Кое-что об Элис Мерфи (ЛП) - "siennaisa" - Страница 56

— Хорошо, — наконец сказала она и тяжело выдохнула через нос, когда повернулась, чтобы поставить Полли на землю и тихо прогнать ее. — Ничего, если мы будем за столом?

— Здесь? — спросил Магнус, указывая на стол, где он заметил все вещи Элис.

— Да, — ответила Элис, стоя у стола и оглядываясь на него, пока он медленно следовал за ней, засунув руки в карманы джинсов.

— Мне все равно, — пробормотал он, его легкая аура заставила Элис улыбнуться и немного расслабиться, когда она жестом пригласила его сесть. Он внимательно наблюдал, как она села немного поодаль от него и потерла губы, потянулась к ноутбуку и открыла диктофон.

— Не против, если я запишу? Я не буду упоминать твое имя, это будет только для меня, правда, потом я просто все перепишу, — сказала Элис, делая заметки в блокноте и мельком взглянула на Магнус.

— Я не возражаю, — сказал он, глядя на ее бедра, когда она закинула одну ногу на другую. Платье легко скользнуло вверх, открывая голые ноги. Он глубоко и молча вдохнул, глядя в сторону, стараясь не думать о гладкой кремовой коже на ее бедрах. Он спокойно поднял голову и увидел, как мать Элис вошла в кухню вместе с Шарлоттой, с которой он уже был знаком.

— О, твой друг приехал, — сказала Софи, Шарлотта покраснела, улыбнулась и помахала Магнусу, который тепло улыбнулся в ответ и встал, чтобы поприветствовать мать Элис.

— Мам, это Магнус, Магнус, это моя мама Софи, — сказала Элис, тоже вставая. Софи и Магнус пожали друг другу руки, и она нахмурилась, когда странная волна жуткого озноба прошла по ее руке и быстро отпустила руку Магнуса.

— Что ж, приятно было познакомиться, Магнус. Я просто отвезу Шарлотту в танцевальный класс, а потом вернусь, чтобы приготовить обед, — быстро сказала Софи с улыбкой и повела Шарлотту к двери.

— Эм, — сказала Элис вслух, видя поведение своей матери, Магнус молча стоял. — Извини, — сказала она резко, нахмурив брови, снова медленно села и повернула стул лицом к Магнусу. — Обычно она не такая уж странная.

— Не думаю, что я нравлюсь ей, — усмехнулся Магнус, тоже усаживаясь и поворачивая свой стул к Элис, которая тихо засмеялась и потянулась за своим блокнотом. — Тебе не обязательно сидеть так далеко, — сказал он тихим и дразнящим голосом, потянулся к краю стула Элис между ее коленями и потянул вперед, так что теперь они были намного ближе друг к другу. Ее губы приоткрылись от желания что-то сказать, но она не произнесла ни слова, вместо этого ее щеки покрылись румянцем, она все равно рассмеялась и заставила себя расслабиться, когда Магнус ухмыльнулся ей. Может быть, он пытался сбить ее с толку прежде, чем она начнет задавать ему личные вопросы.

— Начнем? — спросила она, и Магнус кивнул, откинувшись на спинку стула и не моргая глядя на нее. Она проигнорировала воздействие его пристального взгляда и нажала запись на своем ноутбуке. — Хорошо, сейчас… двенадцатое января две тысячи девятнадцатый год, вторая половина дня, — произнесла она вслух, одновременно делая пометку в блокноте. — Мой человек, которого я интервьюирую, предпочел бы остаться анонимным, будем называть его Х, — добавила она, и Магнус поднял брови, удивляясь ее профессионализму.

— Цель этого интервью — найти более личное понимание того, что такое быть психопатом и как это может повлиять на повседневную жизнь по сравнению с теми, кто официально не диагностирован с психопатией, — продолжила Элис, взглянув на Магнуса, который все еще наблюдал за ней. — Психопатия традиционно определяется как расстройство личности, характеризующееся стойким антисоциальным поведением, нарушенной эмпатией, нарушенным раскаянием, смелыми, расторможенными и эгоистичными чертами. Вы согласны с этим?

— Да, — прямо сказал Магнус, но его голос был холодно спокоен.

— Как вы относитесь к стереотипу психопатов, что они, обычно, имеют плохой контроль над импульсами и обычно заканчивают как преступники? — спросила Элис, ее голос был легким и дружелюбным, когда она посмотрела прямо на Магнуса и увидела, как он улыбнулся и сложил руки на груди.

