Детство Маврика - Пермяк Евгений Андреевич - Страница 68
- Предыдущая
- 68/68
Так он и говорил:
- Если кто-то, открывая этот памятник, надеется, что царя свергли для того, чтобы расчистить путь к власти капиталистам и помещикам, это напрасная надежда.
В толпе послышался шумок одобрения.
- Кому кажется, что все уже произошло, - продолжал он, - тот ошибается. Свержение самодержавия - это громадное завоевание нашего народа. Громадное, но не единственное и не самое большое. Главное впереди.
- На что вы намекаете? На что надеетесь? - послышался голос. Этот голос принадлежал Игнатию Краснобаеву.
И он получил ответ:
- На лучшее. На большее. На величайшее. И мы можем надеяться на это. В Россию вернулся Ленин. Вернулся Владимир Ильич Ульянов-Ленин.
- А много ли вас с ним? - опять крикнул Краснобаев.
- Не очень много, - спокойно ответил Прохоров. - Но все же вполне достаточно, чтобы разоблачить соглашателей, вывести на чистую воду предателей и повести за собой рабочий класс, трудовое крестьянство, всех передовых и честных тружеников.
Сказанное получило живейшие отклики. Слова находили дорогу к сердцам. Маврикий тоже кричал "ура", и "правильно", и "поддерживаем". Но его хватило ненадолго. Ему нужно было как можно скорее побежать в Замильвье к тетке. Но ему в то же время хотелось знать, что будет дальше на трибуне.
А на трибуне приезжий все более и более овладевал вниманием слушающих. В его самых обыкновенных словах звучала большая правда, которую нельзя не понять и не принять.
Так уж ли много мильвенцев в апреле семнадцатого года слышали имя Ленина? А теперь они слышат, как с его голоса говорит встречавшийся с ним этот задушевно простой приезжий человек. И ему невозможно не верить. Даже Краснобаев, заранее, еще до приезда, ненавидевший этого присланного вожака мильвенских большевиков, и тот вынужден заставлять себя напрягать свои силы, чтобы не соглашаться с ним. Духовно противостоять ему. И в висках у него стучит: а вдруг в самом деле такие, как он, поведут за собой народ?
Торжество открытия памятника неожиданно для организаторов превратилось в митинг, посвященный возвращению Владимира Ильича.
- Так вот, - продолжал Прохоров, - в Россию вернулся Ленин. Он вернулся не для того, чтобы оставаться равнодушным к буржуазии, захватившей власть в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата...
Снова пронесся гул одобрения. Это еще более воодушевляло оратора, и он сказал:
- Власть должна принадлежать тем, кому принадлежит все - от этого старого завода до этой трибуны. Все, созданное трудовыми руками народа. Народ будет владеть и управлять всем не через посредников и наместников, а сам. Сам! - повторил Прохоров. - Это значит, что к управлению должны быть привлечены самые широкие слои народа... И такие, как Яков Евсеевич Кумынин, как Терентий Николаевич Лосев, и, уж конечно, такие, как Африкан Тимофеевич Краснобаев, - называя их, Прохоров указывал рукой на знакомых, известных всей Мильве рабочих.
Сеня, Толя и Сонечка Краснобаевы стояли неподалеку от трибуны рядом с отцом. Они мысленно благодарили оратора, который при всех так ясно дал понять, что у их отца и у всей их семьи общего с Игнатием Краснобаевым только фамилия.
Слушающим Прохорова хотелось верить, но еще не верилось, что к власти придут простые, совсем простые люди, составляющие большинство населения Мильвы, и не только Мильвы, но и всей огромной страны.
Для многих уже не было сомнения, что партия Ленина станет главной движущей силой страны и времени. Верили в это и три друга, слушавшие, обнявшись, такие хорошие слова о том, какой должна быть жизнь.
Она будет хорошей. И об этом тоже должен Маврик сказать своей тетке. И как можно скорее объявить ей главный лозунг: "Вся власть Советам!"
И вот он бежит по плотине так, что в ушах свистит весенний ветер. И ему кажется, что сейчас он бежит вовсе не к тетке, а навстречу времени... Навстречу времени, в котором так много заключено неизвестного, таинственного и прекрасного...
- Предыдущая
- 68/68
