От Каина (СИ) - Верт Александр - Страница 27

Чувствуя себя маленьким, слабым и беспомощным, Каин нервно колотил стену, вздрагивая от каждого удара, но не чувствовал при этом ничего, кроме ужаса. Он переставал бить правильно и специально наносил удары так, как того делать не следовало. Губы дрожали. Глаза становились влажными, но боли не было.

Очередной нервный удар заставил правую руку вздрогнуть и искривиться. Он тут же похолодел. Не упавшие слезы исчезли. Он посмотрел на явно сломанную кисть, тяжело вздохнул и попытался сжать кулак, но смог подчинить лишь три пальца. Мизинец и вовсе, напротив, вздрогнул и разогнулся еще больше.

Холод в груди растаял. Волна жара прошла от груди по коже к кончикам пальцев. В этот миг боль обрушилась на него, словно лавина. Сбитые руки мгновенно противно заныли. Место перелома взорвалось пульсирующей болью, но, опускаясь на колени и прижимая к груди сломанную руку, Каин чувствовал облегчение...

***

− Вы не поверите, но нет ничего страшнее отсутствия чувств, − со вздохом сообщил Каин Ивану. - Тогда, поняв что не могу чувствовать боль, я впервые осознал, что не такой, как все, по-настоящему. Я смотрел на отца, на его холодные глаза и боялся спросить, потому что не был готов к ответу. Сломанная рука зажила через два дня, а я снова чувствовал все как прежде, даже подумал что все в порядке, усомнился в случившемся, но через пару лет все повторилось. Я вновь заметил, что боли нет. Вновь стал ломать стены. Это помогло. Потом снова. И снова. Тогда я начал спрашивать.

***

Каин пришел к отцу и тихо сел на привычное место. Дьявол посмотрел на него, но заметив отстраненный взгляд, не спешил говорить, только, отложив бумаги, ждал, когда сын будет готов к разговору. Каин помолчал немного, сглотнул и заговорил, с трудом шевеля губами:

− У людей есть такая болезнь, редкая. Они не чувствуют боли. Врожденный такой дефект рецепторов... Ну, ты же знаешь.

Каин нервно махнул рукой, словно отмахиваясь от собственных объяснений. Его чуть трясло от волнения, ибо он снова не чувствовал боль.

− Знаю, но это не о тебе, - спокойно ответил Кагитор, не пытаясь скрыть, что знает много больше, чем было сказано хоть раз.

Каин вздрогнул и посмотрел на него с ужасом.

− Я понимаю, тебе проще думать, что ты болен, − продолжал Кагитор, − но это не так. Ты иной.

− Но я не чувствую себя живым!

В груди все сжалось, похолодело и застыло словно камень.

− Жизнь - это не боль, ты ведь знаешь это.

Но Каин не слушал. Он вскочил и нервно стал расхаживать по кабинету, а потом остановился.

− Вот ты чувствуешь боль?

− Нет, − спокойно признался Кагитор.

− А холод?

− Нет. Телесное не властно надо мной.

От этого стало дурно. Он сел на прежнее место, опустил голову и тихо произнес:

− Я не хочу быть таким, как ты.

Кагитор не ответил. Он молча проводил выскочившего из кабинета мальчишку.

***

− Я продолжал ломать руки, снова и снова, а потом это перестало помогать. Когда я понял это в первый раз, то по глупости всадил нож себе в бедро, но это оказался непрактичный метод. Слишком неудобно, а потом, − впервые за разговор собеседник тяжело вздохнул, − я начал избивать себя, чтобы не переставать быть человеком. А потом кто-то все перепутал, переврал и в некоторых религиях появилось самобичевание. Как всегда, во всем виноват грешный Каин.

Каин рассмеялся так весело, словно в его словах не было ничего дикого, а вся человеческая суть помещается именно там: на границе между горечью и болью.

Глава 22

Глава 22 - Изгнанный ангел

− Где-то в этом безумии я начал вызывать людей из прошлого, только чтобы поговорить с ними, − продолжал Каин. − Стал относиться с почтением к своим учителям. О том, что происходило в нынешнем мире людей, я знать не хотел, пока однажды случайно не увидел, как отец наблюдал за людной улицей.