— Мм…психопаты — это не раса людей, это диагноз, который был поставлен психологами, которые изучали общие черты тех, кого они считают психопатами, — сказал он, глядя Элис прямо в глаза и вздыхая, немного выпрямляясь. — Это не оскорбляет меня, это не делает меня счастливым, мне все равно на стереотипы.

— Вам лично когда-нибудь ставили диагноз «психопат»?

— Да, — усмехнулся Магнус, увидев, как на мгновение заблестели ее глаза.

— Сколько вам было лет? — спросила она с легким энтузиазмом.

— Четыре.

— Четыре? Как они поняли в четыре года, что вы психопат? — спросила Элис, глядя Магнусу в глаза.

— Я был необычайно хорошим лжецом, — начал Магнус, наслаждаясь тем, как Элис внезапно посмотрела на него. — У нас была собака, ее звали… Не помню… Я часто дергал ее за хвост, — начал Магнус тихим голосом, странная энергия просочилась в комнату, отчего волосы на руках Элис встали дыбом.

— Однажды я дернул слишком сильно, и он укусил меня… — сказал он, указывая на шрам возле левого предплечья, Элис подняла брови, наклоняясь к нему с интересом. — Моим родителям показалось странным, что я не плачу, как обычно плачут малыши, но они не придавали этому особого значения. Мне наложили швы, я вернулся из больницы… Все было хорошо… Но в ту ночь, когда родители легли спать, я помню, как схватил один из тех массивных кухонных ножей, — продолжал Магнус, глядя на свою левую руку, сжимая ее в кулак, как будто держал нож.

 — И что же вы сделали? — спросила Элис немного хрипловатым голосом.

— Я отрезал ему хвост, — резко сказал он и посмотрел на Элис. — Он снова укусил меня или, по крайней мере, попытался укусить… Его вой разбудил моих родителей, но я солгал, сказав, что нашел его таким и спрятал нож.

— Вам было четыре года? — Элис тихо ахнула, и Магнус усмехнулся. — Что случилось потом?

— Меня направили к детскому терапевту на семь лет. Я читал свое досье, когда мне было десять. Психоаналитик сказал, кто я такой, и что я должен лежать в больнице, поэтому я начал говорить то, что они все хотели услышать, и вот я здесь, — он ухмыльнулся. — Восемь лет спустя.

— И… Почему вы почувствовали необходимость отрезать собаке хвост? — спросила Элис, чувствуя пугающую энергию, исходящую от Магнуса, как собственное тепло.

— Думаю, я был зол, и было интересно, что будет, если я сделаю это.

— Но вы же знали, что это плохо, да?

— Конечно, — ухмыльнулся Магнус, — Я знаю, что правильно, а что нет, разница между тобой и мной в том, что меня не волнуют последствия. Я все равно это сделаю.

— Но почему? — просила Элис, вопрос казался простым, но в то же время таким сложным. — Если вы осознаете, что некоторые вещи неправильны, а некоторые правильны, почему вы не выбираете то, что правильно?

— А что значит правильно? Это то, что приносит пользу вам или что приносит пользу всем остальным? — спросил Магнус.

— Я ничего не получаю от правильного поступка. Я ничего не чувствую, делая правильные вещи, — продолжал он, сверля глазами Элис, они смотрели друг на друга. — Типа, вы видите всё в цветах, а я нет. Я вижу все в серых тонах. Чтобы увидеть цвета, мне нужно сделать что-то необычное.

— Что-то вроде стимуляции? — спросила Элис.

— Именно. Мне нужна постоянная стимуляция. Я делаю вещи, которые обычному человеку трудно понять, но для меня — это именно то, что мне нужно, чтобы увидеть мир и почувствовать его, так же, как и все остальные, — объяснил Магнус, понизив голос.

— И вы не боитесь, что вас поймают? — спросила Элис, задыхаясь. Было что-то заманчивое в том, что Магнус рассказывает о своем детстве и его восприятии мира. Она не ожидала, что он будет таким открытым, и что он все расскажет. Может быть, он пытался напугать ее.

— А за что? — ухмыльнулся он. — Я просто пытаюсь существовать. В этом нет ничего плохого.

Веки Элис дрогнули, она облизнула губы и отвернулась, останавливая запись на своем ноутбуке. Она встала и отошла от стола, чтобы взять что-нибудь выпить, когда до нее дошел смысл слов Магнуса. Я просто пытаюсь существовать. По какой-то причине это продолжало проигрываться в ее голове, она потягивала воду и едва заметила, как Магнус подошел к ней сзади.