала альбомы и показала слайды.

– И сколько, к примеру, вот это? – спросила женщина.

– Могу назвать только допустимые пределы, результат зависит от множества деталей, но в целом у нас приемлемые цены. Когда вы на чем-то остановитесь, я вас сориентирую.

Они рассматривали работы увлеченно и довольно долго. Обсуждение сводилось к тому, что жена говорила: «Вот это, да?» Муж одобрительно хмыкал или просто кивал.

– Слушай… Ольга, да? – произнесла клиентка. – Все здорово, есть класс. Но как-то скучно немного, не нашла ничего яркого, на что глаз положить.

– Вы правильно заметили, – объяснила Оля. – Просто яркие вкрапления интерьера, бронзовые и темного золота детали очень тщательно отбираются тем специалистом, который будет с вами работать. Это не просто должно сочетаться со всем, но и отвечать вашим вкусам и настроениям. Не мешать и не раздражать никогда. Короче, это все есть, но это личное, так бы я сказала. Поэтому я не выставляю такие фотографии.

– Тогда отлично. Напиши на это примерную сумму… Хорошо. Нас устраивает. Давай свой договор.

Договор писали, конечно, на имя жены. И лишь когда она четким почерком написала: Мария Петровна Захарова, показала паспорт, Ольга позволила себе ее узнать.

– Маша Захарова, ты, что ли… А я узнавать начала только сейчас. Ты же была такой худой в школе.

– Селиванова?! Точно ты?! Чтоб я пропала. Если тебя можно вообще узнать. Вижу, что фамилия знакомая, но даже в голове не держу. Такая стильная, клевая телка. Ты Олька чокнутая, что ли? Только не обижайся, мы же тогда любя так говорили. Гоша, Оля со мной в одной школе училась. Мы даже немножко дружили. Почти. Ну, как же здорово все вышло. Я вообще-то жрать хочу, собирались заскочить в пиццерию рядом с этой конторой. Пошли с нами? Угощаем, раз ты теперь такая важная птица.

Ольга не раздумывала. Что-то ярко вспыхнуло в ее мозгу, как самый важный сигнал, которого она долго ждала. Взяла сумку, закрыла дверь, и они втроем, оставив машины во дворе, пошли в пиццерию за углом.

Муж Георгий заказал три пиццы с разным наполнением, умело разрезал их на куски и разложил по большим тарелкам, чтобы у каждого были все варианты. Принес высокие бокалы с холодным пивом и даже произнес что-то вроде тоста:

– За знакомство и даже со свиданьицем, как говорится. Бывают такие удачи – войдешь в незнакомое место, а там человек, который сидел с тобой за одной партой или вообще на соседнем горшке в детском саду. И все это не случайно, скажу я вам. Выпьем за дружбу и плодотворное сотрудничество. Мы передаем, Оля, в твои руки крышу дома своего. Только так и не иначе.

Еда была вполне съедобной, ничего страшного в порядке исключения, решила Ольга, которая питалась лишь тем, что готовила сама. Пиво немного согрело кровь, прошел озноб, вызванный потрясением.