***

Каин редко заходил к отцу. В тот день, прихватив книгу, пришел за объяснениями, но зайдя в комнату замер, забыв о своих вопросах. Кагитор сидел за столом, наблюдая за людьми в большой хрустальный шар. Кто-то прятался в плаще. Он спешил по улице вперед, словно убегал от взора Дьявола, и вдруг обернулся. Яркие зеленые глаза посмотрели на Каина, словно могли увидеть его сквозь пространство и время.

Руки похолодели, и книга рухнула на пол.

− Каин?

− Это он? - спросил Каин, не отводя взгляд от ангела, вновь скрывшего глаза за грубой тканью капюшона.

Отец не спешил отвечать.

− Это ведь тот ангел? Тот самый? Да?!

− Да, − спокойно ответил Кагитор, подходя к сыну и усаживая его в кресло. - Это Люцифер.

− Но что он делает среди людей?

Каин смотрел на исхудавшего ангела и не мог понять, что происходит на его глазах. Почему существо, полное добра и света, бродит словно нищий по темным переулкам, прячет крылья, практически влачит их по земле, вздрагивая от каждого шороха.

− Он изгнан, − сообщил Кагитор.

−Что?! - Каин посмотрел на отца с ужасом. - Почему?!

− Он нарушил главный запрет и стал вмешиваться в жизни людей, потому архангелы изгнали его.

− Но ему не место там! − Кагитор не ответил, а обойдя стол, сел на свое место.− Неужели ничего нельзя сделать? - спрашивал Каин, чувствуя дрожь, идущую по спине к ногам. - Это не справедливо.

− Ты можешь отправиться к нему хоть сейчас. Может быть тебе удастся что-то изменить, если ты этого хочешь.

− Хочу! - практически не думая, отвечал Каин, вскакивая с места...

***

− Я хотел помочь ему так же, как он помог мне. Оказаться рядом в минуту отчаянья. Мне казалось, что мы похожи, и потому я просто обязан был ему помочь. Хотя бы попытаться.

Каин на миг прикрыл глаза, вздохнул и вдруг спросил:

− Вы когда-нибудь бросались к кому-то в попытке спасти самого себя из далекого прошлого?

Подумав немного, мужчина кивнул, пытаясь представить чувства собеседника, но вспоминал лишь самого себя. В этой жизни было нечто подобное. Каина это устраивало. Он кивал и продолжал свой рассказ:

− Переход оказался легким, − говорил он, − а вот помощь − делом тяжелым. Я оказался совершенно беспомощным в мире людей, точно таким же, как и Люцифер. Благо, мы оба были бессмертны и ни раны, ни холод, ни голод не были для нас настоящей мукой. Я помню его глаза, полные слез в тот миг, когда он принимал мою руку в темном переулке.

Каин мягко улыбнулся.

− Я не стал бегать к отцу, просить о помощи. Да и вообще не стал убегать. Хотя очень хотелось. Средь людей во мне просыпался изгнанный мальчик, неуместный всюду, но я не мог оставить ангела, готового отдать последний обрывок ткани, чтобы помочь человеку.

Он усмехнулся.

− Я очень злился на него, когда он отдавал кому-то еду или деньги, говоря, что им нужнее. Злился, а возразить ему не мог, особенно когда видел глаза голодного ребенка. Тогда уже он смеялся надо мной, видя, как я поступаю точно так же. Хорошее было время, голодное, безрассудное, но действительно хорошее.

Каин прикрыл глаза, нервно мотнул головой, отгоняя что-то и вновь заговорил:

− Мы стали друзьями почти мгновенно, словно всегда ими были. Но холодного расчета во мне было много больше, и потому я придумал безумный план. Вариант покинуть мир людей со мной он даже рассматривать не хотел, да и я сам не особо хотел отказываться от человечества полностью, но одним добром сыт не будешь.

***

Каин сидел на холме и наблюдал, как ангел заботливо перевязывал лапу раненому псу.

− Не волнуйся, малыш, − говорил он. - Скоро будешь уже здоров.

Знания и немного силы делали свое, но скучающего Каина внезапно словно током ударило.

−Люций! - воскликнул он, перепугав пса.

− Чего?

Каин его не слышал, он вскочил и стал нервно расхаживать по траве.

− А ведь точно... однозначно... именно!

− Что? - не понимал изгнанный.

− Мы откроем лавку чудес! - внезапно объявил Каин.